и овцы, да не вкусят нечесоже, ни да пасутся, ниже воды да пиют (Иона. 3:5–7). Царь (то есть царь естества) есть закон естества, начальники этого [естества] суть разумное, яростное и желательное [начала души]; мужи, населяющие этот город, то есть естество, суть при первом рассмотрении те, которые ошибаются в [своем] разуме и обладают ошибочным ведением относительно Бога и [вещей] Божественных. Скоты суть те, которые согрешают в своем желательном начале и несут на себе тяжкое бремя телесных страстей; волы – те, которые всё движение своего яростного начала устремляют долу, то есть к стяжанию земных [вещей], ибо говорят, что выпиваемая кровь вола
[705] тотчас же причиняет смерть пьющему ее; очевидно, что кровь является символом яростного начала. Овцы (разумеются достойные порицания овцы) суть те, которые неразумно и соответственно одному только чувству питаются, словно травой, созерцанием зримых [вещей, ведущим] к страсти28. Всё это, как мы предполагаем, употребляется в названном месте Писания в зазорном смысле, и это до тех пор, пока Слово, восприняв их, не преобразует в лучшее. Да не вкусят нечесоже, ни да пасутся, ниже воды да пиют (Иона. 3:7) – [здесь подразумевается, что] в каждой из названных [особей] расторгаются причины, ведущие к образованию страстей. После их уничтожения [Слово], являя изменение к лучшему тех, которые прежде находились во власти злых нравов, добавляет: И облекошася во вретища человецы, и скоти, и возопиша прилежно к Богу: и возвратися кийждо от пути своего лукаваго, и от неправды сущия в руках их (Иона. 3:8). Как я уже сказал, под человеками мы понимаем тех, которые одержимы душевными страстями и которые [впадают] в ошибочное суждение [собственного] разума, а под скотами – тех, которые, будучи одержимы телесными страстями, пригвождены к наслаждению, злоупотребляя [своими] яростным и желательным [силами души]29.
[708] Все [они], облачившись, словно во вретище, в умерщвление [своих] земных членов, то есть [в умерщвление] перстного закона и помышления, прилежно возносят глас [свой к Богу], то есть громким голосом и смело возвещают об освобождении от наказания за прошлые грехи, отвратившись, словно от некоего пути, от обычного [для них] поприща неправды и от осуществления неправедных деяний.
12. Таким образом, мыслимая в духовном плане Ниневия всегда являет проповедующего в ней, то есть в общей природе или Церкви из язычников, Иону – это и есть слово пророческой благодати, каждый день обращающее к Богу заблудших. Если же мы рассмотрим Ниневию по отношению к каждому [человеку], то [можем] сказать, что [под ней понимается] душа каждого [человека] – град великий; к ней, поступающей противозаконно, посылается Слово Божие, провозглашающее покаяние для [обретения истинной] жизни. Под царем этого [града] мы подразумеваем ум; под начальниками – прирожденные [душе] силы; под человеками – страстные помыслы; под скотами – похотливые волнения, связанные с телом; под волами – движения яростного начала [души], алчущего материальных [вещей]; под овцами – побуждения чувства, [стремящегося] воспринимать чувственные [вещи] помимо мысли. И царь-ум, встав, словно с некоего трона, с навыка прежнего неведения, свергает с себя, словно ризу, ложное мнение относительно сущих, облекается, словно во вретище, в раскаяние о [своих прошлых] дурных помышлениях и садится, словно в пепел, в навык нищеты по духу30. Он повелевает человекам, скотам, волам и овцам поститься, то есть не есть пищу порока и не пить воду неведения, или же – воздерживаться от злых деяний и [порочного] созерцания, которое вводит в заблуждение чувство; [еще он повелевает] облечься во вретище, то есть в навык, умерщвляющий противоестественные страсти и созидающий добродетели и ведение; [также он повелевает] возопить прилежно к Богу и усердно исповедовать Ему, могущему даровать прощение в совершенных прежде [прегрешениях], прошлые [свои дурные деяния], умилостивить его [своим] смирением, просить Его подать способность к осуществлению лучших [свершений] и силу, сохраняющую [наше доброе] произволение неизменным, – Его, Который охотно дарит эти [блага] просящим. [И всё это необходимо для того, чтобы] воспрепятствовать мысли [шествовать] как бы лукавым путем, [проторенным] прежними заблуждениями, а также не позволить ей [осуществлять] деятельными силами души изощренный навык порока.
13. В этом великом граде, то есть в общей природе человеческой, или в Церкви, состоящей из язычников, или в душе каждого человека, – [в этом граде,] спасаемом словом добродетели и ведения или же верой и благой совестью, находилось множество или двенадцать мириад человек, не ведающих ни десницы, ни шуйцы своей31. Как я предполагаю, под двенадцатью мириадами, согласно духовному толкованию Писания, здесь подразумеваются смыслы времени и природы – те смыслы, без которых невозможно достижение ведения относительно зримого естества32. Число двенадцать составляется из пяти и семи; природа же пятерична вследствие чувства, а время седмерично; вследствие чего природа и время [вместе] отчетливо являют число двенадцать33. [В Писании же] со значением сказано о более чем двенадцати мириадах человек, дабы познали мы и это описующее число, и то, что беспредельно превосходит [его своим] множеством, которым производится количество сверх числа двенадцать.
14. Однако очевидно, что всехвальная Церковь Божия, обладающая смыслами добродетели и ведения, которые превосходят смыслы времени и естества и достигают величия вечных и умопостигаемых [вещей], имеет в себе больше чем двенадцать мириад человек, не ведающих ни десницы своей, ни шуйцы своей34. Ибо тот, кто через добродетель, сообразную [духовному] закону35, предает забвению плотские страсти как относящиеся к шуйце, а посредством непретыкающегося ведения, сообразного [духовному] преуспеянию, не впадает в болезнь кичливой гордыни, стал мужем, не ведающим [ни] десницы своей, то есть стал мужем, освободившимся от славолюбия, ни шуйцы своей, то есть стал мужем, избегшим смятения плотских страстей. Итак, как кажется, Слово [Божие] называет десницей тщеславное превозношение [собственными духовными] свершениями, а шуйцей – распущенность постыдных страстей.
15. А всякая душа, просвещенная созерцаниями умопостигаемых [вещей], обрела мужей, о которых речь шла выше, то есть тех, которые не ведают ни десницы своей, ни шуйцы. Ведь всякая душа, отвлекающая [свою] мыслящую силу от созерцания того, что относится к [тварной] природе и времени, обладает, словно мужами, естественными смыслами, выходящими за пределы числа двенадцать: она перестает утруждать себя теми смыслами, которые подчиняются природе и времени, а обращается уже к тем смыслам, которые касаются познания Божественных тайн, [709] вследствие чего они не ведают ни десницы своей, ни шуйцы. Ибо ведению добродетелей, которое соразмерно Слову [Божию], или действенному познанию Причины добродетелей36, присуще производить и совершенное неведение (подобное деснице и шуйце) излишества и недостатка, расположенных по обе стороны среднего пути добродетели.
16. Если в разуме нет ничего по
