«13.10. Космонавты приземлились, все хорошо! Во второй половине дня они уже доставлены сюда. Их ожидала специальная врачебная бригада, которая сразу приступила к медицинскому освидетельствованию.
В вестибюле домика, где находятся космонавты, собрались Председатель Государственной комиссии, Королев, Каманин и другие. Все были радостно возбуждены. Космонавтов обнимали, поздравляли…»
В этом полете космонавты проделали действительно огромную работу. Командир ориентировал корабль, используя ручное управление, по солнцу, звездам, горизонту Земли и «бегу» земной поверхности, определяя при этом время ориентации, расход рабочего тела микродвигателей, удобство управления и т. д. В его обязанности входили радиосвязь с Землей, контроль за работой бортовых систем, наблюдение земной поверхности при различной освещенности, определение световой чувствительности глаз и возможности визуальной ориентировки. Результаты опытов и наблюдений он записывал в бортовой журнал и на магнитофон.
К. Феоктистов регистрировал параметры, характеризующие работу бортовой аппаратуры, показания прибора «Глобус», вел фотографирование и различные научные наблюдения.
Для медиков и биологов особый интерес представляло участие в космическом полете врача.
Едва корабль вышел на орбиту, Борис Борисович Егоров осмотрел товарищей и записал в бортжурнал результаты наблюдений: пульс, частоту дыхания, реакцию на переход к состоянию невесомости, общие впечатления. Он определил также порог чувствительности вестибулярного аппарата.
Впоследствии Б. Б. Егоров осуществлял физиологические наблюдения за сердечно-сосудистой и кровеносной системами, функциями вестибулярного аппарата, центральной и периферийной нервными системами, исследовал внешнее дыхание, газообмен и энергозатраты в условиях невесомости, брал у товарищей кровь для исследования.
Врач регистрировал биотоки головного мозга и электрические потенциалы, возникающие при произвольных и непроизвольных движениях глаз, определял параметры, характеризующие координацию движений при вычерчивании фигур и т. д.
Спали Комаров, Феоктистов и Егоров поочередно по три — пять часов. Сон был глубокий, без сновидений.
Сразу же после полета «Восхода» стал готовиться к запуску «Восход-2». Из этого корабля человек должен был выйти в открытый космос.
Главными частями «Восхода-2» были герметическая кабина с тремя иллюминаторами, имевшими жаропрочные стекла, приборный отсек и пристроенная к кабине шлюзовая камера. Из нее в открытый космос вел особый люк, который можно было открыть вручную или с помощью электродвигателя.
На Землю возвращалась только кабина. Приборный отсек со всей аппаратурой и шлюзовая камера, отделившись, сгорали.
Лететь должны были два космонавта в одинаковых скафандрах, чтобы в случае необходимости один мог помочь другому и в открытом космосе. Полная герметичность скафандра достигалась оболочкой в несколько слоев. Шлем имел двойное остекление с защитным фильтром в шлеме. Специальное покрытие предохраняло от жара Солнца. На спине у выходящего за борт крепился ранец системы жизнеобеспечения.
Я снова приведу выдержки из своего дневника, попутно дополняя и объясняя их.
«17.2.65. Сегодня проведено медицинское освидетельствование двух экипажей космонавтов для «Восхода-2». В первый экипаж входят Беляев Павел Иванович, 1925 г. р., и Леонов Алексей Архипович, 1934 г. р. Они в ЦПК с 1959 г., «старички». Состояние здоровья у обоих хорошее. Все испытания (барокамера, центрифуга, вестибулярные тренировки и др.) перенесли отлично. По состоянию здоровья к полету годны».
Осуществление эксперимента по выходу человека в открытый космос вызывалось научно-практическими задачами космонавтики. Сборка на орбите многоцелевых космических станций, выполнение ремонтно-профилактических работ на них, помощь экипажу, терпящему бедствие, и многое другое трудно представить без выхода космонавтов в открытый космос и возможности выполнения человеком нужных работ вне корабля.
В предполетную подготовку космонавтов было внесено много специфических дополнений. Очень серьезное внимание уделяли повышению их общефизической и вестибулярной устойчивости.
При этом использовались вращающееся кресло, качели Хилова, кресло с неустойчивой опорой, спортивное колесо, лопинг, батут и другие стенды. Часть исследований этого направления производилась на самолетах, имитировавших в полете невесомость.
Заключительные проверки показали, что после такого комплекса тренировок время восстановления равновесия на кресле с неустойчивой опорой у космонавтов значительно сократилось. Так, у Беляева оно уменьшилось с 3,5 до 2 секунд, а у Леонова с 6,3 до 2,3 секунд.
Принципиально новым разделом в программе предполетной и специальной медицинской подготовки явилась биомеханическая тренировка, осуществлявшаяся на «безопорных» стендах и в полетах на Ту-104 с имитацией невесомости.
В «плавательном бассейне» самолета-лаборатории был установлен макет кабины нового космического корабля со шлюзом. В полете, на участках повторных воспроизведений кратковременной невесомости, космонавты по частям выполняли специальные учебные упражнения по шлюзованию, отходу и подходу к люку шлюза, выходу и входу в шлюз и т. д. Контроль за состоянием космонавтов велся с помощью широкого комплекса физиологических методик».
«9.3.65. В 11.50 по московскому времени с группой космонавтов прилетел в Байконур. Их встречали Председатель Государственной комиссии, представитель Минздрава В. Н. Правецкий и другие.
С. П. Королев приехал на аэродром минут через десять после посадки нашего самолета и выразил неудовлетворение тем, что его неточно информировали о времени прибытия космонавтов. Каманин спросил командира лайнера, почему так получилось. Тот объяснил, что это произошло по независящим от него причинам.
Тут же на аэродроме было назначено на 19.00 (поместному времени) совещание, на которое Председатель и Королев пригласили Н. П. Каманина, Е. А. Карпова, В. Н. Правецкого, меня и других.
Был на совещании. Дело в следующем. У Е. А. Карпова есть сомнение в правильности отбора экипажа № 1. В частности, во время одного из тренировочных полетов у Беляева были зарегистрированы единичные экстрасистолы (добавочные сокращения сердца).
Но все испытания и функциональные пробы космонавты перенесли хорошо, я не вижу причин для отстранения Беляева от полета. За экипаж № 1 (Беляев и Леонов) высказались Каманин, Правецкий, наконец, Королев. Экипаж утвержден».
«10.3. Вчера, когда мы прилетели, был теплый весенний день (+ 16°), светило солнце. Ночью подул холодный ветер, небо затянули облака, температура упала до минусовой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
