Со времени бегства из осаждённой врагами крепости, которая всегда была её домом, Бриксия стала крепкой и выносливой, как металл, который теперь держала в руке. Она узнала, что время — это всего лишь один день от рассвета до того, как удастся найти убежище в надвигающихся сумерках. Никаких пиров, никаких отличий одного месяца от другого — только времена жары и времена холода, когда промерзают даже кости; в такие периоды она кашляла и боялась, что больше никогда не согреется.
Никакой лишней плоти на её теле не осталось, она ныне тонка и крепка, как тетива лука. И — по-своему — почти так же смертельно опасна. То, что когда-то она надевала тонкие ткани, носила ожерелье из янтаря и золотые кольца на пальцах, казалось теперь сном, тревожным сном.
Она скиталась в постоянном страхе, пока тот не стал близким другом, и если бы он вдруг исчез, девушка почувствовала бы себя обнажённой и потерянной. Бывали дни, когда где-нибудь в пещере или под деревом она готова была закрыть глаза, сдаться, отказаться от упрямого желания выжить, принять смерть, которая шла по её следу, как охотник за раненым оленем.
Но в ней сохранялась упрямая решимость — наследие её рода. Разве не течёт в её жилах кровь Торгуса? Во всех долинах Верхнего Халлака известна Песнь о Торгусе и об его победе над Силой Камня Ллана. Род Торгуса, может быть, не был богат землями и драгоценностями, но его дух и сила всегда высоко ценились.
Девушка убрала рукой прядь выгоревших на солнце волос, неровно подрезанных на шее. Для бродяги в диких краях не очень-то подходят переплетённые золотом косы обитательницы будуара. Продолжая точить нож, она тихонько напевала Вызов Ллана, так тихо, что даже собственными ушами не слышала этих звуков. Хотя слушать здесь было некому — она тщательно обыскала всё это место вскоре после рассвета. Разве посчитать слушателем птицу с чёрным хохолком, которая угрожающе прокричала что-то с вершины ближайшего изогнутого ветром дерева.
— Так, так… — она проверила острие лезвия на прядке волос, упавшей на глаза. Заточенная сталь легко перерезала прядку, в пальцах осталось несколько волосков. Девушка выпустила их, ветер подхватил и унёс тонкие нити. И тут Бриксия снова ощутила страх. Местность была ей совершенно неизвестна, и лучше было закопать унесённую ветром частичку себя. Ведь старые предания гласят, что существуют какие-то малоизвестные силы, которые могут использовать волосы, ногти, слюну для злого волшебства.
Впрочем, подумала она, тут некого бояться. Конечно, здесь, рядом с Пустыней, сохранилось множество свидетельств пребывания тех, кто когда-то владел этой страной, — Прежних. Они оставили каменные монолиты, странные места, некоторые из них притягивают к себе, а некоторые — пугают.
Но всё это лишь следы давно исчезнувшей силы, или сил. Те, кто владел этой силой, давно исчезли. Чёрная птица, словно отрицая это, снова громко крикнула.
— Эй, ты, чёрная! — девушка перестала напевать и взглянула на птицу. — Не больно-то высовывайся. Или хочешь встретиться с Утой? — и она испустила негромкий, но резкий свист.
Птица неистово завопила, словно знала, кого призывает девушка. Потом снялась с ветки и улетела, держась совсем низко над землёй.
Из зелёной травы (здесь давно уже не было овец, чтобы ощипать её) поднялась пушистая голова. Показав зубы, кошка зашипела, глаза её раздражённо проследили за улетающей птицей, которая, последний раз хрипло крикнув, тут же исчезла.
С невозмутимым достоинством своего племени кошка неторопливо направилась к Бриксии. Девушка приветственно протянула ладонь. Они уже давно бродили и ночевали вместе, и девушка была польщена, что Ута выбрала её в спутники во время этих бесцельных блужданий.
— Как охота? — спросила она кошку, которая села на расстоянии вытянутой руки от неё и принялась облизываться. — Или теперь, когда отсюда ушли люди и нечего красть, пропали и крысы? — Ута давала Бриксии единственную возможность поговорить во время одиноких странствий.
Снова усевшись, Бриксия принялась рассматривать развалины внизу. Судя по этим руинам, жители долины когда-то процветали. Укреплённое главное здание с примыкающей защитной башней — впрочем, здание теперь стояло без крыши и со следами пожара на рухнувших стенах — должно быть, выглядело весьма внушительно. Она насчитала также не менее двадцати крестьянских домов, хотя от них остались только очертания стен, и разглядела большую груду обломков, возможно, бывший постоялый двор. Дома располагались вдоль дороги. Бриксия предположила, что дорога уходит к ближайшему речному порту. И все торговцы, направлявшиеся в верхние долины, должны были проходить здесь. Так что странные и с трудом терпимые люди, которые бродят в Пустыне, разыскивая следы Прежних, могли найти здесь хорошее место для продажи своих находок.
Девушка не знала, как жители называли своё поселение. И могла только догадываться, что опустошило его. Захватчики, разорившие во время войны Верхний Халлак, не могли забраться так далеко вглубь. Но война порождала зло.
Когда войска Долин ушли, чтобы отразить нашествие захватчиков, гораздо более свободно почувствовали себя на западе двуногие волки — разбойники из Пустыни. Они грабили и убивали. Бриксия не сомневалась, что если порыться в развалинах, то наверняка можно найти свидетельства того, как погибло селение. Оно явно было разграблено, даже руины, наверно, не раз прочёсывались. Она не единственная бродит в безлюдье. Но всё же она надеялась, что хоть что-нибудь полезное осталось, пусть даже сломанная чашка.
Бриксия провела руками по бёдрам, с беспокойством заметив, как износилась ткань брюк, на колене уже просвечивает кожа. Длинное платье она бросила ещё во время бегства. Сжав нож в руке, она потянулась к другому своему оружию — крепкому охотничьему копью. Его наконечник недавно тоже был заострён, и она хорошо знает, как им пользоваться.
Мешок она оставит здесь, в зарослях. Задерживаться в развалинах долго не придётся. Может, она вообще зря потратит на них время. Если тут живёт кто-то больший, чем крысы или луговые прыгуны, Ута предупредит её, а всё-таки хоть что-то можно найти. Ведь своё копье она нашла в такой же сожжённой крепости.
Хотя долина, насколько она могла судить, была совершенно пустынна, Бриксия двигалась крайне осторожно. В неведомой местности всегда можно ожидать неприятных сюрпризов. Последние три года научили её, что между жизнью и смертью может быть очень короткий промежуток.
Она постаралась забыть о прошлом. Воспоминания о нём только ослабляют дух. Жить — значит помнить только о сегодня. Она знала, что может поздравить себя с тем, что дожила до этого дня и благополучно добралась до этого места. И неважно, что когда-то такая же крепость была её домом, что худое, мускулистое теперь тело когда-то носило мягкую шерсть, тщательно выделанную и разукрашенную. Вся одежда, которая сейчас на ней, добыта в странствиях…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
