К этому времени 6-я бронетанковая подошла к последнему очагу сопротивления немцев в Бу-Фиша, находящемся чуть севернее Анфидавилля. Там окопалась 90-я легкая дивизия. Еще 10 мая Фрейберг потребовал от фон Шпонека сдачи, повторив это требование 11 мая, но не получил ответа. Примерно в 10.00 26-я бронетанковая бригада связалась по радио с измученными авангардами 56-й пехотной дивизии, находящимися в 3 милях южнее, угрожая 90-й легкой ударом с двух сторон. Однако снаряды германских 210-мм орудий, размещенных на холмах, удержали танки 26-й бригады на месте. При этом противотанковые орудия подбили несколько машин. Так как обороняющиеся начали свободно расходовать боеприпасы, началась бешеная стрельба из всех видов оружия. Утром 12 мая она возобновилась, обещая сумасшедший день, как подумал Киппенбергер. Примерно в 13.30 сосредоточенный огонь артиллерии 6-й бронетанковой дивизии, к которой присоединились 144 орудия новозеландцев, накрыл немецкий штаб. Бу-Фиша исчез в клубах дыма и пыли, когда три волны бомбардировщиков "Бостон" разбомбили позиции противника. Вскоре после этого вперед двинулись танки.
И тогда из каждого окопа и блиндажа показались белые флаги. Ближе к вечеру по холму начали спускаться солдаты фон Шпонека, полностью деморализованные ужасным ударом союзников. Кейтли принял капитуляцию фон Шпонека и отправил его к Фрейбергу, который прибыл в 56-ю дивизию и повторил свое требование безоговорочной капитуляции. Когда на следующий день бригадный генерал Лайн вместе с Фрейбергом и Грэхемом прибыл к проходу в минном заграждении, он увидел "ужасную сцену. Некоторые итальянцы, похоже, смутившись при виде старших офицеров, попытались срезать путь и подорвались на собственных минах. Пострадали и британские зрители".
В приказах, отданных 12 мая, Андерсон потребовал представить полные карты минных заграждений, перед тем как капитуляция будет принята. Вражеским солдатам было приказано не уничтожать технику и вооружение. Однако солдаты 6-й бронетанковой дивизии с огорчением обнаружили, что немцы перебили свои дорогие бинокли и вообще все, что могло пойти на сувениры.
* * *
На холмах к северу от Сен-Мари-дю-Зит Крамер и фон Арним готовились завершить свои операции. 12 мая в 0.40 Крамер отправил последнюю радиограмму ОКВ: "Боеприпасы израсходованы. Вооружение и техника уничтожены. В соответствии с приказами, Африканский корпус сражался, пока это еще было возможно. Германский Африканский корпус воспрянет снова. До встречи на сафари".
В этот же день фон Арним отправил радиограмму ОКВ и несколько личных посланий офицеров штаба своим семьям. Затем связь с внешним миром прервалась, так как радиостанции были уничтожены. Фон Арним лично поджег автомобиль Роммеля, заявив, что противник не сможет похвастать тем, что захватил его. Грохот битвы медленно стихал в окрестных холмах, "словно сама природа решила перевести дух", как писал фон Арним. 1-й Сассекский батальон подполковника Гленни медленно продвигался по холмам, среди которых прятался штаб фон Арнима. Зная, что разведка англичан приближается к его командному пункту, фон Арним отправил 3 офицеров с письмом Гленни, предлагая сдаться вместе с тем, что осталось от его штаба и штаба Крамера. Делегацию возглавил маленький, коротко стриженный полковник Нольте, начальник штаба Африканского корпуса.
Пока Такер готовился к формальным переговорам с Нольте, вмешался 1/2-й батальон гурков. Подойдя с юга к Сен-Мари-дю-Зит, подполковник Шоверс вскарабкался на хребет, чтобы осмотреть свои позиции, и обнаружил германский штабной автомобиль. Спустившись вниз, он оказался в штабе фон Арнима, где были построены около тысячи немцев. Шоверсу сказали, что Нольте уже отправился договариваться о сдаче, поэтому в сопровождении говорящего по-английски офицера Шоверс вернулся в штаб бригады. По пути он встретился с Гленни, который расставлял часовых вокруг немецкого лагеря. Услышав, что произошло, Такер связался с Оллфри, и два генерала вместе с Нольте, переводчиком, неустрашимым Шоверсом и эскортом прибыли в штаб фон Арнима, который теперь охраняли солдаты 1-го Суссекского.
Фон Арним и Крамер переоделись в парадные мундиры и нацепили все награды и Железные Кресты. "Это было нечто зеленое, красное и золотое", вспоминал Такер. Сам он был облачен в поношенные брюки, потрепанную куртку без единой орденской ленточки и обычные армейские ботинки. Так же просто были одеты Оллфри и Шоверс, "обычные грязные офицеры, даже небритые". Такер демонстративно прошел мимо протянутой руки фон Арнима, и переговоры начались. С самого начала положение фон Арнима было сложным. Он не мог приказать своим частям капитулировать, так как потерял с ними связь. Но при этом он отказался воспользоваться радиостанциями союзников. Тогда Такер пригрозил бросить свою дивизию в атаку и уничтожить 90-ю легкую, которая до сих пор не сдалась. Их жизни будут на совести фон Арнима, добавил Такер.
После этого фон Арним согласился на капитуляцию своего штаба и штаба Крамера. Он демонстративно выложил на стол пистолет и перочинный нож. Его штаб выстроился для прощания. "Арним покраснел, как мак, и был страшно раздражен. Крамер был более спокойным. Он немного говорил по-английски и старался казаться дружелюбным". Под охраной офицера гурков и отделения Сассекского батальона фон Арним и Крамер были увезены на встречу с Александером. Их совершенно не намеренно прокатили по собственным минным полям. Фон Арним нервно вскочил и принялся что-то показывать шоферу. "Я был совершенно холоден и суров во время этой встречи. Простой солдат, а не дипломат. В подобных обстоятельствах я не мог заставить себя вести более сердечно по отношению к германским командирам", - вспоминал Такер.
Однако Александер привел себя в порядок, чтобы встретить фон Арнима, прибывшего в штаб 18-й Группы армий, расположенный возле Ле Кефа. Он гостеприимно предложил немцу обед и палатку на ночь. Генерал-майор Миллер считал, что фон Арним "выглядит достойным человеком. Он сказал, что у него никогда не было намерения бежать". Допрос оказался не слишком продуктивным, и офицер разведки штаба армии Дэвид Хант решил, что фон Арним сам поражен внезапностью краха. Эйзенхауэр категорически отказался с ним встречаться и принимать саблю в знак капитуляции.
Тем временем Брэдли и его подчиненные старались побыстрее разделаться с остатками дивизии "Герман Геринг", которые еще держались на Джебель-Ашкель. Монк Диксон получил 11 мая приказ прекратить это. Он приказал фон Версту написать записку тому, кто сейчас командовал остатками дивизии. Под белым флагом парламентер отправился к немцам, и остатки 5-й Танковой армии сложили оружие. Назад американский офицер вместе с раненным обер-лейтенантом, рука которого висела на повязке. Перед сдачей немцы хотели убедиться, что записка фон Верста подлинная. "Скажите им, чтобы шли к дьяволу", - рявкнул командир батальона, окружившего холм. "Дивизия сдастся, если получит документ, удостоверяющий, что мы последними сложили оружие на этом фронте", - ответил обер-лейтенант. На это ему довольно грубо сказали: "Братец, либо вы спуститесь прямо сейчас и покончите со своими кривляньями, либо мы высечем документ на твоем надгробии". Последовала стремительная атака, в ходе которой погибли еще несколько немцев. После этого с вершины холма спустились несколько сот человек, согласившихся на безоговорочную капитуляцию.
Теперь держался только генерал армии Мессе, который командовал остатками дивизий "Молодые фашисты", "Триесте" и 164-й легкой. Он держал связь с ОКВ и Comando Supremo. Утром 12 мая Мессе получил разрешение Муссолини начать переговоры о "почетной сдаче" и в 13.00 отправил радиограмму в штаб 8-й Армии с просьбой о перемирии. Она была принята новозеландцами и передана в штаб X корпуса. В 20.30 Фрейберг послал жесткий ответ: "Военные действия не прекратятся, пока все войска не сложат оружие и не сдадутся ближайшей части союзников".
Поздно вечером радиостанция новозеландцев перехватила радиограмму маршала Италии Мессе, который только что был произведен в маршалы: он отправил представителей для встречи с офицерами X корпуса. 13 мая в 8.30 после трудного путешествия генерал Манчинелли, полковник Маркерт и майор Боскарди прибыли в штаб Фрейберга. Они попытались начать переговоры, но им сообщили, что требуется безоговорочная капитуляция. Если они откажутся, после полудня военные действия возобновятся. Так как у Манчинелли не было на это полномочий, он вместе с английским офицером вернулся в штаб Мессе, где была получена соответствующая радиограмма Фрейберга. В 12.20 Мессе отдал приказ о капитуляции всех германских и итальянских войск, а немного позднее вместе с фон Либенштейном отправился к Фрейбергу.
Рональд Левин увидел в приморской низине белые флаги, означавшие капитуляцию. "Сначала маленькие группы, которые потом сливались в большие, как взводы сливаются в роты. Белый повсюду, словно над холмами пляшут мотыльки".
