– Всего лишь за попытку?
– Да…
Я пошарил взглядом по комнате и обнаружил свою одежду. Ксения выстирала ее и заштопала.
– Я и здесь оказался именно потому, что кто-то решил испытать проклятие на себе, из-за меня сгорели два корабля и погибло полсотни матросов. Не знаю, что будет с вашей деревней, если вдруг придется здесь задержаться…
Женщина неожиданно побледнела, на ее коже появились капельки пота, но я не придал этому значения.
– Пока не исполню поручение, я очень опасен… – Скользнул губами по ее груди, но Ксения отодвинулась. – Меня задерживать нельзя.
– Если ты говоришь правду, то тебе уже пора! – Она встала и быстро оделась, не глядя на меня. – Мне очень не хочется, чтобы кто-то пострадал.
– Мне тоже. – Я натянул штаны, рубашку и куртку, они пахли травой и ветром, явно сушились на улице. – Сейчас уйду, не беспокойся. Ты была добра ко мне, поэтому проклятие тебя не затронет.
– Вот. – Женщина бросила мне небольшой дорожный мешок. – Здесь немного еды на первое время, а дальше как-нибудь сам.
– Спасибо… – Я не понимал, что происходит. Откуда в ней появилась эта сухость и даже злость? Впрочем, кто их поймет, этих женщин? Они все такие – то знойное лето, то прохладный октябрь. – Ты не проводишь меня?
– Дойдешь до околицы сам. Деревня маленькая, и без провожаний начнутся пересуды.
– Еще раз спасибо. – Я натянул сапоги и набросил сверху куртку. Больше здесь ничего моего не было. – Прости, если невзначай обидел, и прощай!
– Прощай! – Она даже не посмотрела на меня, и мне показалось, что в ее глазах блеснули слезы. – Иди к лесу, там начинается твоя дорога.
Я зашагал к лесу по пустынной улице мимо угрюмых домов. Мне снова казалось, что из каждого окна на меня кто-то смотрит недобрым взглядом, даже спина непроизвольно подрагивала, словно в нее втыкали мелкие, острые иглы. Пройдя метров двести, я оглянулся и увидел, как из Ксениного дома метнулась в сторону огорода маленькая женская фигурка.
Деревня кончилась, сразу же за околицей начинался лес. Огромные ели раскинули в вышине широкие ветки с иголками, темно-зеленый мох густо рос повсюду, то и дело попадались густые заросли колючего кустарника.
Конечно, я парень городской, в лесу редко бывал до этого, и то только с отцом. Иногда ему приходилось ездить в отдаленные деревни к местным колдунам, были у него с ними какие-то дела. Я никогда не был в восторге от этого зеленого непролазного скопления деревьев и кустов. Мой лес – это городские улицы, там я знал каждый камень.
Я поискал дорогу или широкую тропу, по которой можно было бы двигаться дальше, но не нашел. Мне даже начало казаться, что зашел не туда – слишком мрачно и холодно было вокруг. Наконец я вышел на широкую поляну, где солнышко играло с капельками росы, словно с драгоценными камешками, – они переливались под лучами разными бликами, и это было по-настоящему красиво.
Я сел на поваленное дерево и сунул руку в мешок – хотелось проверить, что мне в дорогу положила Ксения. До меня только дошло, что она выставила меня из дома без завтрака. Из мешка я вытащил каравай хлеба, выпеченный из плохой серой муки и больше похожий на камень, и какую-то большую копченую птицу.
Есть такую еду можно, только очень проголодавшись, впрочем, я и был сильно проголодавшимся. От любовных утех иногда устаешь больше, чем от сражений на учебном плацу.
Ксения была не единственной вдовой в деревне, мужчины гибли часто. Детей она с мужем не нажила, и неизвестно, что тому было причиной – то ли не успела созреть, то ли что-то было не так с мужем.
Как бы там ни было, о сыне она молила меня, терзая поцелуями и крепко прижимая к себе. Надеюсь, у меня получилось, и скоро в этой деревне появится мальчишка, чем-то похожий на меня. Может, глазами или своей неукротимостью…
– Как ты здесь оказался, парень? – неожиданно слышал я рядом с собой голос и оглянулся.
На поляну вышел родич Ксении. Он был не один. Рядом шли еще двое. Глядели они на меня мрачными, не сулящими ничего хорошего глазами. В руках держали оружие: у одного багор, у второго небольшой гарпун.
Сердце неприятно екнуло. Что делать в лесу мужикам с орудиями рыбацкого промысла?
Я сразу понял – они здесь оказались не случайно, шли за мной, чтобы убить и ограбить. Лес спрячет тело, его никто не найдет.
– Кажется, заблудился, – ответил я, встал и сделал пару шагов им навстречу; меньше всего мне бы сейчас хотелось, чтобы бревно, на котором было так удобно сидеть, вдруг оказалось под ногами во время схватки. – Шел к дороге, думал, она где-то здесь…
– Ты пропустил тропинку, которая вела к ней. – Мужик махнул рукой. – Дорога там. Если хочешь, проводим к ней, только придется заплатить.
– Много?
– Все, что у тебя есть, за это мы тебе оставим жизнь.
Мужики были настроены решительно, оружие держали крепко и уверенно. Меня окружали. Ничего страшного, во время драки они сами начнут мешать друг другу.
– Что это вас на разбойный промысел потянуло, неужто рыбы мало?
– Рыбу редко удается продать, а деньги нужны на сети и на гарпуны. Вот ты нам и поможешь все это купить.
– А с чего вы взяли, что монеты у меня есть?
Мужики переглянулись между собой, словно решая, говорить это или нет, наконец один из них, прокашлявшись, угрюмо проговорил:
– Мы знаем точно, что у тебя пояс набит золотом. Сомлел ты вчера, когда тебе немного травки одной местной подсыпали. Она не только желание вызывает, но и сон.
– Ксения? – Я мрачно выругался. Было же у меня сомнение, что не так просто я вырубился, но трудно подозревать в чем-то женщину, которая так нежно тебя целовала. Тут некстати вспомнил, что не заплатил ей, как обещал, серебряная монета так и осталась в моем кармане, а она не спросила, теперь понятно почему. – Не стоило ей этого делать…
– Как это «не стоило»? – удивился мужик. – Она же невестка моя. Я ей помогаю, а она – мне. Ты чужой, пришел и ушел, а ей с нами жить.
– Понятно. – А что тут непонятного? Объяснили все очень просто. Действительно, пришел и ушел, а ей здесь жить. Только вот беда, убью же я сейчас ее кормильца и заступника. Дубина у него в руках – оружие неплохое, да только нож в умелых руках лучше любого дубья. – Может, отпустите, мужики? Не хочется мне вас убивать, да и без золота мне никак нельзя, оно мне в дороге необходимо.
– Глянь, какой добрый, заботится о нас, – засмеялся мужик у меня за спиной, я за ним следил краешком глаза и тут же решил, что убью его первым. – Чего зря лясы точить, словно у нас дел нет? Не хочет отдавать сам, значит, бить будем.
– Ты уж не обессудь, если вдруг прибьем ненароком, – вздохнул другой. – Мы неученые, можем и силу не рассчитать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
