На беседу с ним ей отведено всего два часа, поэтому лучше брать быка за рога сразу, не тратя попусту времени.
— Значит, вы управляли Ван Дайном, так?
— Всеми корпоративными союзами управляет Октал.
— Нет, я имела ввиду… — но не закончив мысли, Эйнджел покачала головой, — неважно, вы ответили на мой вопрос.
«Ван Дайн» была предприятием инопланетян, а это существо имело к ней непосредственное отношение.
— Ван Дайн нанимал для работы других, не из… — как там они назывались? — Расы?
— Вы имеете ввиду земные виды?
Эйнджел кивнула.
— Раса из нравственных соображений должна была привлекать для работы аборигенов.
— М-м-м? Повторите-ка это еще раз.
— Прямое вмешательство находится под запретом. Физически мы ни во что не вмешиваемся.
Из-за постоянного булькания Эйнджел с трудом понимала пришельца, поэтому не была уверена, что правильно расслышала сказанное.
— Что вы мне лапшу на уши вешаете…
— Лапшу?
— Вы, полужидкие ублюдки, на пятьдесят процентов виноваты в том, что мы оказались в этом дерьме. Повсюду мятежи и вооруженные восстания…
Эйнджел перевела дух, ей нужно было срочно успокоиться. Сказывались напряжение последних дней и бессонная ночь, и она уже не владела собой. К тому же из-за аммиачного запаха, источаемого тварью, она чувствовала признаки приближающейся мигрени. Это обстоятельство никак не могло улучшить ее самочувствия.
— Вы не понимаете. Раса занимается только перераспределением ценностей в свою пользу. Любая Раса, которая превышает свои полномочия, находит свой конец. Это закон.
Эйнджел вдруг очень захотелось, чтобы правительство как можно скорее приняло какую-нибудь программу против инопланетян. Несмотря на трудности, связанные с пониманием этой булькающей словесной каши, суть сказанного она все же уловила.
— Ладно, давайте повторим это еще раз. Итак, все, что Раса делает, называется «перераспределением ценностей», правильно?
— Мы не причиняем никакого вреда живым организмам…
— Но вы тянете соки из нашей экономики?
— Мы анализируем социальную структуру и подпитываем те переменные величины, которые дают желаемый нам результат.
Она вспомнила свой разговор с социологом Стивом во время полета. Эти существа управляли общественно-политической структурой всей планеты, подобно исполинской компьютерной программе. Согласно графикам, выведенным социологом, их деятельность на земле началась на стыке веков.
— И какого желаемого результата вы достигли?
— Наши устремления направлены на то, чтобы ни у какого общества не возникло ни социальных, ни политических, ни технологических предпосылок для желания покинуть пределы солнечной системы.
Эйнджел задумалась, призывая на помощь все свои исторические познания о событиях последних пятидесяти лет. Результат оказался неутешительным.
— Значит, ваши люди заняты только тем, что подкупают наших политиков, правильно?
— Мы субсидируем подходящих людей и организации.
— Вы говорите о террористах?
Помолчав минуту, существо проговорило:
— Мне трудно понять смысл различий между отдельными политическими терминами, которые вы употребляете в своей речи. Мы субсидируем подходящие для наших целей подразделения, чтобы манипулировать политической структурой.
— Господи всемилостивый, вы подкупаете террористов и еще утверждаете, что не причиняете вреда живым организмам?
Бесформенная, студенистая масса, сидевшая напротив нее, не показывала никаких эмоций.
— Сколько войн было развязано по вашей вине?
— Войн?
Эйнджел вскочила на стул, но сдержалась и повторила спокойно:
— Война. Это «перераспределение ценностей» в Азии, например, когда Токио с лихвой хлебнул ядерного коктейля, — вот что это такое.
— Прошу прощения. Еще раз мне трудно разобраться с тем, какое определение вы даете разборкам между различными политическими союзами. У вас очень трудный язык.
— Ладно, к какому количеству «разборок» имеете отношение вы?
— За все время моей деятельности на Земле я не припомню ни одних крупных переговоров между политическими союзами, которые бы противоречили конечной цели нашей программы.
Эйнджел обмякла и медленно опустилась на стул.
— Вы говорите обо всех…
— Я не знаю подробностей операции в Азии. Но до момента нашего пленения ни одни политические переговоры не закончились для нас неблагоприятно. Следовательно, могу утверждать, что азиатская операция прошла успешно.
— Ваши «переговоры» убили сотню миллионов людей, — прошептала Эйнджел.
Ее собственные проблемы вдруг показались ей мелкими, не заслуживающими особого внимания.
— Расе безразлично, как перенесут переговоры аборигены. Единственное, что имеет значение, — это, чтобы переговоры закончились благоприятно.
«Значит, все сводится к тому, что цель оправдывают средства. Почти человеческое отношение к вопросу».
Если бы она имела хоть малейшее представление об анатомическом строении пришельца, то попыталась бы вцепиться ему в глотку.
Эйнджел покачала головой. Неудивительно, что правительство предприняло все меры, чтобы надежно спрятать этих чудовищ и все, что с ними связано. Такое дерьмо кого угодно может свести с ума. На свете есть много людей, кому страшно не понравилась бы мысль, что славная война за национальную независимость, которую они ведут, является результатом манипулирования пришельцев.
Вся Пан-Азиатская война сводится всего лишь к «политическим переговорам». Беседа с пришельцем помогла Эйнджел многое понять. Эйнджел поймала себя на том, что непроизвольно рассмеялась.
— Не понимаю, — сказало существо.
— Думаю, что и не сможете понять. Я просто подумала, что мне наверное, следует поблагодарить вас.
— Что такое «поблагодарить»?
— Если бы не вы и ваши приятели, меня скорее всего не было бы на свете. Если бы не война, не произошел бы бум в генной инженерии…
Она покачала головой и подумала, понимает ли создание, с которым она говорит, что такое ирония.
— Вернемся к Ван Дайну…
— Ван Дайн, — повторило существо.
— В этом и состояло назначение Ван Дайна, я правильно поняла? В перемещении ценностей?
— Верно.
— Каких ценностей? Технологических, информационных…
— Информационных?
— Верно.
— О какой информации вы говорите?
ГЛАВА 25
С пришельцем Эйнджел провела все два часа, отведенные для беседы. Работа по выуживанию информации оказалась утомительной. Эйнджел даже не помогало не покидавшее ее чувство, возникшее спустя пятнадцать минут после начала беседы, что в любую минуту в помещение могут ворваться федералы, и она растворится в своре безликих молодчиков из ФБР, скандирующих: «Государственная безопасность».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
