Очень важную информацию об освоении русскими восточных областей Прибалтики дает карело-финский эпос «Калевала». Его главный герой – Вяйнемейнен, или по-нашему Ваня. Он – прародитель людей Лапландии (северного края, включающего часть Кольского полуострова и север Финляндии, Швеции и Норвегии). Когда один из более юных богатырей Еукахайнен – «тощий молодой лапландец», «юноша дрянной лапландский» – попробовал оспорить право старшинства у Вяйнемейнена, тот ему резко возразил:
Лжешь ты выше всякой меры!Никогда при том ты не был,Как пахали волны моря,Как выкапывали глубиИ как рыбам ямы рыли,Дно у моря опускали,Простирали вширь озера,Выдвигали горы кверхуИ накидывали скалы.И тебя там не видали,Тот не видел и не слышал,Кто тогда всю землю создал,Солнце светлое поставил,Заключил в границы воздух,Утвердил и столб воздушныйИ построил свод небесный,Кто направил ясный месяц,Вширь Медведицу раздвинулИ рассыпал звезды в небе.
Вяйнемейнен олицетворяет венедов, первопоселенцев в этих краях. Еукахайнен же представляет племя финнов, пришедшее на эти земли позже. Кстати, название «Финляндия» изначально звучало как «Винд-ланд» и означает «земля венедов». Сами себя финны называют «суоми». В Скандинавию они мигрировали из приуральских областей. И лишь поселившись в Виндланде-Финляндии, получили от своих соседей имя «финны». Такое замещение имен стало возможным еще потому, что венеды (русы) не противодействовали заключению смешанных браков. И не случайно Вяйнемейнен ищет себе невест непременно среди девушек соседних племен.
Финское название России – «Венайа» – родственно и имени Вяйне («страна Вяйне» в «Калевале» называется Вяйнела), и этнониму «венеды». Это еще одно независимое доказательство того, что венеды отождествлялись с русами. Согласно текстам рун, Лапландия также называлась Рутья – именем, которое напоминает нам о том, что балтийские венеды – выходцы из азиатской Русены (Рутены). Но еще более впечатляет то, что в западно-финских («балтийско-финских») языках та страна, которую русские называют Швецией, зовется Руссией. Это указывает на то, что значительная колония венедов-русов издревле (то есть до прихода в Швецию собственно скандинавов) уже проживала там.
Как известно, норманисты производят имя «русь» от финского «руотси» – «гребцы». Мы готовы признать этимологическую связь русского и финского слов, но с одной существенной поправкой: имя нашего народа первично. В связи с этим обращает на себя внимание один из персонажей «Калевалы» – Руотус. В эпическом произведении случайных совпадений не бывает, поэтому можно смело утверждать, что Руотус – это Рус. Чем же он знаменит? Да тем, что у него, единственного в деревне, есть баня. Уже одно это обстоятельство говорит о том, что мы не ошиблись: русские и баня неразделимы. Руотус живет в достатке:
За столом сидит в рубашкеИз льняной отличной ткани.
По законам эпоса мы должны заключить, что такой же безбедной была жизнь его соплеменников. Более того, судя по тому, что Руотуса просили предоставить баню, где лапландская девушка должна была родить будущего короля Карелии, русские были в числе верховных правителей страны. Отказ жены Руотуса пустить роженицу не следует воспринимать как проявление жесткосердия, тут замешана политика. Ребенок должен сменить на троне Вяйнемейнена, поэтому «русская партия» не хочет способствовать его рождению и, следовательно, перевороту в стране. Но она и не прибегает к насилию. Точно так же никто не поддерживает Вяйнемейнена, требующего умертвить младенца сразу после рождения. Отстраненный от власти, он с обидой уплывает из страны Суоми. Очевидно, вместе с ним страну покинули и многие руотусы. Финны действительно могли их называть «руотси». Но только это слово вторично по отношению к имени «русь». Впрочем, это и так было ясно после более чем двухвековых бесплодных попыток лингвистов-норманистов доказать обратное.
Мы не можем даже приблизительно назвать то время, когда венедская династия перестала править в Финляндии. Так же трудно указать, в каких частях полуострова остались их поселения. Если же говорить об основной группе венедов, то она сконцентрировалась на южном побережье Балтийского моря. Массовая миграция в эти земли роксолан (асов и ванов) значительно укрепила позиции венедов в Прибалтике и Скандинавии. В середине I тыс. н. э. на юге Норвегии отмечена область Рогаланд – земля рогов. Присутствие ванов в качестве действующих лиц скандинавской мифологии говорит о том, что русские продолжали пребывать на полуострове, но их роль в жизни скандинавских народов со временем уменьшалась.
В связи с историей образования Русского государства особый интерес среди историков приобрела проблема варягов. Известно, что они проживали на берегах Балтийского моря, но какова была их этническая принадлежность и что означает их имя? К настоящему времени, казалось бы, уже разобраны все мыслимые варианты ответа, и вроде бы ничего нового на этот счет сказать невозможно. И тем не менее попробуем привнести в исследование этого вопроса «свежую струю». Начнем с самого непонятного в истории варягов – их имени. Одна из теорий выводит его из скандинавских языков, где корень «вар» означает «верность», «обет», другая возводит к общеевропейскому значению этого корня, связанному с понятием «вода», откуда следует, что варяги – это просто поморяне, жители морского побережья. Каждая версия, несомненно, имеет свои достоинства, но для правильного решения проблемы имени, как мы уже не раз убеждались, недостаточно только прямолинейных лингвистических изысканий. Попробуем учесть вскрытый ранее нами факт миграции ариев-иранцев в прибалтийские и скандинавские земли. Подчеркнем еще раз, что мифы об асах и ванах принесли на север роксоланы. Со временем они растворились среди других народов, но игнорировать привнесенный ими слой ирано-русской культуры никак нельзя.
В древнейшей книге ариев «Авесте» рассказывается о птице Варагн – мифической хищной птице. Магическое действие ее на судьбу пророка Спитама (предка Заратустры) объясняется в книге так:
Сказал Ахурамазда:«Возьми перо, Спитама,Ширококрылой птицы,Перо от птицы Варагн,И, проведя по телу,Пером заклятье снимешьТы своего врага.
Дают нам благо перьяИ кости сильной птицы,Могучей птицы Варагн,Никто того не можетСразить, повергнуть в бегство,Кому дает удачу,Кому дает поддержкуПеро той птицы птиц.
Его убить не можетТиран или убийца,Никто убить не можетВладетеля пера —Один он всех сразит!»
Пусть все меня боятся,Владетеля пера,Пусть все враги боятся,Все недруги боятсяТой силы и победы,Что я с собой ношу.
Перо Варагна, как ясно, носит силу оберега, оно спасает от чужого заклятия; нелишне тут вспомнить и русскую сказку о Финисте – Ясном соколе и волшебных свойствах его перышка. Варагн – священная, особо почитаемая птица, ее перья должны присутствовать в ритуале обращения к богу войны и победы – Вэртрагне. Одно из его воплощений – ветер, поэтому имя бога можно прочитать как несколько искаженное русское словосочетание «ветер-огонь», то есть «огненный смерч», что очень подходит в качестве образного выражения понятия войны.
Птицу Варагн традиционно отождествляют с «вороном», птицей бога войны у германцев и скандинавов – птицей, посвященной верховному асу Одину. Два ворона, Хугин и Мунин (буквально: «Мысль» и «Память»), всегда сопровождают его. Но настоящие двойники Варагна обнаруживаются в русской и славянской мифологиях. Обратим вначале внимание, что имя Варагн складывается из двух половин – «вар» («жар», «кипящая среда») и «агн» – «огонь». Варагн, таким образом, – это огненная птица или Жар-птица из русских сказок. Так же просто теперь можно объяснить и происхождение имени славянского бога огня Сварога (Се Варога или Варагна – опять работает правило «нечитаемой» первой «с»). Сварог – мужская (более поздняя) ипостась Варагна. Для прибалтийских славян Сварог был верховным владыкой Вселенной, родоначальником всех светлых богов. Во мраке туч именно он возжигал пламя молний, являясь творцом небесного огня; земной же огонь, по древнему преданию, был божественным даром, низведенным на землю в виде молнии. Разбивая громовыми стрелами тучи, Сварог выводил из-за них ясное солнце, или, выражаясь метафорическим языком древности, возжигал светильник солнца, погашенный демонами тьмы; это картинное, поэтическое представление прилагалось и к утреннему солнцу, выходящему из-за черных покровов ночи (сравни явление Жар-птицы под утро, на заре). С восходом солнца, с возжением его светильника, соединялась мысль о его возрождении, и потому Сварог считался божеством, дающим жизнь Солнцу, его Отцом.
