3. И, во–первых, Спаситель отвечает на вопрос. Так как причиной того, что они не верили в воскресение, было мнение их, что порядок вещей всегда останется неизменен, то Он прежде всего устраняет причину болезни, а потом врачует и самую болезнь (так как последняя происходила от первой), и показывает свойства воскресения: «ибо в воскресение», говорит, «ни женятся, ни выходят замуж, но пребывают, как Ангелы Божьи на небесах» (Мф. 22:30), — или, как говорит евангелист Лука, «сыны Божьи» (Лк. 20:36). Итак, если в воскресение не женятся, то неуместен и вопрос саддукеев. Впрочем, не потому сыны воскресения называются ангелами, что не женятся, а потому не женятся, что будут подобны ангелам. Этими словами Спаситель уничтожил многие и другие попечения (о мирских удовольствиях), которые все Павел заключил в одном слове, сказав: «ибо проходит образ мира сего» (1 Кор. 7:31). Объяснив, каково будет воскресение, Спаситель далее показывает, что оно действительно будет. Конечно, и эта истина вытекала из вышесказанного; но Он, не довольствуясь прежними словами, присоединяет к ним новое доказательство. Он имел в виду не только один вопрос, но и самые мысли вопрошающих. Так, когда спрашивают Его не со злым намерением, но по неведению, то Он в ответе своем сообщает более, нежели сколько требовалось на вопрос; а когда вопросы внушает одна злоба, то не отвечает и на то, о чем спрашивают. Итак, Он вновь заграждает уста саддукеев словами Моисея, так как и они сами ссылались на Моисея: «а о воскресении мертвых», говорит Он, «не читали ли вы сказанного вам Богом: Я Бог Авраама, и Бог Исаака, и Бог Иакова? Бог не есть Бог мертвых, но живых» (Мф. 22:31–32). Бог не есть Бог не существующих и совершенно уничтожившихся, которые никогда уже не воскреснут; не сказал о Себе: Я был; но сказал: Я Бог сущих и живых. Как Адам, хотя и жив был в тот день, когда вкусил от дерева, но тотчас после изречения суда Божьего подвергся смерти, так и праотцы, хотя и умерли, но остались живыми по обетованию воскресения. Как же в другом месте сказано: «владычествовать и над мертвыми и над живыми» (Рим. 14:9)? Изречение это не противоречит предыдущему, потому что здесь говорится о мертвых, которые некогда оживут. Впрочем, есть и различие между словами: «Я Бог Авраама», и изречением: «владычествует и над мертвыми и над живыми». Надобно знать, что есть иная смерть, о которой сказано: «предоставь мертвым погребать своих мертвецов» (Лк. 9:60). «И, слыша, народ дивился учению Его» (Мф. 22:33). Но эту пользу получили не саддукеи, которые, будучи побеждены удалились, а народ, слушавший Его в простоте сердца. Итак, если таково будет воскресение, то употребим все усилия, чтобы удостоиться первенства в будущей жизни. Если же угодно, то мы покажем вам таких подвижников, которые еще здесь, прежде воскресения, проводят равноангельское житье и преуспевают в нем, а для этого опять удалимся с вами в пустыни. Я опять буду беседовать с вами о подвизающихся там, так как вижу, что вы с великим удовольствием слушаете о них. Итак, посмотрим теперь на эти духовные воинства, посмотрим на удовольствия, не возмущаемые никаким страхом. Эти подвижники, как воины живут в шатрах, но не с копьями, не со щитами и бронями (на этом я остановился в прежнем слове). Ты увидишь, что у них нет ничего подобного, и, однако же, они совершают такие подвиги, каких те не могут совершить и с оружием. Итак, если ты способен видеть эти подвиги, то дай мне руку, и мы оба пойдем и посмотрим на эту войну и на стройные ряды тех воинов. И они каждый день сражаются, умерщвляют врагов, и побеждают все те похоти, которые обыкновенно обуревают нас. Ты увидишь врагов их поверженными на землю и не имеющими никакого движения, — увидишь на самом деле исполнение апостольского слова: «те, которые Христовы, распяли плоть со страстями и похотями» (Гал. 5:24). Видишь ли множество лежащих мертвецов, убитых мечом духовным? Поэтому–то нет там ни пьянства, ни пресыщения. Это показывает и самая их трапеза, и знамение победы, воздвигнутое на ней. Пьянство и пресыщение побеждено у них питьем воды, и лежит повержено и мертво. А это многообразный и многоглавый зверь. Как у баснословной Сциллы и Гидры, так и у пьянства много голов: здесь вырастает у него блуд, там гнев; здесь тупость ума и сердца, а там постыдная любовь. У воинов же духовных все эти враги умерщвлены. Обыкновенные воины, хотя бы одержали тысячу побед, бывают побеждаемы этими врагами, и ни щиты, ни копья, ни другие оружия не могут устоять против нападения этих полчищ. Напротив, ты увидишь, что эти гиганты, эти храбрые ратоборцы, показавшие бесчисленные опыты своего мужества, без всяких уз связаны сном и пьянством, без всяких смертоносных ударов и ран лежат как израненные, или даже найдешь их еще в худшем состоянии. Ведь раненые, по крайней мере, еще имеют движение; а у них нет и этого, но они вдруг после поражения делаются неподвижными. Теперь видишь, что духовные воины гораздо сильнее обыкновенных, и более заслуживают удивления, так как одним хотением умерщвляют врагов, которыми те побеждаются. Они так обессиливают страсть к пьянству — эту мать всех зол, — что она уже не причиняет им более никаких беспокойств; а как скоро военачальник низложен и голова отсечена, то и все тело лежит без действия. Притом, в воинстве духовном каждый воин одерживает такую победу. И здесь бывает не так, как на бранях с врагами внешними, что как скоро кто от одного получил рану и пал, другому уже не может причинить вреда; но все должны поражать этого зверя, и кто сам не нанес ему смертоносного удара и не низложил его, того он не перестает беспокоить всячески.
4. Видишь ли славную победу этих воинов? Каждый из них воздвигает такие трофеи, каких не могут воздвигнуть воинства, собранные от всех концов вселенной. Они отринули от себя все беспорядочное и безрассудное: безумные слова, неистовые помышления, нестерпимую гордость и все, чем вооружается против человека пьянство. Они подражают своему Владыке, о Котором Писание с удивлением говорит: «из потока на пути будет пить, и потому вознесет главу» (Пс. 109:7). Хотите ли еще видеть множество мертвых другого рода? Посмотрим на вожделения, происходящие от сластолюбия, которым служат искусные повара, приготавливающие различные лакомые кушанья. Я стыжусь подробно перечислять их; упомяну только о птицах, доставляемых с берегов Фазиса, о соусах богато приправленных, о жидких и сухих кушаньях, и о правилах, установленных для пиршеств. Как правители городов и военачальники, устанавливающие воинов в строй, так и законодатели пиршеств полагают правила, и назначают, что должно подавать прежде, и что после. Иные сначала предлагают птиц, изжаренных на угольях и начиненных рыбой; а другие начинают с других кушаний эти противные закону пиршества, и много спорят о качестве, о порядке и о количестве их, и хвалятся тем, чего бы надлежало стыдиться, — одни, что провели в пиршестве половину дня, другие целый день, а иные еще и ночь. Посмотри, бедный человек, как мало нужно пищи для желудка, — и постыдись неумеренности твоих забот о его насыщении! Ничего подобного нет у тех ангелов, — у них мертвы как эти, так и все другие вожделения. Они употребляют пищу не для пресыщения и наслаждения, но для удовлетворения естественной потребности. Нет между ними ни птицеловов, ни рыболовов. Они довольствуются хлебом и водой. Смятение, шум и беспокойства, все это совершенно изгнано оттуда, и как в жилищах их, так и в теле великая тишина; напротив, у сластолюбцев во всем беспорядок. Представь себе внутренность желудка их, и ты увидишь множество сору, поток нечистот, гроб повапленный (окрашенный); а что бывает после, о том стыжусь и говорить — отвратительная отрыжка, блевание, извержения низом и верхом!.. Но не одни эти вожделения ты усмотришь там умерщвленными, а и другие, еще сильнейшие, происходящие от них, то есть, сладострастные. Ты увидишь, что все они повержены вместе с конями и со всем обозом. А обоз, оружие и кони срамных дел — это срамные слова. Но вот и конь, и этот всадник, и оружия лежат в прахе. Напротив, у рабов сладострастия ты усмотришь совсем иное, а души их — мертвыми и поверженными. И не только над чревоугодием одержали блистательную победу те святые мужи, но и над другими страстями: любостяжанием, славолюбием, завистью и вообще над всеми болезнями (душевными). Теперь не видишь ли, что эти воины сильнее воинов царя земного, и что трапеза их — лучше трапезы тех? Кто станет противоречить этому? Никто, даже и из самих чревоугодников, как бы кто из них ни был безумен. Подлинно, трапеза мужей святых возводит на небо, а трапеза сластолюбцев влечет в геенну. Эту приготовляет дьявол, а ту — Христос. Для этой дает правила сластолюбие и необузданная роскошь, а для той — любомудрие и целомудрие. Здесь пребывает Христос, а там — дьявол. Где пьянство, там и дьявол; где срамословие и пресыщение, там ликуют демоны. Такую трапезу имел богач, упоминаемый в Евангелии; но за то (по смерти) ему не было дано и одной капли воды.
