Сцена немого кино затягивается. Я делаю вид, что никак не могу напиться. Мама прожигает во мне дыру, а женщина пытается понять, что происходит.
— Дамы… — Дик спешит спасти меня из этого серпентариума. Оказывается рядом, ласково берет под руку и уводит немного в сторону. Каждое его прикосновение предаёт мне уверенности. Он шепчет мне на ухо: Неловко получилось, но тебе стоило раньше рассказать… с кем спуталась…
Очень хочется наступить тонкой шпилькой ему на ногу. Не удерживаюсь и как бы случайно наступаю, надавливаю. Дик стискивает зубы, но даже так из него вырывается шипение. Тихое. Еле уловимое. Его слышу только я, для остальных он мило улыбается. Да этот гад ползучий идеально влился.
Мама смотрит на нас неотрывно, отчетливо вижу в ее глазах толику презрения, но мне все равно. Я уверенно вкладываю свою руку в тёплую ладонь Дика, которая всегда поддерживала меня: своеобразно, но неумолимо. Стискиваю ее, испытывая резкий прилив чувств.
Мне безразлично мнение чужих людей.
— Дик. — тихо шепчу, утыкаясь носом в его плечо. — Я люблю тебя.
Он лишь усмехается и целует ту самую руку, заставляю сердце быстрее разгонять кровь. Между ног становится неприлично влажно. У меня даже проскальзывает мысль, что смазка может потечь по внутренней стороне бедра. Прижимаю бедра плотнее, пытаясь успокоить своё загоревшиеся тело.
— Твоя очередная выходка? — Мама подходит к нам в плотную, скрещивая руки и просверливая в моем лбу дыру. — Решила позлить нас с отцом?
— Счастье дочери вызывает в Вас злость? — невыносимый мужчина тут же театрально вскидывает брови и делает удивленное лицо. Если его не знать, можно искренне поверить в то, что он говорит правду.
Мама раздувает недовольно ноздри.
— С таким как ты она вряд ли когда-нибудь станет счастливой.
— Мама. — мой голос приобретает неприятные нотки. — Забыла представить тебе, Дик — мой парень. Мы живем вместе… уже два месяца. Нравится тебе это или нет. У нас все серьезно… Если хочешь можешь отказаться от меня, не сильно расстроюсь!
На этих словах стискиваю руку Дика сильнее, боясь, что опровергнет мои слова, засмеётся, но мужчина серьёзен, поглаживает кожу на моей руке большим пальцем.
— С ним? — Мама показывает на Дика бровями. — С алкашом?
Ее холодный тон режет лучше любого ножа, но лицо остается улыбчивым.
— С ним самым. — спокойно отвечает Дик за меня. Его никак не смущает реакция моем мамы. — Ангелина, я хотел представить тебя моим знакомым. Давайте, вернёмся к семейным обсуждениям позже в другой обстановке. Не хочу привлекать лишнее внимание.
Я послушно следую за ним, цокая своими тонкими каблучками. Даже не оборачиваюсь. Мама не будет устраивать сцен при посторонних.
Чувствую облегчение, в близи своих родителей я всегда чувствую себя неуютно.
Дик отводит меня на живописный балкон с видом на оранжерею, украшенный множеством цветов, аромат которых пьянит.
— А с кем ты хотел меня познакомить? — спрашиваю его, крутя головой. На этом уединенном балконе только мы.
— Просто хотел увести тебя подальше от назревающего конфликта. И показать тебе друга, который всегда рад тебя видеть! — Дик располагает меня между своих широких ног, прижимая к прохладной стене, слегка протирается своим хозяйством о меня, намекая о каком именно друге речь. В этом я никогда не сомневалась.
Только сейчас заметила, что Дик умыкнул со стола новенькую бутылочку шампанского. Дорогой Moët с розовой оберткой в его руках кажется детским шампанским.
Легким движением руки, он быстро выкручивает пробку из бутылки. Хлопок разрывает тишину. Я даже ощущаю запах сладкого шампанского, повисший в воздухе.
Дик делает жадно глоток прямо из бутылки и протягивает мне.
— Хотел выпить за мою первую и теперь уже, наверное, единственную девушку. — его слова будоражат меня, пузырьки из шампанского проникают внутрь и пробегают по телу. Мурашки покрывают кожу. Сладко. — За ее шикарные сиськи…
Облизываю губы машинально, на которых еще осталось шампанское. Не успеваю осознать сказанное, как Дик наклоняется и перехватывает мой блуждающий язык, всасывает его, пленит. Я оказываюсь в тисках. Он таранит меня, разрывает на части, нагло исследует рот. Целует так, словно хочет выпить шампанское, которое я отпила из бутылки пару секунд назад.
НА меня его поцелуй действует магически. Ноги подкашиваются, будто он так целует впервые. Будто трогает меня в первый раз, только узнает мое тело. Реагирую мгновенно, вытягиваюсь как струна. Становится жарко и тесно в этом платье.
Отвечаю ему. Льну. Без слов умоляю — не останавливаться.
Сердце стучит как бешеное. Ломится из груди… Дик. Дик. Дик. Дик-Дик.
Крышесносно.
Его руки уже тянутся к моей юбке, пытаются задрать узкий футляр. Чувствую, как ткань трещит, еще немного натиска и она кажется будет разодрана в клочья.
— Мы на приеме, если ты помнишь… — немного отстраняюсь, пытаясь образумить зверя внутри него. — Если ты порвёшь мне платье, то мы не сможем вернуться в зал. И ты докажешь моим родителям, что ты легкомысленный алкоголик.
Дик замирает, чертыхается и немного отстраняется от меня. Его стояк упирается мне в живот, он водит им из стороны в сторону, продолжая сводить меня с ума.
— Думаешь, мне есть дело до их мнения?
— Тебе есть дело на мои чувства. А мне не хотелось бы доставить маме удовольствие.
Дик вздыхает.
— Мы выйдем, попрощаемся со всеми и свалим к чертовой матери. Будем трахаться как кролики до утра. — он забирает у меня бутылку и жадно пьёт из нее. — Чёртово твоё платье! Почему впереди нельзя сделать молнию? Это бы решило все проблемы!
— Какое же ты животное! — фыркаю только для вида, потому что в эту самую минуту не отказалась бы от молнии, быстро открывающей доступ к моему телу.
Он снова прижимает меня, обнюхивает, тискает, не может оторваться. Я уже еле держусь на ногах, готова сама скинуть это платье и раздвинуть ноги. Желание нарастает все больше и больше. Трудно соображать адекватно. Отлипать от этого мужчины совсем не хочется.
Дик находит все-таки в себе силы и поправляется, после чего приглаживает мои волосы, подтирает уголок губ, чтобы стереть помаду и берет крепко меня за руку. Мы возвращаемся в зал.
Никакие усердия Дика не скроют лихорадочного блеска в глазах, возбуждения и припухлости губ. Просто на автопилоте отвечаю незнакомым мне людям, отсчитывая время. Дик прощается и говорит, что ему нужно спешить.
Спешить, чтобы провести время только со мной. Он готов подвинуть все приличия и планы, чтобы оказаться во мне. Быть со мной и быть моим.
Люблю его.
В груди легкие стискивают сердце от умиления. Или это алкоголь сжал все мои внутренности?
Я пьяна от чувств.
Стоит нам только выйти на улицу, как Дик подхватывает меня на руки и бежит к такси, чтобы быстрее скрыться ото всех, остаться наедине.
В машине нас не смущает таксист. Мы целуемся как подростки. Просто набрасывается друг на друга.
Так будет всегда. Нам всегда будем мало друг друга.
Эпилог
Солнечное утро началось не с бодрящего кофе, а с приятного распирания между ног.
Внизу живота скапливался сладкий узел, готовый взорваться в любую секунду.
Я сильнее вцепилась в подушку, чтобы ни утонуть, ни захлебнуться в волнах приближающегося блаженства.
Открывая глаза и облизывая пересохшие губы, издала неприличный стон.
Дик двигался во мне невыносимо медленно, не спеша растягивая и играя со мной. Он целовал меня в шею, ключицы, оставил влажную дорожку на спине.
Так он ласково будил меня. Будоражил. Бодрил вместо кофе.
Его ладони проскользнули под мою майку и обхватили округлившиеся груди, слегка сжимая соски. Тело изнемогало. Хотелось остроты.
— Дииик! — прикусываю подушку, расставляю послушно ноги шире, чтобы он мог войти в меня глубже. Его не нужно просить дважды. Он ускоряется и набирает бешеный темп, вколачивая меня в кровать.
