— Ну и зачем вы пришли? — глухо спросил Магистр, мигом потеряв весь свой боевой запал. Отошел к столику с выпивкой и откупорил очередную бутылку.
— Чтобы спасти тебе жизнь. — Рикки неодобрительно качнул головой, когда Лантий жадно присосался к алкоголю, но ничего по этому поводу говорить не стал. — Даю слово храмовника, что ни для чего больше.
Лантий оторвался от бутылки, отер рот рукавом белоснежной рубашки, не обращая внимания, что пачкает ее кровавыми пятнами вина, и недоверчиво хмыкнул.
— Спасти меня, — с горькой иронией проговорил он. — Разве это возможно? Палач с минуты на минуту войдет в мой дом, а колдунья уже находится здесь. И, что самое противное, я никак не могу помешать данному обстоятельству. Демоны бы побрали этих заклинателей! Знать, что враг находится так близко, но не иметь возможности до него добраться!
За окном громыхнуло. Слепящая вспышка молнии на миг озарила темную комнату, в которой Лантий не стал зажигать света. Надо же, сейчас всего полдень, а ощущение такое, будто уже поздний вечер.
— Позволь?
Не дожидаясь разрешения, Рикки прищелкнул пальцами, пробуждая от спячки магический шар над потолком. Потом задумчиво потер пальцами подбородок.
— Могу ли я увидеть заклинателей? — негромко спросил он.
— Понятия не имею. — Лантий безразлично пожал плечами. — Обычно днем они не появляются. Но сейчас темно и нет солнца. Рискни. Если не боишься, конечно, что тебя проклянут, как испугались мои люди, когда я послал их в подвал. Ни одна скотина не согласилась!
— Ты все-таки не послушался меня? — Рикки раздраженно хрустнул пальцами. — Решил сам разобраться с заклинателями? А как же правила гильдии?
— Плевать мне на эти правила, если на кону стоит моя жизнь. — Лантий с вызовом положил руку на перевязь с мечом. — Разве ты на моем месте поступил бы иначе?
— На твоем месте я бы сам отправился к заклинателям, — ответил Рикки. — А не стал бы прикрываться спинами защитников. Понятно?
Лантий побагровел от гнева. Не скрывая угрозы, шагнул к храмовнику, словно собираясь взять его за грудки. Но споткнулся, стоило тому лишь взглянуть на него.
Я наблюдал за этой сценой, испытывая противоречивые чувства. С одной стороны, мне было приятно, что Рикки осадил Лантия. Что скрывать, тяжело испытывать жалость или сочувствие к человеку, к которому ревнуешь свою подругу. Но, с другой стороны… С другой стороны, я, как никто иной, понимал, что такое — быть проклятым без малейшей надежды на спасение. Когда висишь над пропастью, готов хвататься за любую соломинку. И рассуждения о благородстве кажутся в этом случае смешными и нелепыми. Особенно когда слышишь их от человека, который даже представить не может весь ужас твоего положения.
— Почему же? — негромко возразил Рикки моим мыслям. — Как раз я очень хорошо понимаю. Поверь, я прекрасно помню, каково это — распятым лежать в жертвенном круге и ждать, когда мое тело займет чужое существо. Тебе грозит лишь смерть, а мне тогда — куда худшая участь.
Я привычно промолчал, мысленно удивленно присвистнув. Интересно, сколько тайн хранит прошлое храмовника? По спокойным светлым глазам юноши невозможно понять, какие страсти терзают его на самом деле, и терзают ли вообще.
— Довольно об этом. — Рикки одернул рубаху, словно сожалея о приступе откровенности. — Давайте все-таки навестим заклинателей. Если кто-нибудь опасается за свою жизнь — пусть остается. Итак, кто пойдет со мной?..
Мы переглянулись. Первым выступил вперед Лантий, потирая красные от недосыпа глаза.
— Проклятием больше или проклятием меньше — какая разница? — неудачно пошутил он. — Давно мечтал взглянуть в глаза той колдуньи и спросить, неужто я действительно заслужил такой кары. Так что я иду. Да и потом, не хочется как-то оставаться одному. Вряд ли мои люди остановят Дани.
Следом шагнул и Борг.
— Почему бы и нет? — ответил он на невысказанный вопрос Рикки. — Я никогда не присутствовал на общих сборах гильдии. Столько слышал про этих заклинателей, но никогда не видел. Любопытно же.
Один я медлил. Не то чтобы я трусил… Хотя нет, зачем обманывать себя? Я действительно трусил. Как обычно при упоминании заклинателей, поясница, где осталась на память о них маленькая татуировка в виде паучка, налилась привычной несильной болью. По позвоночнику пробежал противный холодок при воспоминании о ледяном прикосновении одного из них на недавнем общем сборе. Надо ли мне это? Почему бы не подождать отважных борцов с проклятиями здесь?
— Шени, — укоризненно протянул Рикки, — ты огорчаешь меня.
— Да иду я, иду, — ворчливо произнес я. — Но не представляю, о чем нам с ними разговаривать. Колдунью они все равно не выдадут. Или вызовешь на поединок сразу троих?
— Я не собираюсь с ними сражаться. — По губам храмовника скользнула слабая улыбка. — Лишь хочу поговорить.
Я обреченно вздохнул и присоединился к остальным. Все равно в неприятностях по самые уши. Заклинатели, драконы-палачи, клятвы верности и смертельные татуировки. Разве может быть хуже? Как оказалось, может.
* * *
Для проживания заклинателей гильдия выделила глубокий и просторный подпол постоялого двора, куда с первого этажа вел люк. На моей памяти днем со стороны людей он всегда был закрыт на массивный амбарный замок. Однако стоило Рикки только загреметь ключами, выданными Лантием, как снизу послышалось осторожное покашливание.
— У нас гости? — с характерным змеиным присвистом спросили из подпола.
— Надеюсь, вы не будете против? — ответил Рикки. — Понимаю, что мы явились в неурочное время, но дело особой важности.
— Мы в курсе, — лаконично отозвались снизу. — Это против наших правил, но проходите.
Не знаю, вероятно, заклинатели тоже пытались обезопасить себя от назойливых посетителей при помощи внутренних засовов, особенно после моего последнего визита сюда, но Рикки без особых проблем открыл крышку люка. Прищурился, пытаясь разобрать что-нибудь в чернильном мраке, плескавшемся в подполе, и сложил было пальцы привычным образом, собираясь создать шар огня.
— Не стоит, — попросил его пока еще невидимый собеседник. — Мы не любим подобную магию. Эти чары слишком… Слишком живые. Спускайтесь. У нас свои способы освещения комнат.
В подтверждение его слов внизу что-то защелкало, и тусклый зеленоватый отблеск лег на покосившуюся деревянную лестницу, ведущую в подземелье.
Я закусил губу, чувствуя, как глубоко внутри рождается знакомый животный ужас. Когда-то я уже лез по этим ветхим перекладинам вниз, сжимая в потной от волнения руке верный клинок. Тогда казалось, что тьма поглотит меня навечно, и мне больше не суждено почувствовать на своей коже тепло солнечных лучей. Кто бы мог подумать, что когда-нибудь я повторю этот подвиг, вернувшись сюда по доброй воле.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
