бы с этим справиться. Так что, мне жаль, что в восемнадцать лет тебе пришлось столкнуться с последствиями своих действий. Мне жаль, что ты считаешь, что я тебя подвела, что была тебе плохим другом, но мне не жаль, что я спасла себя. И если из-за этого ты ненавидел меня последние восемь лет, что ж, пусть…
— Я должен был, — выдавливаю я, и она вздрагивает.
Несколько секунд мы молча смотрим друг на друга. Воздух наполняют лишь завывание ветра, отдаленные звуки бури и наше учащенное дыхание.
Наконец, она прерывает молчание прерывистым, испуганным шепотом.
— Что ты имеешь в виду?
— Я должен был ненавидеть тебя, Саванна.
Я удерживаю ее взгляд. Ее глаза переполнены слезами, а в сгущающихся сумерках даже луна не может соперничать с мерцанием ее серебристой радужки.
Ураган. Шторм. Суровая сила природы.
Единственное, чего я когда-либо с нетерпением ждал.
— Я должен был ненавидеть тебя, иначе возненавидел бы их. Возложил бы на них вину за то, что они лишили меня тебя, за то, что забрали единственное, чего я когда-либо так отчаянно желал, а они такого не заслуживали. Ни одна из них, но особенно Бринн. Ради них, ради себя я должен был тебя ненавидеть. Я думал о тебе каждый божий день. Даже когда не хотел. Даже когда пытался не думать. Ты поселилась в моих снах. В моей голове, в моем сердце и в моей гребаной крови, Саванна. Я должен был ненавидеть тебя, иначе не смог бы жить. Даже немного. Даже самую малость.
Наши грудные клетки вздымаются, тяжелое дыхание смешивается в пространстве между нами. Усиливающийся ветер взъерошивает ее каштановые пряди, придавая ей тот свирепый вид, который я помню со времен нашей юности.
Бушующие темно-серые глаза. Дикие, неприрученные волосы.
Саванна Шоу всегда была моим идеальным штормом.
Как по сигналу, начинается дождь.
Легкие брызги омывают наши тела, напоминая мне, что Саванна в купальнике, не оставляющем ничего для воображения, прежде чем небо разверзается и обрушивает на нас ливень. Я хватаю ее за руку и тащу под крышу террасы. Дождь барабанит по деревянным доскам над нами, а наши ноги так громко стучат по камню, что я больше не слышу ее дыхания. Только резкий стук дождя и мое бешеное сердцебиение.
Я смотрю на воду, но дождь льет такой плотной стеной, что я едва могу разглядеть, где газон заднего двора переходит в береговую линию. Когда снова смотрю на Саванну, она дрожит, дождевые капли срываются с ее ресниц на щеки. На губы. Одна из капель скользит к ее бархатистой нижней губе и останавливается там, сверкая. Дразня. Провоцируя.
Я не могу хотеть ее снова. Не могу пробудить это желание. Не могу открыть свое проклятое сердце. Все это мне прекрасно известно. Я знаю, как сильно будет больно, когда это закончится, но, как одержимый, ни о чем не способен сейчас думать.
Не сводя глаз с дождевой капли, я открываю рот и хрипло произношу те единственные слова, которые может сформулировать мой мозг.
— Саванна, можно тебя поцеловать?
Ее губы открываются на вдохе. Капля дрожит.
— Да, — шепчет она, и я касаюсь ее губ еще до того, как упадет капля.
В момент соприкосновения, мое тело облегченно расслабляется, восемь лет напряжения сгорают в пожаре этого поцелуя. Я стону и обхватываю рукой ее шею, прижимая к себе, удерживая так близко, чтобы полностью ощутить ее вкус. Она хнычет мне в рот и проникает руками под мою футболку. Языком я уговариваю ее губы открыться, и они без колебаний подчиняются.
Этот момент мне не забыть никогда. Он будет преследовать меня в кошмарах еще многие годы.
Я тесню ее назад и прижимаю к стене дома. Передвигаюсь от ее губ к уху, к нежной коже шеи над пульсирующей точкой. Посасываю это местечко, а она стонет, прижимаясь ко мне всем телом и наклоняя голову набок. Облегчая мне доступа. Исполняя мои желания.
Когда мое имя слетает с ее губ с тихим всхлипом, моя сдержанность рушится.
Я провожу зубами от ее шеи к ключице, затем всасываю выпуклость груди. Кусаю, заставляя ее вскрикнуть, затем сосу достаточно сильно, чтобы знать, что завтра ей понадобится больше времени на грим, чтобы скрыть оставленный мною след.
Сав перемещает руки к моим волосам, впивается в кожу головы, а я отодвигаю чашечку бикини в сторону и сосу сосок.
— Леви, — со стоном выдыхает она мое имя и притягивает меня ближе с каждым вздохом. — Леви. Леви.
Я быстро осыпаю поцелуями ее грудь, живот, опускаюсь на колени и кусаю мягкую плоть бедер. Обхватываю ее лодыжку, а затем смотрю ей в глаза. Не говоря ни слова, раздвигаю ее ноги, чтобы поместиться между ними. Она прикусывает нижнюю губу, наблюдая за мной из-под полуопущенных век, дикими, полными вожделения глазами, и подается ко мне тазом. Невысказанное, безошибочное приглашение, и я его принимаю.
Накрываю ее киску ртом, и от моего горячего дыхания, ласкающего ее чувствительную кожу через мокрую ткань плавок, Сав содрогается всем телом.
— Ох, бл*ть, — шепчет она. — Ох, бл*ть, Леви.
Подцепив пальцем промежность трусиков, оттягиваю их в сторону, и пожираю глазами обнаженную киску. Бледная кожа в контрасте с темным бикини практически светится в лунном свете, мерцая и блестя от дождевой воды. Легонько дую на клитор, просто чтобы увидеть, как по ее коже побегут мурашки.
— Пожалуйста, Леви.
Я отрываю глаза от ее киски и перевожу их на ее лицо.
— Пожалуйста, что, Саванна?
Провожу по ней пальцем, покрывая кончик ее возбуждением, а затем двигаюсь к клитору и массирую его небольшими круговыми движениями.
— Да, — выдыхает она, и я останавливаюсь. — Нет, Леви, не останавливайся.
— Пожалуйста, что, Саванна?
На этот раз я повторяю слова медленнее, мой голос настолько охрип, что я едва его узнаю, но он отчетливо слышен, несмотря на шум дождя. Она с трудом дышит, глядя на меня сверху вниз, ее грудь вздымается и быстро опускается в такт с дыханием. Сильнее сжав мои волосы, Саванна слегка откидывает мою голову назад.
— Хочу почувствовать твой рот. Пожалуйста.
Наш зрительный контакт не прерывается до тех пор, пока я не накрываю ртом ее киску, и Сав со вздохом не закрывает глаза. В тот момент, когда ее вкус касается моего языка, я стону и один раз облизываю ее, прежде чем пососать клитор.
У нее вкус соленой воды, дождя и чего-то определенно присущего только Саванне. Мой шторм. Мой хаос. Я мычу против нее, снова проводя языком по клитору, прежде чем начать все сначала и зализать ее
