— Да, очень странная. Она, похоже, восприняла смерть своего коллеги довольно хладнокровно. Разве это не странно?
— Да. Понимаете, мисс Митейард неплохо знала Дина. Он пытался шантажировать ее однажды, по поводу какого-то мужчины. Вы не подумали бы это, глядя на нее, не так ли? — спросил Толбой простодушно. — В их отношениях не было ничего особенного, но это было из разряда вещей, на которые бы старый Пим обрушился, подобно кузнечному молоту.
— И что она сделала? — поинтересовался Уимзи.
— Предложила ему отправиться ко всем чертям. И я чертовски сожалею, что не сделал того же. Уимзи, сколько еще это будет продолжаться? Я испытываю мучения... Я пытался сдаться сам... Но я... Моя жена... Почему меня не арестовали до сих пор?
— Они ждали, — ответил Уимзи задумчиво, о чем-то размышляя. — Понимаете, вы на самом деле не так важны полиции, как банда наркоторговцев. Если бы вы были арестованы, они бы прекратили свою игру, а нам не нужно, чтобы они это сделали сейчас. Я боюсь, вы оказались козленком на привязи, которого оставляют жить, чтобы поймать в ловушку тигров.
Все время разговора Уимзи ожидал телефонного звонка, который сообщит ему, что рейд на «Самца-оленя в стойле» успешно завершен. Когда будут произведены аресты и банда уничтожена, его мрачный наблюдатель на улице уже будет безвреден. Он будет спасаться бегством, а Толбой сможет отправиться домой. Но если он пойдет сейчас...
— Когда? — проговорил Толбой настойчиво. — Когда?
— Сегодня вечером.
— Уимзи, вы были ужасно добры ко мне, скажите, нет никакого выхода? Это не из-за меня самого, но моих жены и ребенка. На них будут указывать пальцем всю оставшуюся жизнь. Это отвратительно. Вы не могли бы дать мне двадцать четыре часа?
— Вы не сможете пройти через порты.
— Если бы я был один, я бы сдался. Я бы сдался, честно.
— Есть альтернатива.
— Я знаю. Я думал об этом. Полагаю, это... — он неожиданно остановился и засмеялся, — это выход «а-ля привилегированная частная школа». Я... Да... Хорошо. Они едва ли сделают это заголовком, не так ли? «Самоубийство старого дамблтонца» не будет иметь большого информационного значения. Ничего, будь оно проклято! Мы покажем им, что Дамблтон может достичь манер Итона. Почему нет?
— Молодец! — воскликнул Уимзи. — Выпейте. За удачу! — Он опустошил свой стакан и поднялся. — Послушайте, я думаю, есть еще один выход. Это не поможет вам, но это все изменит для вашей жены и ребенка.
— Как? — спросил Толбой, напряженно ожидая ответа.
Уимзи выждал пауза.
— Им не нужно ничего знать обо всем этом. Ничего. Никому не понадобится ничего узнавать, если сделаете так, как я скажу вам.
— Мой бог, Уимзи! Что вы имеете в виду? Скажите мне быстрее. Я сделаю все, что угодно. Ради жены и моего ребенка.
— Это не спасет вас.
— Это не важно. Говорите смелее.
— Идите сейчас домой. Идите пешком и не слишком быстро. И не оглядывайтесь назад.
Толбой уставился на него; кровь отлила от его лица, сделав даже его губы белыми как бумага.
— Думаю, я понимаю... Да, это правильно.
— Тогда быстро, — сказал Уимзи. — Он протянул свою руку. — Удачи вам!
— Спасибо. Спокойной ночи.
Уимзи выглянул в окно и увидел, как Толбой вышел на Пиккадилли и быстро пошел по направлению к площади Гайд-парк-Корнер. Он увидел, как тень отделилась от соседнего дверного проема и последовала за ним.
— ...и оттуда к месту казни... Да помилуй Господь его душу, — тихо произнес Уимзи и резко задернул портьеру.
Полчаса спустя зазвонил телефон.
— Сграбастали всю команду, — сказал Паркер радостным голосом. — Мы позволили им доставить наркотик в город. Как, ты думаешь, он шел? Туристические образцы... — одна из тех закрытых машин со шторками на всех окнах.
— Значит, там они раскладывали его по пакетам.
— Да. Мы следили, как наш человек зашел в «Самец»; затем мы арестовали моторную лодку и машину. Наблюдая за пабом, позволили птичкам впорхнуть прямо нам в руки, одной за другой. Все прошло великолепно. Без сучка без задоринки. О, и, кстати, их кодовое слово. Мы должны были догадаться. Это должно было быть что-нибудь, связанное с «Нутраксом». У некоторых из них была газета «Морнинг стар», демонстрировавшая объявление, а некоторые из них просто упоминали «Нутракс для нервов». У одного парня в пакете была бутылка с этим средством, у другого оно было записано в списке покупок и так далее. А один, ужасно изобретательный, то и дело болтал в «Самце» по поводу каких-то новых треков для бегов борзых. Простой как пробка, не так ли?
— Это объясняет, почему они подумали на Гектора Панчеона.
— Гектора?.. А, газетчика? Да. У него, должно быть, был с собой номер «Морнинг стар». Мы взяли старого Каммингса тоже, конечно. Он, как оказалось, был действительным главарем банды; как только мы арестовали его, он выболтал всю историю, маленький паршивый вредитель. Доктор, который толкнул Монджоя под поезд, тоже замешан в этой истории. Мы получили о нем точную информацию. И также наложили руки на добро Монджоя. У него где-то есть сейф, и думаю, я знаю, где найти ключ. У него была женщина в Мейда-Вейле, благослови его душу. Все закончилось весьма удовлетворительно. Теперь нам нужно загрести твоего убийцу, как там его зовут, и все будет замечательно.
— Замечательно, — ответил Уимзи, с оттенком горечи в голосе. — Все будет просто замечательно.
— Что случилось? Ты кажешься несколько раздраженным. Подожди минуту, пока я не закончу тут все, и мы пойдем куда-нибудь и отметим.
— Не сегодня. Сегодня у меня нет настроения праздновать.
ГЛАВА 21
ДЭС УХОДИТ ИЗ РЕКЛАМНОГО АГЕНТСТВА «ПИМС»
— Итак, вы понимаете, — сказал Уимзи мистеру Пиму, — это дело не должно попасть в газеты, если мы будем осторожны. У нас множество доказательств против Каммингса и без этого, и нет необходимости привлекать внимание общественности к нашей конфиденциальной роли в деталях их распределительной системы.
— Слава богу! — произнес мистер Пим. — Это было бы ужасно для агентства. Гласность. Как я прожил эту последнюю неделю, я просто не знаю. Я предполагаю, вы уйдете из рекламного бизнеса?
— Боюсь, что так.
— Жаль. У вас есть природный талант для написания рекламных текстов. Вы испытаете удовлетворение, когда увидите, как последовательно реализуется ваш проект для «Виффлетс».
— Великолепно! Я начну сразу собирать купоны.
— Только вообразите! — воскликнула мисс Росситер. — Обвинение снято.
— Я всегда говорила, что мистер Брэдон — милашка, — торжествующе заявила мисс Партон. Конечно, настоящий убийца был один из этих ужасных торговцев наркотиками. Это гораздо более вероятно.
— Я не слышу вас, дорогая, — резко произнесла мисс Росситер. — Я говорю вам, мисс Митейард, вы знаете новость? Вам известно, что наш мистер Брэдон оправдан и никогда не совершал никакого убийства?
— Я сделала лучше, — ответила мисс Митейард. — Я видела самого мистера Брэдона.
— Не может быть! Где?
— Здесь!
— Нет!
— И он не мистер Брэдон, он — лорд Питер Уимзи.
— Что?!!
Лорд Уимзи просунул свой длинный нос из-за двери.
— Я слышал свое имя?
— Слышали. Мисс Митейард утверждает, что вы — лорд Питер Уимзи.
— Совершенно верно.
— Тогда что вы здесь делали?
— Я пришел сюда, — сказал его милость, не дрогнув, — на спор. Мой друг предположил десять к одному, что я не смогу заработать себе на жизнь в течение месяца. Я сделал это, однако, не так ли? Могу ли я получить чашечку кофе?
Они бы с удовольствием дали ему все, что угодно.
— Кстати, — сказала мисс Росситер, когда первая суматоха стихла, — вы слышали о несчастном мистере Толбое?
— Да, бедняга.
— Убит по дороге домой, разве это не ужасно? И бедная миссис Толбой осталась одна с маленьким ребенком — это в самом деле страшно! Одному Богу известно, на что они будут жить, потому что... Ну, вы понимаете! И это напоминает мне... Пока вы здесь, не могли бы вы сдать мне шиллинг на венок? Я предполагаю, вы уйдете теперь из «Пимс», но, надеюсь, пожелаете сдать эти деньги.
— Да, конечно. Вот, пожалуйста.
— Огромное спасибо. О, а еще! На подарок мистеру Уиллису. Вы знаете, он женится.
— Нет, я не знал. Кажется, я пропустил много интересного. На ком он женится?
— На Памеле Дин.
— О, молодец! Да, счастливчик! Сколько для Уиллиса?
— Ну, большинство дают около двух шиллингов. Если вы сможете выделить такую сумму.
— Я думаю, я могу выделить два шиллинга. Кстати, что мы ему дарим?
— А вот по этому поводу было довольно много суеты, — сказала мисс Росситер. — Отдел хотел подарить молодоженам часы, но миссис Джонсон и мистер Барроу распорядились на свое усмотрение и купили электрическую жаровню — такая глупая вещь, потому что я уверена, они никогда не будут пользоваться ею. В любом случае, мистер Уиллис все-таки является сотрудником отдела публикаций, и мы должны иметь право голоса, вы так не думаете? Поэтому будет два подарка: коллектив агентства дарит электрическую жаровню, а отдел преподнесет свой собственный подарок. Жаль только, что мы не сможем купить часы с боем, потому что неловко просить людей сдать больше чем два шиллинга, хотя Хэнки и Армстронг были очень добры и выложили по полсоверена каждый.
