Что мог сделать один человек… ну, пусть двое… против такого количества вооруженных охранников?
— Я думал, что смогу… Я не знаю, что делать, — пробормотал Роб.
Внезапно на него навалилась непреодолимая усталость. Они скакали без остановки, не позволяя отдохнуть даже лошадям, стремясь добраться сюда вовремя. Теперь он понял то, что Хэмиш, скорее всего, знал с самого начала, но был слишком хорошим другом, чтобы произнести вслух.
Все было напрасно. Помощи ожидать было неоткуда. Все, что им оставалось, это смотреть, как Элспет будет умирать.
Но Роб не мог позволить ей сгореть заживо. В его мозгу созрел отчаянный план. Если ему удастся найти лук и выбрать удобную позицию, у него будет шанс пронзить сердце Элспет стрелой, прежде чем до нее доберутся языки пламени. Затем он вонзит спрятанный в сапоге кинжал в собственную грудь. Это будет совсем нетрудно. К этому моменту его сердце все равно уже будет мертво.
— Я могу избавить ее от страданий, — безжизненным голосом произнес он, — но… не могу ее спасти.
— Пошли, Роб, — позвал его Хэмиш. Его рокочущий бас звучал почти ласково. — Надо пристроить лошадей, а потом мы разберемся, что к чему.
Когда они подошли к конюшне, Роб услышал в дальнем конце строения какую-то перепалку. Двое конюхов ссорились, пытаясь затолкать в дальнее стойло рослого вороного жеребца, у которого на этот счет было свое мнение.
— Пошел, ублюдок! — завопил один из конюхов, замахнувшись на животное хлыстом, отчего конь окончательно рассвирепел. — Или ты будешь слушаться, или следующим сожгут тебя, и меня это нисколько не удивит.
Лошадь взбрыкнула задними ногами, и один из конюхов перелетел через ограждение, очутившись в соседнем стойле. Черты Роба озарила зловещая улыбка.
— Это мой Фалин, — сообщил он Хэмишу, привязывая свою послушную лошадку. — Или у черного дьявола есть близнец. — Он знал, что, окажись он верхом на этом жеребце, это можно будет приравнять к десяти вооруженным воинам за его спиной. — Как бы то ни было, мне нужна твоя помощь. У меня есть идея.
Солнце на долю секунды зависло над пиками нагорья, а затем начало опускаться за них. Элспет сидела совершенно неподвижно, пока Нормина расчесывала ее длинные волосы щеткой из кабаньей щетины. Девушка решила оставить их распущенными.
— Говорят, что когда волосы вспыхивают, они горят очень быстро, — поджав губы, пробормотала Нормина.
Если уж ей суждено сгореть, Элспет хотела, чтобы это произошло быстро. Кроме того, это было единственное, что зависело от нее. У нее отняли все ее вещи, выдав взамен чистую сорочку. Ей предстояло босиком пройти по мощенному булыжниками двору навстречу смерти.
Элспет запретила себе думать о Робе. От этих мыслей ее охватывало такое страстное желание жить, что ей казалось, еще немного, и сердце выскочит у нее из груди. Это было так больно! Если у нее собирались силой отнять жизнь, Элспет было бы легче, если бы вначале ее отлучили от земли. И от самого дорогого создания на земле — мужчины, которого она любила.
— Я прислуживала вашим родителям, миледи, — произнесла Нормина, откладывая щетку в сторону. — Они шлют вам через меня весточку. Лорд и леди Стюарт просили сказать вам, что они знают: вы невиновны, и надеются встретиться с вами на небесах.
Слезы собрались в уголках глаз Элспет, но она поспешно их сморгнула.
— Спасибо.
— Вы хотите им что-то передать?
Раздался тяжелый стук в дверь. За ней пришли. Элспет расправила плечи.
— Передай им… передай им, что мне не было страшно. Господь простил ей уже так много грехов. Наверняка Он простит и эту маленькую ложь.
Элспет никогда не подумала бы, что в крепости Драммонда может поместиться столько людей. Они толпились по ту сторону от веревок, толкаясь и вытягивая шеи, чтобы лучше разглядеть одетую в тонкую сорочку фигурку Элспет. Их гневные крики обрушились на нее стеной звука. Ее руки были связаны впереди, но даже если бы они были свободны, она не смогла бы защитить свои уши от этого рева.
Девушка старалась не смотреть по сторонам, сосредоточившись на длинной бахроме стихаря судьи, шагающего перед ней с золотым крестом в руках. Бахрома раскачивалась взад-вперед в такт его шагам.
Холод обжигал подошвы ее босых ног, стремительно распространяясь на голени. Но Элспет это не беспокоило. Она знала, что еще немного — и она будет мечтать о холоде.
Шаг, еще один. Это было все, что она должна была делать. Ее последняя задача. Она должна пройти через этот двор, высоко держа голову.
Первый полетевший в нее кочан гнилой капусты застал Элспет врасплох. Эти люди склоняли бы перед ней головы, если бы ее свадьба с Лахланом состоялась. Теперь они обрушили на нее свое презрение.
Элспет надеялась, что ее родителей здесь нет и они не видят того, что происходит.
Внезапно все окончилось. Они дошли до столба. Лахлан Драммонд уже ожидал ее там. На его губах застыла дьявольская усмешка. Элспет отвернулась. Ее связанные руки рывком подняли вверх, кожаным ремнем соединив запястья с железной петлей на конце столба. Элспет охватило странное ощущение, как будто она со стороны наблюдает за своим телом и видит несчастную марионетку, чьи веревки натянули так сильно, что она не может даже опустить руки вниз.
Толпа затихла, внимая судье, который начал что-то читать негромким монотонным голосом. Все, что слышала Элспет, — это хлопанье флагов над головой и доносящееся издалека тоскливое карканье вороны. Сегодня ночью пойдет мелкий дождик. Возможно даже, будет срываться снег, и мир проснется покрытый инеем, разукрасившим все деревья, кусты и траву. Пожухлая зимняя трава будет хрустеть под ее сапожками. Элспет закрыла глаза. Она слышала хруст у себя под ногами. Затем эти звуки стихли, и больше Элспет не слышала ничего, кроме громкого пульса у себя в ушах.
Постепенно смеркалось, и вот уже зажгли факелы. Ее окружали стражники с факелами в руках. Они чего-то ожидали. Кто-то поднял вверх маленького мальчугана, посадив его себе на плечи. Это был изумительно красивый ребенок с копной плохо подстриженных волос и карими глазами косули.
Элспет улыбнулась малышу. У них с Робом могла бы родиться дюжина вот таких же мальчуганов.
«Роб. О Боже! Я хочу жить».
По ее щеке скатилась слеза. Стражники подожгли нижние ветки у нее под ногами и отступили назад, чтобы разгоревшееся пламя случайно не охватило и их. Элспет окружили клубы дыма.
И тут ее посетил дар.
С зубчатой стены у ворот раздался глухой выстрел, сопровождаемый облаком дыма и обративший на себя внимание всех без исключения зрителей. На стене с пушкой в руках стоял Хэмиш. Его первый выстрел пришелся в сланцевую крышу большого зала. Толпа бросилась врассыпную, потому что куски крыши начали падать вниз, осыпая осколками собравшихся внизу людей.
