Сколько всего окон в королевских покоях?
— Флинт! Посмотри, что в соседней комнате!
Новое чудище сунуло морду в первое окно. Правдолюб отсек когтистую лапу, оно опрокинулось назад и исчезло в темноте с отчаянным воем, оборвавшимся глухим ударом.
— Славно, — сказал Дюрандаль. Он подбежал к окну и осторожно выглянул. По всему дворцовому фасаду мерцали тревожными огнями бесчисленные окна, а по стене карабкались вверх десятки чего-то, напоминающего огромных муравьев. Тут прямо перед ним распахнулась кошмарная пасть. Он отпрянул и сунул в пасть острие Харвеста.
Он услышал звон бьющегося стекла и грохот упавшей двери. Это означало, что защитники в коридоре перебиты или ранены. Ночь обещала выдаться долгой. Он выкрикивал приказы, расставляя у окон охрану и помощников, чтобы те растаскивали тела и обломки, освобождая пространство для боя. Король выбрался из шкафа, чтобы добежать до кровати и подхватить лишившуюся чувств девицу. Он поднял ее на руки и отнес в шкаф, потом вышел обратно, хмуро косясь на Дюрандаля.
— Я побуду здесь. Если они подберутся ближе, я всегда успею спрятаться.
К своему собственному удивлению, Дюрандаль расхохотался:
— Если они подберутся ближе, я сам залезу к вам.
— Не мешайтесь под ногами! — выкрикнуло разом несколько голосов.
От окровавленных ошметков пол сделался скользким. В нос бил отвратительный запах изрубленной собачины. Монстры упрямо лезли в окна один за другим, но и Клинки уже выработали подходящую тактику: рубящий удар по носу, отсекающий смертоносные челюсти, потом отрубить ноги. Обрубки еще дергались, но причинить вред уже не могли.
В соседней комнате послышались крики. Флинт с помощниками с боем отступали в опочивальню. Вскоре дверь была почти полностью загромождена трупами.
Впрочем, Дюрандаль начал чувствовать себя немного спокойнее. Его первоначальное впечатление оказалось неверным — острие атаки было нацелено все-таки на Короля. Во всем Шивиале не нашлось бы столько собак, чтобы напихать такое их количество в каждое дворцовое окно. Если только чудища не начнут прогрызаться через камень, он удержит комнату. Защищающие своего подопечного Клинки способны биться днями, прежде чем их одолеют, и он не думал, чтобы нападающие собаки справились с такой обороной. Все в комнате было уже насквозь пропитано кровью. Молодой Эбони остался без руки и теперь стонал на кровати, пока Моряк поспешно накладывал жгут.
Это превращалось в бойню, но не более того. Просто очень долгая ночь.
10
Ужин у Дюрандаля на квартире вечером следующего дня превратился в буйное торжество. Присутствовал Змей, а также десяток старых друзей: Феликс, ставший Хранителем замка Бримиард, Квинн — нынешний Магистр Фехтования в Айронхолле, Хоэр — отец четверых детей (супруга его производила их на свет попарно), и многие другие. Это было словно воссоединение однокашников. Парсвуд, встав на колени, говорил серьезному Энди, какой великий человек его отец. Шримпнел подбрасывал Натрину на коленке, и эта юная бесстыдница заливалась радостным смехом. Кэт, единственную присутствующую женщину, объявили героиней текущего момента. Вздор, возражала она, каждая Белая Сестра во дворце визжала еще громче нее; проблема была не в обнаружении колдовства, но в том, что с ним сделать. Она гордо улыбалась своему мужу и подгоняла слуг, разливавших вино.
Весь Греймер от подвала до стропил провонял собачьими потрохами. Изрубленную собачатину вывозили телегами. Число убитых тварей выросло в слухах до невероятных размеров, но Клинки и вправду одержали самую драматическую победу за всю историю существования ордена. Каждая победа имеет свою цену, а в военное время эта цена измеряется потерями: дюжина членов ордена заплатила своими жизнями за то, чтобы нынешняя победа навечно вошла в историю.
Брок, надеявшийся со временем занять место Магистра Архивов в Айронхолле, рассуждал насчет того, каким именно образом было наложено на собак заклятие. Обыкновенно заклинаемый должен находиться в центре октаграммы, что в этом случае совершенно исключалось. Заговоренная собачья еда, предположил он почти уверенно. Впрочем, слушатели разом забыли о нем, стоило войти канцлеру. Все, кому посчастливилось найти себе сиденье, вскочили; те, кто стоял, поклонились.
— Нет, нет, нет! — Монпурс сорвал с шеи свою цепь и вручил ее Кэт. — Спрячь это в бельевой кадке! — Он потрепал ее по щеке. — Я здесь неофициально. Мне просто хотелось побыть членом шайки, как в старые добрые времена. Франклин, негодник молодой, что это такое я слышал насчет тебя и посольской дочки?.. — Он начал протискиваться через комнату, здороваясь со всеми по имени. Кэт повесила канцлерскую цепь на шею и подошла к зеркалу.
— Как толстяк? — спросил Хоэр, когда очередь дошла до него.
— Чистит перышки, — ответил Монпурс с осторожной улыбкой. — Принимает поздравления от всех пэров королевства. Кстати, следующие лет десять не вздумайте упоминать при нем о стенных шкафах.
— Прими и ты мои поздравления, — сказал Дюрандаль, протолкавшись к нему с бокалом вина. — Это должно здорово повредить нашему общему недругу!
— С чего ты взял?
— Ну, это ведь его идея обложить ордена налогами, не так ли?
Монпурс пригубил вино. Все разговоры в комнате стихли, все лица повернулись в его сторону. На деле он никогда не был одним из шайки; даже в Айронхолле он всегда был вожаком.
— Боюсь, все не так просто, — тихо ответил он. — Как по-твоему, кого обвинит во всем Парламент?
Комната взорвалась возмущенными голосами. Кто-то прикоснулся к локтю Дюрандаля. Он обернулся и увидел обеспокоенное лицо Хокни, одного из младших.
— Король вызывает тебя к себе, Вожак.
— Удачи тебе, — сказал Монпурс, натянуто улыбнувшись Дюрандалю.
Что он хотел этим сказать?
Король стоял в гардеробной — она единственная из его комнат не подверглась нападению ночью. На коврах остались отпечатки кровавых подошв, но других следов разрушения видно не было, и даже вонь стояла не такая страшная. Король всячески усложнял задачу пытавшемуся раздеть его слуге.
Обыкновенно королевский туалет является публичным мероприятием, но этот носил по возможности личный характер.
Собственно, помимо Дюрандаля при нем присутствовали лишь старый Скоффлоу, личный слуга, и один Клинок у двери — Флинт, которого можно было вообще не считать. Его командир никогда не назначал в личную охрану Короля Клинков, отличавшихся разговорчивостью.
Когда королевская голова вынырнула из-под ворота ночной рубашки, Дюрандаль поклонился.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
