— Ну, стреляй, — прохрипел Боб, глядя на Кайла дикими глазами. — Стреляй.
— Я люблю тебя, Кайл… люблю…
Рейчел повисла на его руке. На ее лице блестели слезы, в хриплом голосе слышались отчаяние и ужас. Кайл понял, что она увидела самые отвратительные его стороны, от которых он и сам хотел бы навсегда избавиться. Он балансировал на опасной грани, где жажда мести превращалась в безумие, и удерживала его на этой грани только Рейчел.
— Нет, нет! — кричала Рейчел. — Ему нужно тебя уничтожить, вместе с твоей жизнью он погубит и мою. Я не хочу, чтобы мужчина, которого я люблю, пролил чью-то кровь, пусть даже этого негодяя, тем более на месте, где я помню Мэлори счастливой и беззаботной девочкой. Ты слышишь меня, Кайл?
— Он заслуживает смерти, — мрачно заявил Кайл — ему очень хотелось увидеть предсмертные судороги мучителя Мэлори.
— Я согласна, заслуживает, но ты обещал маме, она тоже хочет ему кое-что сказать.
Кайл тяжело дышал, заставляя ненависть ослабить тиски, заставляя себя вновь обрести человеческий облик.
— Да, ты права, — с трудом выдавил он.
— Вот он, получайте. У вас есть несколько минут до приезда полиции, — сказал Кайл, садясь на стул в бильярдной и обращаясь к Трине и Джаде.
Боб с горестным выражением лица прислонился к стене. Его руки были связаны скотчем. Мозес стоял рядом, бесстрастно наблюдая за происходящим.
— Трина, хочешь, я ему кости поломаю? — предложил Мозес.
— Нет, спасибо. Со своим мусором я разберусь сама… Боб, ты бил и мучил мою дочь, — холодно сказала Трина, выставляя шары для бильярдного трюка и прицеливаясь. — Рейчел права, мне нужно с тобой поговорить.
Боб напрягся и пробурчал:
— Трина, ты мне ничего не сделаешь. Ты сама позволила, чтобы все это случилось. Ты даже не замечала моего интереса к Мэлори и не задавала никаких вопросов, а сейчас собираешься разыгрывать роль любящей матери? И тебе, Скэнлон, нечего мне предъявить. Ни у одного из вас нет никаких доказательств.
Бобу не следовало смотреть на Кайла с неприкрытой ненавистью. Пап, сидевший у ног хозяина, заворчал и, несмотря на отсутствие одной лапы, мгновенно подскочил к Бобу и угрожающе обнажил клыки. Боб отпрянул.
— Пап, фу! — остановил боксера Кайл.
— О, я думаю, у меня могут быть доказательства, — сказала Рейчел. Она стояла рядом с Триной, которая медленно и основательно натирала мелом кий.
Казалось, она погрузилась в раздумья, но вдруг устремилась к Бобу, вооруженная кием. Она подбила его колени, отчего тот свалился на пол. Трина стояла над ним. Кий вонзился в пах Боба, в то самое место, куда вонзила булавку в куклу вуду Мэлори.
— Пожалуйста, подождите минуту за дверью, мне надо с ним поговорить, — сказала Трина полицейским, появившимся в дверях бильярдной.
Сквозь опущенные жалюзи свет от вращающегося проблескового маячка полицейской машины красными молниями врывался в зал и оставлял росчерки на стенах. Коуди по рации отдал приказания своим ребятам.
— Трина, ты под нашей защитой, — сказал Коуди и вышел.
— Всегда леди, как и ее дочь, — проворчал Кайл, когда Рейчел подошла и села на его колено.
— Я так боялась, что он тебя убьет, а потом — что ты его убьешь. Я горжусь тобой, Кайл. В какой-то момент мне показалось, что я тебя потеряю, но, слава богу, мы его скрутили и получили доказательства.
— Да, слава богу, — согласился Кайл, глядя на Боба, корчившегося на полу под ударами Трины. Пап тоже все время менял позицию, продолжая рычать и скалить зубы; в тот момент, когда голова Боба оказалась рядом с ним, длинная струйка собачьей слюны плюхнулась прямо Бобу на щеку. Боб с отвращением вытерся.
Джада сжимала в обеих руках по бильярдному шару, казалось, сейчас она пульнет ими в Боба.
Рейчел, нежно улыбаясь, посмотрела Кайлу в лицо:
— У тебя ведь есть еще одно колено, правда?
— Конечно.
— Джада, Кайл говорит, что ему для равновесия нужна еще одна женщина. Иди сюда, пожалуйста, садись. — С этими словами Рейчел похлопала Кайла по ноге.
— Скажи мне одно: когда я смогу как следует ему вмазать? — спросила Джада, усаживаясь рядом с Рейчел.
— От твоих показаний будет больше пользы, — спокойно произнес Кайл, наблюдая за тем, какими глазами Мозес смотрел на Трину.
Не отводя взгляда, Мозес следил за каждым ее движением и изгибом тела, время от времени вздыхая, как мужчина, нашедший женщину своей мечты.
— Присядьте, — сказал Мозес, подвигая Трине стул. — Вам надо немного отдохнуть.
Трина грациозно опустилась на стул, не выпуская из рук кий.
— Спасибо. Ну что, Боб, сладко ли тебе было?
— Вы ничего не докажете, ничего… — морщась от боли, проворчал Боб, вытирая собачью слюну.
Пап снова глухо, угрожающе заворчал.
— Я чисто по-дружески, — сказала Трина. — Мы ведь с тобой были друзьями, не так ли? Сколько раз ты мне это повторял, когда у тебя не было эрекции? А втайне от меня ты бил Мэлори и пытался изнасиловать Рейчел.
Выражение ужаса на лице Боба сменила наглая самоуверенность.
— Тебе никто не поверит. У меня в этом городе отличная репутация. А вас всех я засажу в тюрьму.
— Неужели?
Рейчел включила диктофон. Голос Боба звучал отчетливо и ясно. Его лицо исказилось гримасой неописуемого ужаса, губы беспомощно зашевелились.
— Ты, лицемерный подонок, извинишься перед Мэлори прямо здесь и сейчас, — сказала Трина, приставляя кий к горлу Боба.
— Это безумие! Мэлори мертва, — запротестовал Боб.
— Боб, но разве Мэлори не предупреждала тебя, что будет преследовать тебя вечно? — тихо спросила Рейчел. — Ты же знаешь, она следует за тобой повсюду, она всегда рядом. Мама, вспомни его жалобы на головную боль, боль в сердце, отсутствие потенции. Боб, она сумела отомстить тебе.
— Я убью тебя, — спокойно заявила Трина.
— Этого не стоит делать, — сказал Кайл, и Рейчел почувствовала, как он напрягся. Он по себе знал, как ярость ослепляет, лишает здравого смысла и может привести к непоправимым последствиям.
Мозес опередил всех, он подошел к Трине почти вплотную и спросил:
— Можно пригласить вас на свидание?
Все удивленно уставились на гиганта, из рестлера переквалифицировавшегося в персонального тренера. Он взял кий из рук Трины и сказал:
— Я видел эти штуки в деле, ими можно убить или переломать кости. Серьезное оружие. Оно не для женских рук, хотя вы прекрасно им владеете. Этот парень пойдет в тюрьму. Попытка убийства, поджог, совращение малолетней, сутенерство, удерживание человека в рабском подчинении, что довело до самоубийства, попытка изнасилования и так далее. Ну а как насчет свидания?
Джада всплеснула руками и разочарованно простонала:
— Господи, и этот сорвался с крючка.
Мозес повернулся к Джаде и улыбнулся:
— У меня много друзей, обязательно выберешь для себя самого лучшего и заведешь с ним семью.
Кайл с трудом сдерживал улыбку. Похоже, у Мозеса созрел конкретный план, и одним из пунктов этого плана было нейтрализовать Джаду, а для этого ей нужно было дать то, что она хочет…
Джада растерянно заморгала, но в следующее мгновение оживленно спросила:
— Правда?
Кайл не выдержал и рассмеялся, а Трина продолжала удивленно смотреть на Мозеса, затем растерянно сказала:
— Боб еще не извинился перед Мэлори. Я должна услышать его извинения.
— Сейчас сделаем. — Мозес поднял Боба и поставил его на ноги. — Извиняйся. Искренне. По рассказам, она была славной девушкой, чем-то похожа на мою младшую сестру.
— Ты меня не заставишь. Полиция…
Боб не договорил, Мозес что-то шепнул ему на ухо. Боб побледнел.
И Боб Уинтерс извинился.
После ночи, полной ужаса и напряжения, изматывающего общения с полицией, Кайл и Рейчел остались в квартире одни. Молчаливые и усталые, они лежали на диване и смотрели, как догорали в чаше свечи. Звучала любимая баллада Мэлори, самый конец: «Я буду с тобой вечно, пока бьются о берег волны, пока кружат в небе голуби, пока цветут розы, пока не остановится время… я буду с тобой вечно… в том далеком „завтра“…»
— Она навсегда останется с нами. Та светлая и беззаботная Мэлори, какой она была когда-то, — прошептала Рейчел, повернувшись к Кайлу.
Он погладил ее по голове:
— Наконец-то она может обрести покой, дорогая. Разве ты так не думаешь?
Рейчел прислушалась к звукам в квартире и за окном — было тихо, только ощущались мерные удары сердца Кайла.
— Спи спокойно, Мэлори. Отныне Катрина в безопасности… Я люблю тебя…
«Я тоже тебя люблю. Пока, детка…» — казалось, ответила тишина колыханием последней горящей свечи, и свеча погасла.
Рейчел гладила грудь Кайла, в которой всего несколько часов назад бушевала ярость и горело желание убить мучителя Мэлори.
