Новгородцы на Двину. Белоозеро. Кубена. Вологда. Устюг. Галич. К Орлецу. Бой на Сухоне. В тот же год собрались, новгородцы пошли ко владыке своему Иоанну: «Не можем, господин, сего насилия терпеть от великого князя, что отнял святой Софии Великого Новгорода пригородья и волости, наши вотчины и дедины, как то пошло изначала. И мы, господин, хотим искать святой Софии пригороды и волости, вотчину свою и дедину». И целовали крест заедино, и били челом владыке посадник Тимофей Юрьевич, Юрий Дмитриевич, Василий Борисович, и бояре, и дети боярские, и зажиточные люди, и купцы, и все воины новгородские, говоря: «Благослови, господин владыка, искать нам святой Софии пригороды». И владыко Иоанн благословил их, воевод новгородских и все воинство, а Новгород Великий весь, собравшись от мала и до велика, от убогих и нищих, решил так: «Пойдите, во имя Господа, святой Софии пригородов поищите». Новгородские ж воеводы, посадник Тимофей Юрьевич, и посадник Юрий Дмитриевич тысяцкий и Василий Борисович и все воины, поехали за Волок на реку Двину к городку Орлецу. И встретил их владычних волостей Исаия, и сказал им так: «Господа воеводы новгородские, наехал великого князя боярин Андрей и с Иваном Никитиным, и с двинянами на святой Софии волости, на Вель, на самый Великий день, и волость повоевали, а на головах откуп взяли. А от великого князя приехал в заставу на Двину князь Федор ростовский городок охранять, и судить, и пошлины брать. А двинские воеводы Иван и Конан со своими друзьями волости Новгородские и бояр новгородских поделили себе по частям». Сие же слышав, воеводы новгородские сказали к своей братие: «О, братия, если такое задумал наш господин князь великий с нашими изменниками, с крестопреступниками, с двинскими нашими воеводами, лучше, братия, умереть за святую Софию, нежели в обиде быть». И пошли ратью на Белоозеро, и взяли Белозерские волости и попленили, и около старого городка Белоозера. А из городка из самого Белоозера выйдя, князи белозерские били челом воеводам новгородским и воинам всем. И взяли с них откупа 60 рублей, а полона взяли без числа и имения великое множество. А также и Кубену с волостями, и Вологду, и Устюг повоевали и попленили. И стояли на Устюге 4 недели, и оттуда послали в Галич, и повоевали и пленили около Галича, а полона взяли без числа, а на ином полоне откуп взяли, а иной полон побросали, так как судов не имели. И оттуда пошли по Двине к городку Орлецу, и всюду жгли волости и села. И пришли к Орлецу, и стояли под городом 4 недели, и поставили пороки, и били. И вышли двиняне из города, били челом с плачем со слезами воеводам и всему воинству новгородскому. Воеводы ж и все воинство челобитье у двинян приняли и нелюбовь им отставили; а воевод заволоцких Ивана и Конана с дружиною их схватили и смертною казнью казнили; а Ивана, и Герасима, и Родиона сковали и тех, кто водил на Двинскую землю со злом; а у князя у Федора у ростовского взяли присуд и пошлину, что взял, а самому с дружиною жизнь оставили; а у гостей великого князя взяли откупа 300 рублей, и им жизнь оставили и отпустили; а у двинян своих за их преступление и за их вину и измену взяли 2000 рублей и 300 коней. И так пошли воеводы новгородские в Новгород со всем воинством, обогатившись, посадник Тимофей Юрьевич, и посадник Юрий Дмитриевич, и Василий Борисович Синец, и бояре, и дети боярские, и все воинство новгородское. И радостны были все новгородцы со своей братиею. А изменника своего и провожатого двинского Ивана Никитича, приведя в Новгород, кинули с моста в Волхов, а брат его Анфал убежал по пути, а Герасима и Родиона оставили в живых и постригли их в чернецы. А когда по пути сбежал Анфал, погнался за ним Яков Прокофьевич с семьюстами человек рати, и пригнался к Устюгу. И в то время был во граде Устюге владыко Григорий, ростовский архиепископ, поскольку был Устюг его десятина ростовская, да князь Юрий Андреевич в том же граде Устюге. И сказал Яков, новгородский воевода, владыке Григорию, и князю Юрию, и устюжанам: «Стоите ли за беглеца новгородского за Анфала?». И владыко, и князь, и все устюжане решили: «Мы не стоим за Анфала, ни пособляем ему, и за князя великого крестное целование говорим». И Яков же пошел за Анфалом, и догнал его за Медвежьею горою. А он себе со своими другой острог сделал и бился с Яковом из острога. А в то время пришли устюжане в двух тысячах человек ратью на помощь Анфалу, забыв крестное целование к Новгороду, и бились с Яковом крепко на реке Сухоне у порога Стрельного. И пособил Бог Иакову, новгородскому воеводе, и его дружине, и убили устюжан и Анфаловых друзей 400 человек, а иные в реке Сухоне утопли, а Анфал бежал в город Устюг. И когда сии пошли мимо Белоозера, тут встретили их воеводы великого князя. И был им бой крепкий, и одолели воеводы великого князя новгородцев всех, мало что их убежало в Новгород. И была в Новгороде жалость и плач великий. Витовт Кестутьевич, великий князь литовский, устыженный зятем своим великим князем Василием Дмитриевичем, прислал в Новгород грамоту разметную, сказал так: «Обещались мне, что вы будете моими, а мне быть у вас великим князем быть и вас оборонять. А ныне вы от уговора отступили, за меня не стояли, и меня не послушали, и на князя великого без моего слова руку подняли, тогда будет что Бог вам даст».
1399. Мир с новгородцами. Кн. Андрей в Новгород. Кн. Иван во Псков. В год 6907 (1399) Иоанн владыко, новгородский архиепископ, сказал детям своим новгородским: «Возьмите мир с великим князем Василием, а крови христианской не проливайте». И послали новгородцы послов к великому князю на Москву, архимандрита Парфения, посадника Иосифа Захарьевича, тысяцкого Аникея Константиновича и зажиточных людей, Григория и Давыда, и взяли с великим князем мир по старине. И дал им своего брата князя Андрея Дмитриевича, а псковичам дал зятя своего князя Ивана Всеволодича холмского.
Умер кн. Роман. В тот же год убит был князь Роман Юрьевич на Шелони. В тот же год княгиня великая София великого князя Василия Дмитриевича была в Смоленске и с детьми у отца своего Витовта Кестутьевича и у матери своей 2 недели; и отпущена была от отца своего с великими дарами и иконами, обложенными золотом и серебром, чудными весьма, и часть страстей Спасовых принесла с собою на Москву, и была радость великая в Москве.
Умерла Мария. Умерла Мария княг. В тот же год преставилась великая княгиня Марья Симеона Ивановича, внука Даниила московского, в монашеском чину, и было ей имя иноческое Фотиния, и положена в монастыре у Спаса на Москве. В тот же год преставилась княгиня Марья Лугвеня Ольгердовича Волынского, внука Гедиминова, дочь великого князя Дмитрия Иоанновича Донского; и привезя, положили ее на Москве в церкви каменной Рождества пречистой Богородицы.
В тот же год приехал в Новгород Андрей Дмитриевич, брат великого князя Василия Дмитриевича, и пребывал в Новгороде от Владимира дня до Семена летопроводца дня, многую честь принял от владыки и от новгородцев и снова возвратился к Москве.
Темир-Кутлуй просит Тохтамыша. Витовт на татар. Замысел Витовтов. Ворскла р. Коварство Темир-Кутлуя. В тот же год хан Темир-Кутлуй прислал послов своих к великому князю литовскому Витовту, говоря такое: «Выдай мне хана беглого Тохтамыша, ибо враг мне есть, и не могу терпеть, слыша, что он жив и у тебя живет. Ибо переменяется житие сие, днем хан, а утром беглец, днем богат, а утром нищ, днем имеет друзей, а утром врагов. Я же боюсь и своих, не только чужих. Хан же Тохтамыш чужой мне есть и враг мне злой. Так что выдай мне его, а все что при нем есть, то тебе». Слышал же сие Витовт и дал ответ послу Темир-Кутлуеву, так говоря: «Я Тохтамыша не выдам, а с ханом Кутлуем хочу видеться сам». И пошел Витовт со своими князями и со всеми силами литовскими, вкупе же с ним и сам Тохтамыш со своим двором и многая сила ляцкая и наемная. И была их сила ратная велика очень, и пошел в землю татарскую на Темир-Кутлуя, с великою похвалою и гордостью говоря: «Идем в землю Татарскую, и если победим Темир-Кутлуя, возьмем Орду его и посадим в Орде его хана Тохтамыша на всех владениях великих. И то будет все наше, и хан наш, а мы не только Литовскою землею владеть, но и всеми княжениями русскими обладать будем». И на том на всем пошли татар воевать, и пошли от Киева в Поле татарское, и придя, стали на берегу у реки Ворсклы. И вот против них хан Темир-Кутлуй и со всею силою татарскою навстречу вышел из-за реки Ворскла; и так встретились с Витовтом в поле чистом на реке Ворскле. Хан же Темир, не думая так вскоре Витовту претить, не успел собрать воинства своего и отдалился неведомо куда, до тех пор пока не соберутся воины его, и начал посланиями обмениваться меж собою, говоря Витовту: «Почему ты пошел на меня? Я твоей земли не брал, ни градов твоих, ни сел твоих; возвратись и живи в своей земли». И Витовт Кестутьевич отвечал ему: «Бог покорил мне все земли, покорись и ты и будь мне сын, а я тебе отец, и давай мне на всяко лето дани и оброки. Если же не хочешь так, да будешь мне раб, а я Орду твою мечу всю предам». Хан же Темир-Кутлуй притворился боязливым и посылал послов своих к Витовту с челобитьем и со многою любовию и мольбою, чтобы пожаловал Витовт Кестутьевич, милость на нем показал, в сына его взял, а дани бы и оброки со всей Орды на всякое лето по-возможному взимал. Витовт же радоваться сему соизволил, но еще к тому восхотел, да во всей Орде быть на деньгах ордынских обозначение Витовтово. Хан же Темир-Кутлуй испросил у Витовта срока на три дня, до тех пор пока не помыслит в себе, надеясь в те дни войска собрать, и посылал к Витовту волов и овец, чествуя его, а через три дня обещался сам видеться.
