– Все Дельта, это Девятый, – прошептал он в рацию, и вдруг почувствовал вибрацию телефона в кармане. – У вас что-нибудь есть?
– Ничего, – тихо прозвучал ответ в ухе.
Карри застыл всего в паре метров от него с пистолетом наготове. Коллега молча пожал плечами.
Чего мы ждем?
В этом доме невозможно жить. Она что, построила внизу целое жилище? Ту маленькую комнату из видео Киесе? Но в том видео видно, что комната слишком крошечная. Может быть, там было несколько таких комнат рядом друг с другом…
Он лихорадочно пытался принять решение. Нельзя терять время. У нее Марион. У нее Миа. Они вынуждены что-то сделать. Может быть, уже слишком поздно.
Уже слишком поздно.
Он не осмеливался даже думать о последствиях, если так и есть. Для Мириам. Для Марианне. Для всех. Для всех в отделе. Не в меньшей степени для него самого.
– Девятый, это Дельта-один, – услышал он тихий голос в ухе. – Мы готовы к захвату, ждем сигнала.
Карри опять в нетерпении пожал плечами. Похоже было на то, что он готов ко всему, и если Мунк в ближайшее время не отдаст приказ, он пойдет на штурм дома один.
Мунк присел на одно колено, пытаясь четче оценить ситуацию, но тут в кармане снова завибрировал телефон.
Нет, этого быть не может. Звучит неправдоподобно. Построить одну закрытую комнату под землей – это еще ладно, но целый дом для жизни?! Зачем кому-то это понадобилось? Ведь намного проще было бы перестроить подвал в нормальном, пригодном для жизни доме.
– Девятый? – прозвучало в динамике.
Уже не один Карри хотел идти на штурм, вся команда была наготове.
Телефон опять завибрировал, как жужжащая оса под штаниной. Что за черт?
Он аккуратно выудил телефон из кармана, пытаясь закрыть дисплей рукой, чтобы он не светился.
Два пропущенных от Людвига и сообщение:
Неверное место!!! Свидетель видел Марион! Перезвони!!!
– Все Дельта, все Дельта, прием, – быстро сказал он. – Это Девятый. У нас новая локация. Перегруппируйтесь и ждите нового приказа. Повторяю, не входить, у нас новая локация, перегруппируйтесь и ждите приказа.
Он встал и быстрыми шагами пошел назад к машине, набирая номер Людвига Гренли.
87
Эмилие Исаксен сидела за рулем своей машины и ехала по узкой гравийной дорожке в лес. Она взвесила все за и против, ведь она обещала Торбену пиццу, но он выглядел довольным после банана и шоколадки, которые нашлись у нее в сумке. Она не знала почему, но чувствовала, что надо спешить. Тобиас. Его нет уже неделю. На пути в какую-то секту в лесу, к христианских девочкам, как называл их Торбен, она думала о том, что, возможно, Тобиасу нужна помощь сейчас, хотя и понимала, что найти его будет непросто, она даже не знала, где точно находится это место. Но ее разозлил медленный полицейский по телефону, и она решила взять дело в свои руки. Торбен сидел рядом с ней, улыбаясь и жуя шоколадку, и выглядел довольным.
Она никогда не видела ничего подобного. Этим детям нужен новый дом. Любой ценой. Нельзя так обращаться с детьми. Эмилие была так зла, что хотела ударить кулаком по рулю, но держала себя в руках ради мальчика. И все-таки она немного сомневалась в своем выборе. На улице стемнело. Все, что у нее было, – это фары спереди, дорога была извилиста и окружена лесом, если бы вдруг выбежал лось, у нее не было бы никаких шансов успеть затормозить. Поэтому она ехала медленно. Машина медленно скользила по гравию, и, как будто только этого не хватало, капли дождя западали на лобовое стекло. Организация по охране детства. Она мало знала об этих процессах, там наверняка есть какая-то процедура, скорее всего, нужно писать письма, вызывать родителей, длинная бумажная волокита, наверное, обращение в суд, нельзя забирать детей у родителей, но как быть в этом случае, когда родителей невозможно найти?
У нее есть знакомая, которая работает в этой организации. Агнете, они познакомились на аэробике и пару раз пили вместе кофе. Она решила позвонить ей позже, когда они выберутся с этой жуткой гравийной дороги.
Дождь усилился, и стало по-настоящему трудно что-то увидеть в лобовое стекло. Она даже не знала, как далеко они уехали. Продолжать казалось неразумным. Ведь у нее в машине маленький мальчик. Лучше всего развернуться. Пусть полиция займется поиском Тобиаса, а она должна позаботиться о Торбене. Покормить мальчика горячей едой и уложить спать. А потом связаться с органами опеки. Запустить процесс, который поможет мальчикам найти хороший дом у приемных родителей, ответственных и надежных, которые полюбят их и будут заботиться о них так, как полагается.
Она как раз собиралась начать искать место для разворота, когда вдруг две фигуры, держась за руки, вышли на середину дороги, освещенные светом фар.
Тобиас.
У нее чуть не выпрыгнуло сердце из груди, когда она увидела, что дети, испугавшись, убежали с дороги в темный лес.
Она выжала педаль тормоза и выбежала под дождь, оставив машину с работающим мотором и подняв ручник.
– Тобиас! – закричала она.
Все тихо. Только капли дождя растворяются в гравии и барабанят по крыше машины.
– Тобиас! – опять закричала она. По ее лицу струилась вода. – Это я, Эмилие. Не бойся. Выходи. Все в порядке. Я приехала забрать тебя. Тобиас? Ты здесь?
Прошло несколько секунд, показавшихся Эмилие вечностью, и где-то поблизости зашумел гравий, и два озадаченных лица появились на дороге.
– Эмилие? – осторожно спросил Тобиас. – Это вы?
– Да, – улыбнулась она. – Ты в порядке? С тобой все хорошо?
Милый мальчик выглядел уставшим и смущенным, но, слава богу, был жив и здоров.
Спасибо. Слава богу.
– Это Ракел, – осторожно сказал Тобиас, показав на девочку, спрятавшуюся за ним.
Девочка, одетая в серое шерстяное платье и белый платок, словно она из другого века, дрожала за спиной Тобиаса и не решалась показаться.
– Ей нужна помощь, – сказал Тобиас, и теперь Эмилие увидела, как сильно он вымотан, у него закрывались глаза и подкашивались ноги.
– Садитесь в машину, – сказала Эмилие, открыв заднюю дверь.
– Тобиас! – закричал Торбен, увидев, что брат забирается в машину.
Малыш мигом отстегнул ремень безопасности, прыгнул на заднее сиденье и крепко обнял брата.
Господи. Через что прошли эти дети?
Эмилие села за руль и нашла место для разворота.
– С вами все хорошо? – спросила она, когда они проехали часть пути.
Она поймала взгляд Тобиаса в зеркале заднего вида. Мальчик все еще выглядел смущенным, но видно было, что теперь он понял, что в надежных руках, неважно, через какие ужасы он прошел.
– Все хорошо, – сказал он дрожащим голосом. – Вы сможете нам помочь?
Он посмотрел на Эмилие в зеркало.
– Конечно, – кивнула она. – Все наладится, Тобиас, обещаю.
Эмилие Исаксен ехала так быстро, как только осмелилась по гравийной дороге в сторону города.
88
Уже второй раз за час Холгер Мунк сидел в машине с биноклем перед глазами и с готовой к наступлению командой Дельта. На этот раз верное место. Гарантированно верное. Девочка видела ее. Видела Марион. Она выбегала прямо из этого дома. Ее затащили обратно. Карен Нюлунд. Девочка местная и знает, о чем говорит, так что больше нет никаких сомнений. И странное ощущение от той старой лачуги было абсолютно верным. Здесь же был старенький красный домик, очевидно жилой. Из окон светил слабый свет, как будто кто-то занавесил их, чтобы ничего не было видно. Из трубы на черепичной крыше слабо шел дым. Идиллический маленький домик в деревне. Снаружи. Но внутри все было совсем иначе. Внутри была Карен Нюлунд. Которая убила четырех маленьких девочек. Которая разрушила жизни невинных родителей, бабушек и дедушек, братьев и сестер, друзей, соседей, принесла им невообразимую боль, которая никогда не уйдет. Она обманула его, заставив поверить, что он любит ее. Он почувствовал закипающую в груди ненависть, лоб горел, руки вспотели, но он старался сохранять спокойствие. Он профессионал. Нельзя совершать опрометчивые поступки. У нее Марион. Марион жива. Во всяком случае, была жива менее часа назад. Холгер не смел думать о том, что там внутри Миа, и что́ с ней могло случиться.
Нужно действовать быстро, но не слишком быстро. Нужно оценить ситуацию. Расставить все команды по местам. Мунк бросил взгляд на дорогу, где остановились три машины «скорой помощи», выключив фары, чтобы остаться незамеченными. Карри нетерпеливо ерзал по сиденью, постукивая пистолетом по ноге. Ким, как обычно, сидел неподвижно, как статуя, рядом с Мунком, не отводя взгляда от двери.
– Дельта-один, это Девятый, прием.
– Девятый, это Дельта-один, мы на месте.
– Дельта-два, это Девятый, прием.
– Девятый, это Дельта-два, нам нужно еще пару минут.
– Дельта-два, это Девятый, вас понял, ждем. Отбой. – Пока ждем, – кратко сообщил Мунк.
– Чего мы ждем? Твою мать, там Миа!
