— Могла уже давно прийти ко мне и попросить вылизать тебя, как же я скучал. По твоему запаху, вкусу и стону, твоей бархатной коже, ты так прекрасна…
Смущается и отводит в сторону глаза. Для большей остроты беру её ладонь и прикладываю к своему окаменевшему члену. Вот что она с нами делает, а такая скромница казалась!
— Давай, Машенька, делай с нами что хочешь.
Её тонкие пальчики цепляются за край штанин и тянут вниз вместе с трусами, я помогаю ей избавиться от своей одежды. Прижимаюсь голым телом чувствуя от неё тепло, на ней только трусы от которых я избавляюсь схватив их зубами. Смеётся и смущается, заводит этим ещё больше, подкупает эта её черта, вроде мы не первый раз занимаемся сексом, даже сосала мой член, но все равно смущается каждый раз. Подгибаю ей ноги и аккуратно вхожу в желанное тело, совсем другие ощущения, замираю чтобы запомнить этот момент и наклоняюсь поцеловав выпирающий животик.
— Я постараюсь сдерживать себя. — Врач сказал, что уже угроза миновала, ребёнок защищён там, ты не сможешь ему повредить.
Моя девочка готовилась всё-таки и все разузнала. Улыбаюсь этому факту и продолжаю движения, какой же кайф вернуться в тело которое все это время желал. И это чувство ни с чем не сравниться, заниматься любовью с любимым человеком. Да с любимым, потому что другого объяснения я не нахожу. Мне с ней хорошо, уютно, вот как с родителями когда я приезжаю к ним. Хочется всегда вернуться. И когда она переехала ко мне, то все встало на свои места, как и должно быть.
— Мечтал о твоей груди два гребанных месяца, я теперь тебя мучить буду каждый день, Соколова!
После феерического оргазма я упал рядом и притянул девичье тело к себе. Уперлась животиком мне в бок и я почувствовал шевеление нашей малышки. Это странно звучит от мужчины, но когда я это чувствую в моем животе начинают порхать ебаные бабочки и на душе так спокойно. Горячее дыхание отдаётся в районе шеи и я закрываю глаза, теперь точно все на своих местах.
— Я люблю тебя, Даниил Романович. И даже если завтра тебе надоест эта роль, я все равно буду любить… — Дурочка, ты, Соколова.
Поворачиваюсь набок и заправляю её волосы за ухо.
— Дурочка, но зато я счастлива рядом с тобой, мне хорошо сейчас. — Я сделаю все, чтобы это было всегда. Я идиот ведь мог потерять тебя и дочку нашу. Ты научила меня ценить и это самый главный урок в моей жизни. А ведь это я твой педагог, оказалось все наоборот. — Ты меня тоже многому научил…
С намеком обводит глазами наши обнаженные тела и смеётся уткнувшись в мое плечо. И что я искал в чужих телах, когда самое родное было всю жизнь рядом и то не сразу разглядел.
— Мария, я люблю тебя и эта роль мне никогда не надоест.
***
Наша идилия длилась несколько месяцев, мне нравилась роль, что отвела мне судьба. Делать счастливой свою женщину доставляет одно удовольствие, ее улыбка и радостный смех делает меня самым счастливым человеком. Теперь я понимаю своих пацанов, просыпаться каждый день с любимой девочкой, делить с ней жилплощадь и заниматься страстным сексом лучшее, что могло произойти со мной.
Сегодня для меня и для Марии особенный день. Я уволился из университета и принял решение, что продолжу дело отца, конечно насильно девчонку я увозить из страны не собираюсь, она сама должна решить. Мы гуляли по набережной, не далеко от нас находился ресторан играла спокойная музыка. Внешне я выглядел совершенно спокойным, а внутри была буря, ведь решалась наша судьба. Маша выглядела великолепно, легкое платье солнышко подчеркивало беременный животик, русые волосы волной спадали на плечи, невероятно, какая красота мне досталась. Мы остановились напротив теплохода, что стоял на Неве, девчонка вцепилась в ограждение смотря на меня своими лучистыми глазами, а я так боялся ее ответа.
— Маш, у меня тут кое-что есть для тебя. — Ты хочешь сделать мне предложение?
Перебила пока я в кармане пиджака доставал конверт.
— А что есть какой-то повод? — Да ну тебя! Не очень-то и хотелось за вас замуж, Даниил Романович!
Называть меня официально это Машкин фетиш такой. Я уже привык, но продолжаю себя чувствовать профессором рядом с юной студенткой.
— Короче держи!
Вручаю конверт в котором два билета в Милан. Думаю это круче предложения, оно кстати идёт дополнением с этим предложением — уехать со мной.
— Это что билеты? — Да и если ты согласна, то я женюсь на тебе, так уж и быть!
Она рассматривает билеты и у меня какое-то тревожное чувство, я не думал совсем о том что она откажется. Вдруг сейчас порвёт билеты, развернётся и уйдёт, вот к этому жизнь совсем не готовила и есть ли смысл жить без неё, без нашей малышки. Я на секунду представил это и понял, что не смогу жить без них, как раньше. Ведь вся моя жизнь они, Маша и наша дочь, больше мне для счастья в принципе ничего не надо.
— У тебя такое лицо как будто ты готовишься к войне. — Ты долго тянешь с положительным ответом. — А разве может быть по-другому? Куда ты — туда и я.
Напряжение проходит и я обнимаю свою девочку оставляя лёгкий поцелуй на губах.
— Умеешь же ты поиграть на нервах.
Второй самый важный день нашей с Аней жизни было рождение нашего ребёнка. Я привёз её в частный роддом, врачи там не говорили по-русски, и в основном общалась с ними моя мама. Она с первых минут была рядом с Марией, пока я нервничал и сидел наблюдая, как мучается моя девочка. Она такая сильная и смелая, через боль улыбается, что-то шутит я ей восхитился, убедился в очередной раз, что она меня будет всегда удивлять. Моя мама подбадривала включила музыку и заставила нас всех танцевать, со стороны мы выглядели, как сумасшедшие, но если Маше это действительно как-то помогало, то я был готов на все. В час икс я был рядом, маму не впустили, я держал свою девочку за руку и помогал тужиться, как учили нас на курсах. Сквозь крики и стоны, тяжёлые вздохи я услышал плач нашего малыша, прибывая в какой-то прострации я ничего абсолютно не понимал. Мне дали разрезать пуповину, потом я как-то взял на руки ребёнка и смотрел на него до сих пор не соображая где нахожусь. Все радуются вокруг, что-то говорят, а я смотрю на маленького человека и проваливаюсь в чёрную дыру. Когда прихожу в себя вокруг уже другая атмосфера, жёлтые стены, яркая лампочка и тишина, только какие-то непонятные звуки. Обвожу глазами помещение и натыкаюсь на кровать на которой лежит Мария, а на руках у неё ребёнок. Резко встаю и меня обратно примагничивает.
— Даня, не делай резких движений. Врачи сказали, что ты слаб.
Сказала Маша прижимая к себе малышку, а я и слов связать не могу, но хочу к ним. Хочу взять дочь на руки, но мое тело не слушается меня.
— Что за блядство? — Ты в обморок упал, ладно врачи успели, а то бы пришиб ребёнка. Перенервничал просто. — Пиздец.
Хватаюсь за голову и обратно ложусь. Я оказался слабее этой хрупкой девушки, она такое пережила, и остаётся бодрой, а я не справился с эмоциями. Слабак!
— Дань, тут такое дело. — Что-то случилось?
На меня снова обрушился поток дурных мыслей. Что-то с ребёнком или с Машкой? И я очень надеюсь, что все хорошо.
— У нас родился сын.
***
Спустя три месяца.
Проснувшись пораньше я пошла принять душ, пока мои сладкие мальчики спят. Горячие струи воды падают на мое тело и какое блаженство остаться наедине, такое я могу себе позволить только по утрам. Поэтому мой организм уже выработался и я сама без всяких будильников встаю в шесть утра, иду в душ, потом готовлю завтрак для Дани и молоко для сына. И кто знал, что за год моя жизнь круто поменяется. Я очень счастлива и ни о чем не жалею. Хоть и роман с преподавателем — это противоречит обществу, я не чувствую себя какой-то преступницей, наоборот хочется всем рассказать нашу историю…
Пока я готовила завтрак проснулись и мои мальчики. Зайдя в комнату я застала умилительную картину, Даниил меняет первый раз подгузник. Нет он очень хороший папа и в обморок больше не падает, но я стараюсь не напрягать его, ведь он и так сутками работает. Когда мне нужно что-то поделать по дому или развеяться он с огромным удовольствием сидит с сыном, но менять подгузники всегда приходится мне.
