И таких ненужных предметов бесполезного назначения в элитном хранилище скопилось много и еще куча. Оставалось только поражаться: с какой такой стати Галиремы прятали эту рухлядь от Невменяемого?
Несколько более нужными для любого колдуна могли считаться толстенные и громоздкие наручи, которые при полном предварительном заряде в своих накопителях могли обернуть своего носителя толстенным слоем льда. Такое охлаждающее действо весьма приветствовалось при перегреве тела, когда отделенное сознание Эль-Митолана возвращалось с максимально возможного для подсматривания расстояния. Но, с другой стороны, и любой находящийся рядом коллега мог обернуть разгоряченного товарища ледяной корочкой, не тратя для этого много магических сил. В наручи следовало закачать энергии многократно больше, да и места они занимали слишком много, не говоря о весе почти десять килограммов.
Единственной наиболее интригующей вещью, которая попалась Кремону в руки за первые три часа, оказалась Малая Лопата. Именно так оригинально назывался артефакт в виде среднего размера стола на четырех толстенных ножках, основное достоинство которого заключалось в подбрасывании предмета до ста килограммов весом на высоту более пятидесяти метров. Объект устанавливался на столешницу, и при подаче команды верхняя пластина столешницы резким рывком устремлялась вверх, побрасывая что надо и куда надо.
— А если человека так подбросить? — поинтересовался Кремон.
— Не получится, — хмурилась графиня Эзокан. — Кости ног при ударе снизу разнесет вдребезги и позвоночник сломает. Нашедший Малую Лопату Эль-Митолан помер при испытаниях, сам разместившись на столешнице. Поймать его при падении сумели, а вот спасти наивного испытателя — нет.
— М-да… это он явно погорячился…
— А что, ты думал, все эти артефакты здесь делают? Почти с каждым связана трагическая история, а то и две.
— С каждым? — резонно не поверил Невменяемый. — Не смешите меня!
— Ну-ну, тогда ты сейчас посмеешься, — с сарказмом пригрозила Файналия и стала пересказывать самые страшные моменты из истории осмотренных недавно экспонатов: — Та самая труба, которую ты сравнил с литанрой, тоже послужила причиной смерти не только для ее обладателя, но и для его супруги. А все случилось потому, что их малолетняя дочь взяла трубу, навела ее на родителей и решила им поменять цвет крови с красной на синюю. Наслушалась где-то сказок о «голубой» крови знати, вот и…
— Неужели получилось?
— Более чем! Кровь и в самом деле стала синей до безобразия, а оба родителя, кстати, мать — Эль-Митоланка, померли в страшных мучениях в течение одной минуты.
— А тот безобидный барабан, над которым ты хихикал, — продолжила глава тайного сыска, — убил в последний раз сразу двух боевых Эль-Митоланов.
— На голову им упал, что ли?! — поразился Кремон.
— Если бы! — Галиремы и сами не сдержались от короткого смешка, — Они поволокли его с собой на северные болота, где водятся дикие собаки с рогами, дризы называются. Слышал о таких?
— Доводилось даже самому притворяться охотником на дризов.
— Тогда знаешь, насколько ценны их рога. Так вот два колдуна-охотника решили заночевать в одном гиблом месте, где комаров живет тьма-тьмущая. Включили барабан и, пре-довольные, уснули. Да так и не проснулись: барабан из них вытянул не только магическую, но и физическую силу, потому что комаров оказалось непредсказуемое количество. Утром: их отыскали — непокусанных, но скукожившихся при смерти вдвое за двухметровым валом из убитых комаров.
— М-да! И в самом деле почти не смешно… — покивал Кремон. Они уже собрались выходить, осмотрев только четверть хранилища, и он подозревал, что остальной показ растянется на долгое время. А хотелось хоть что-то взять для изучения. — Ладно, тогда я сегодня возьму с собой наручи…
— Зачем они тебе?
— Сам поиграю, боларам покажу, если они еще не улетели. Вдобавок на них и попробую.
— Как это?
— Легко: артефакт человека льдом покрывает, а зеленю-чек? Интересно ведь!
— Действительно, на разумных растениях эта штука не опробовалась… — Видно было, что Галиремы раздумывают и вообще не очень-то желают что-либо давать навынос. Но, с другой стороны, интерес истинного воина к подобным редкостям даже гипнозом не задавишь, следовало хоть чем-то его задобрить, поэтому разрешение дали: — Ты будешь обязан держать наручи постоянно при себе.
— Да нет проблем! Днем на себе, а ночью вместо подушки буду использовать.
Невменяемый легко подхватил тяжеленные железяки и водрузил их себе на руки. Сделал несколько разминочных упражнений и озадаченно покачал головой:
— Однозначно, играть на арфе с такой защитой обременительно. Да и мечом долго на поработаешь — руки отвалятся.
— Может, тогда оставишь?
— А какая альтернатива? Труба мне неприятна, с барабаном таскаться — вообще не жизнь, ну а с подкидным столом чуть позже работать буду.
— Что подкидывать собираешься?
— Да хоть тех же боларов. Если согласятся…
— И не жалко? — вкрадчиво спросила графиня Эзокан. — Вдруг они от удара в щепки превратятся?
Дело в том, что пару раз при внушении повторялась фраза: «Нельзя жалеть летающие растения! Ты должен в любом случае использовать их во благо Царства Огов и Галирем!» То есть и вести себя следовало соответственно:
— А чего их жалеть? Дерево оно и есть дерево, пусть даже с мозгами.
Кажется, такой ответ великих колдуний очень порадовал. Пока графиня Эзокан возилась с запорами и наложением магической охраны на хранилище, старшая принцесса нахваливала молодого Героя, держа за локоток и всеми силами внушая правильность такого отношения к зеленючкам.
Во время обеда наручи тоже пришлось снять, орудовать в них вилкой и ножом получалось слишком уж несуразно. Когда несколько блюд опустело, одна из Галирем поинтересовалась:
— Слышала, ты решил устроить распродажу плодов Поднебесного сада? Не пожалеешь потом о такой поспешности?
Великие колдуньи наверняка получили все самые последние новости из Менсалонии, да и Огирия им могла много чего рассказать. Тем более что великая путешественница сама привезла две сумы с плодами. Так что волшебные плоды природы во дворце не переводились. Средств хватало. Но вряд ли правительницы знали, что вскоре плодами из Поднебесного сада будут торговать на каждом углу. Так что следовало и самому притвориться наивным простаком, дабы потом не заподозрили в злокозненной и беспринципной наживе.
— Я уже почти месяц здесь, а так ни разу воспользоваться плодами не смог. Хотя намеревался изначально это делать еженощно. Да еще и не сам…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
