— И не пристраивай, — ответила она, вжимаясь в мою щеку. — Я хочу быть только с тобой…
Глаза Растенгерка вовсе вылезли на лоб, а нижняя челюсть вот-вот зачерпнет песку. Его люди отважно держатся вблизи, но на меня стараются не смотреть, а когда на них грозно и державно смотрел я, как подобает дракону, пугливо пригибают головы.
Принц о чем-то заговорил с Мириам тихо-тихо, я не стал вслушиваться, пробормотал принцессе:
— От любви до ненависти — один шаг. Дураки.
— Неправда, — возразила она.
Я засопел в неудовольствии.
— Почему? Не должна ненависть так быстро перетекать в любовь. Такая трансформация… противоестественна. От любви к ненависти и наоборот нужно идти… долго.
Она поморщила лобик и подвигала бровями, стараясь понять слишком сложную и длинную для женщины мысль.
— А никакого перетекания не было, — заявила она уверенно.
— Как это?
— У них всегда была любовь, — объяснила она снисходительно. — У принца открыто, у Мириам — под пеплом ненависти. Сейчас его просто сдуло.
Она прижалась ко мне, тонкие руки обхватили мою шею, это выглядит, как если ребенок вздумал бы обнять толстое дерево.
— Как хорошо, — сказала она и снова поцеловала меня в щеку, — что никто нам не мешает любить друг друга!
— Гм, — сказал я в замешательстве. — Давай разберемся, что имеем… Король Йеремланда потерял тебя и выгодное замужество, сейчас явно в некотором горе, враги хихикают и быстро прикидывают, как опередить других и захватить потенциально пустеющий трон. На троне в королевстве Меркер смертельно больной король Франсуа Меченый, а на самом деле — его брат ярл Камбре. Как выясняется по непроверенным, но слегка заслуживающим довериям источникам, узурпатор. Вообще-то не узурпатор, дочь в самом деле исчезла, а он единственный ближайший, но все равно — узурпатор. Для вас. Вы же люди, все толкуете так, как вам выгоднее? Некогда могучее степное племя ассиров тоже фактически обезглавлено, ибо его вождь ярл Растенгерк еще десять лет тому отправился на поиски Мириам с отрядом лучших и сгинул, оставив верхушку племени без наследника. Правда, есть слабая надежда на бастардов разного возраста…
Мириам и Растенгерк следили за мной внимательными глазами. Оба битые, страдавшие и потому неуловимо похожие. При упоминании о бастардах глаза Мириам гневно сверкнули, снова став похожими на сталь обнаженных клинков, а ярл суетливо заерзал и всем видом показывал, что это поклеп, брехня, неправда, и вообще недостойно о таких мелочах упоминать, когда он весь пылает от великой любви, пронесенной через десять тяжелейших лет…
— Простите, — сказал он торопливо, — расклад ситуации верен. Я имею в виду шаткость моей, некогда абсолютной, власти… Я могу только вернуться в свое родное племя и выяснить, что там происходит.
— Совсем забросили? — спросил я.
Он опустил голову.
— Честно говоря, я был настолько ослеплен любовью и страстью… и мне казалось, что вот-вот отыщу Мириам, повинюсь, и вместе вернемся…
— Кто там сейчас?
Он ответил невесело:
— Нас четверо братьев. И хотя старший я, но занять место на троне хотели все.
— Понятно, — сказал я. — Можно сказать, трон уже потерян.
— Зато я отыскал Мириам, — возразил он горячо. — А это стоит всех королевств на свете!
Мириам улыбнулась ему, он сел ближе, она положила голову ему на плечо, серые глаза заблестели, как две звезды. У ярла сперло дыхание в зобу, он счастливо охнул и застыл.
— Это хорошо, — согласился я. — Добыть женщину — это все! Это самое главное. Правда, через пару дней, называемых медовым месяцем, станет остро недоставать именно трона, но сейчас о такой мелочи даже говорить как-то неловко, приземленно и меркантильно.
Ярл поднял голову, в глазах появилось выражение, словно эти два священных дня уже начали проходить.
— А что, — проронил он осторожно, — господин дракон, можете в этой ситуации предложить вы?..
— Предложить? — переспросил я. — А мне зачем? Я просто констатирую, что в данный момент благодаря человеческой глупости и слабости… ввиду неких чуйств… два королевства и одно крупное племя варваров… то бишь, благородных ассиров, оказались очень нестабильны. Точнее, политическая ситуация весьма благоприятна для любителей ловить рыбу в мутной воде.
Вики счастливо вскрикнула:
— Так вот зачем ты тогда мутил воду!
— Я тоже политик, — сообщил я. — Общаясь с людьми, можно подцепить не только чесотку.
Растенгерк заметил:
— С вашей помощью мы бы ситуацию смогли как-то выровнять.
Я пустил в небо струю огня и долго любовался оранжевым факелом, что стал сперва красным, багровым, а затем превратился в красивые кольца зловеще-черного дыма. Спутники ярла уткнулись лбами в песок, а кони в испуге потащили коновода по песку в глубь пустыни.
— А мне зачем? — спросил я.
Он сказал еще осторожнее:
— Но вы же помогли Мириам… а принцесса Вики так и вообще… просто не понимаю.
— Мириам попалась случайно, — ответил я. — Помимо своей воли. Думаю, она вам еще расскажет.
Он кивнул:
— Да я уже слышал про жертвоприношение. Мириам тоже рассказала… в двух словах.
— Удивительная женщина, — восхитился я. — В двух словах, надо же!.. Ничего, потом расскажет подробнее. Много раз. Принцессу я доставил к ней по ее настойчивой просьбе.
— Просьбе?
Я улыбнулся жуткой пастью.
— Мириам умеет просить. Она вообще поразила своей отвагой, упорством и жизнестойкостью. Из нее могла бы со временем получиться неплохая дракониха…
Мириам быстро сказала Растенгерку:
— Это похвала, милый.
Он буркнул, поморщившись:
— Я догадался.
— Все остальное меня не касается, — закончил я.
Он спросил настойчиво:
— А позволительно ли мне будет узнать, что вас касается? Насколько помню, обладающие речью драконы давно исчезли из этих краев. Значит, вы издалека. Что вас привлекло?
— Хороший вопрос, — одобрил я. — Из вас получится неглупый правитель.
— Благодарю вас, господин дракон.
— Меня ничто не привлекло, — сообщил я и оглядел их свысока. — Меня послали. Мой господин, величайший из владык и земных властелинов, само имя которого приводит врагов в трепет, повелел и послал.
Я потыкался лбом в песок, выказывая священный трепет при упоминании великого Властелина всех драконов, Растергерк тоже поклонился и сказал почтительно:
— Можно ли нам, простым смертным, услышать это великое имя? Можем ли мы, уточняю, удостоиться такой чести… за прошлые или будущие заслуги?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
