по заключению: «Важно установить доверие и сотрудничество между правительствами, компаниями, рабочими и гражданами в стране и за рубежом до того, как разразится кризис… Важнейший компонент борьбы с пандемиями — общественный порядок и соблюдение протоколов, нормирования и других необходимых мер… Ключевое значение также имеет международное сотрудничество».
Одна из проблем большинства исследований различных будущих сценариев заключается в том, что результаты исследования определяются заинтересованными сторонами. Все исследования пандемии предполагают дополнительные работы в области вирусологии, а международные исследования пандемий будут требовать передачи денег от богатых стран бедным. Несмотря на мрачную тему, они остаются странно оптимистичными. Приведенная выше цитата не говорит о том, что США или Орегон должны запасаться масками, перчатками или лекарствами, которые мы покупаем с доставкой точно в срок из Китая и других стран. Честный анализ сценариев не будет красиво разглагольствовать о глобальной координации, зато спрогнозирует закрытые границы, ограничения на поездки и крах цепочек поставок. Он не просто упомянет «соблюдение протоколов». Он изложит конкретные условия, где требуется принудительное соблюдение мер, и их сравнение с теми, которые допускают крупицу личной свободы. Уровень смертности от COVID-19 среди людей моложе 70 лет, по-видимому, составляет менее 1%. А что, если пандемия будет характеризоваться действительно ужасной 10-процентной смертностью? И мог ли кто-нибудь предсказать, что СМИ и политики будут использовать эту болезнь как инструмент, чтобы побить соперников?
Большим успехом для США стал не некий долгосрочный стратегический план, а основанный во многом на ключе проект Warp Speed («Огромная скорость»). До появления COVID-19 разработка вакцины занимала долгое время. Быстрее всего ранее создали вакцину для эпидемического паротита, и на это ушло 4 года. В марте 2020 г. 33-летний Том Кэхилл (который был врачом, прежде чем стать венчурным инвестором) начал активно исследовать проблему, привлекая сеть ученых. Кэхилл организовал влиятельную группу, которую он назвал «Ученые за остановку COVID-19»[176].
Стандартный процесс разработки лекарств включал исследования, многолетние испытания, одобрение FDA, затем производство, затем дистрибуцию. Меморандум группы обращал внимание на то, что новые научные методы позволяют создавать вакцины быстрее, и рекомендовал, чтобы этапы разработки, производства и дистрибуции осуществлялись параллельно и координировались специальным федеральным советом. Wall Street Journal сравнила этот план с Манхэттенским проектом. По сути, группа выявила ключ к проблеме: отказаться от национальной системы разработки лекарств, основанной на прибыли, традиционно многоступенчатой и осторожной. У группы оказались контакты в администрации, и план начал набирать обороты. Его согласился финансировать конгресс, а федеральным координатором стал марокканский ученый Монсеф Слауи, имевший опыт разработки вакцин. Прямое распоряжение взяло верх над первоначальным отказом FDA ускорить выпуск вакцины. К удивлению многих ученых и большинства газет и телеканалов, в реальности вакцину удалось разработать с опережением графика, а в начале декабря 2020 г. ее уже начали распределять.
Чтобы оценить значение такой последовательной стратегии, сравните этот результат с тем, что получилось в Евросоюзе. Брюссель подошел к этому вопросу не как к Манхэттенскому проекту, а как к государственному заказу. Ответственная комиссия создала комитет представителей государств для переговоров с потенциальными производителями — весьма демократичную структуру, которая неизбежно замедляла действия и облегчала активное лоббирование. Разработанную в Германии вакцину BioNTech, которая поступала в США как «вакцина Pfizer», обошли вниманием, потому что компания не была крупным игроком. Фармгиганты требовали защиты от судебных исков, а ЕС на это не решался. Пока с этим вопросом не разобрались, производство не начиналось. График был только примерным. Затем у двух подрядчиков, выбранных ЕС, возникли проблемы. Французская фармацевтическая компания Sanofi не смогла справиться с научными вопросами и вынужденно перенесла сроки разработки на конец 2021 г. Британскую вакцину AstraZeneca связали с небольшим риском образования тромбов, и многие члены ЕС прекратили ею пользоваться.
Вода
В очень жарком и сухом климате султаната Оман вода — дефицитный и ценный ресурс; 2000 лет традиционные оросительные системы афладж обеспечивали влагой деревни и небольшие города. Эти системы включают подземные туннели и узкие каналы, несущие воду из более высоких колодцев в деревни. Ключевыми элементами стратегических планов по развитию водных ресурсов были техническое обслуживание и реконструкция водотоков, а также строительство подпиточных дамб (тех, которые собирают воду и направляют ее в подземные каналы для ограничения испарения). Население росло, и с начала 1990-х появились стратегические планы, направленные на мелиорацию, опреснение и спасение сельскохозяйственных угодий от избыточного засоления. Серьезные усилия по строительству опреснительных установок увенчались успехом, и теперь они обеспечивают питьевой водой мегаполис Маскат и другие города страны. Есть исследовательский проект, направленный на поиск менее затратных методов опреснения. Более сложные задачи — контроль использования воды в сельском хозяйстве, особенно избыточного расхода для малоурожайных полей или культур. Всей водой в Омане владеет государство. Оно использует систему разрешений для ее контроля и перераспределения; тем фермерам, которые вынуждены сократить потребление воды, предоставляют субсидии. В целом Оман успешно реализовал долгосрочный стратегический план решения сложных проблем.
А вот в Калифорнии нет никакого стратегического плана для водных ресурсов. И 2015 г. стал для штата четвертым засушливым годом подряд. Губернатор Джерри Браун заявил: «Это новая норма, и нам придется научиться справляться с этим». Его пессимизм, видимо, вызвала вера в то, что причина засушливого периода — глобальное потепление, хотя на самом деле предполагается, что процесс будет постепенным, а не резким. Однако прогноз губернатора не оправдался, и к началу 2017 г. Браун смог объявить, что сухая «новая норма» закончилась. Жителям Калифорнийской долины это было очевидно: снежный покров Сьерры достиг рекордной глубины, уровень воды в плотинах поднялся до предела, многие сады затопило. Из-за отсутствия крупных резервуаров, соответствующих численности населения, лишняя вода стекала в море.
Анализ годичных колец деревьев в Калифорнии показывает, что «мегазасухи» здесь длились до 50 лет, последняя закончилась в 1300-х. С тех пор климат менялся с циклом примерно от 20 до 100 лет. Последний длинный цикл относится к числу самых влажных. Таким образом, рост населения в Калифорнии произошел во время очень влажного периода.
Одним из ответов на краткосрочное изменение может быть увеличение запасов воды. Законодателей это не интересует. Разумные долгосрочные стратегии — это либо дешевое опреснение и строительство тоннелей подземных вод в горах с подпиточными плотинами, как в Омане, либо ограничение сельского хозяйства (которое потребляет 80% воды), либо ограничение численности населения в регионе. Что касается жизни с непредсказуемыми, но неизбежными циклами, то штат готов планировать не лучше, чем фараон, когда Иосиф предупредил его, что за семью годами изобилия последуют семь лет голода.
Похоже, долгосрочное стратегическое планирование возможно только в тех случаях, когда проблема постоянна и очевидна всем. Если же ее напряженность меняется (например, в случае пандемии или ситуации с водой в Калифорнии), государство с меньшей вероятностью будет обращаться
