Слезы текли непрекращающимся потоком, и так мне себя жалко было, не передать. Ферекс сочувственно взглянул на меня, вздохнул, но мудро решил, что не стоит мешать. Поэтому просто отошел поближе к двери, отвернулся и лег, положив голову на лапы.
Уткнувшись лицом в обугленный свитер, я упивалась собственными страданиями, как вдруг щелкнул замок, раздались быстрые шаги, мои руки отняли от лица вместе с зажатым в них свитером, и я встретилась с взглядом синих глаз.
Адриэн смотрел на меня испуганно. Да, пожалуй, именно это было в его глазах – страх.
– Что?
– Свитер жалко, – хлюпнула я носом. – И футболку. – Я опустила глаза и снова пошевелила пальцами в дырке. – И меня-а-а-а!
В следующую секунду он, обхватив мое лицо руками, покрывал заплаканные щеки быстрыми поцелуями, стирая губами слезы. Я даже испугаться не успела, так и сидела с лежащим на коленях испорченным свитером, в дырке которого торчали мои пальцы. Было так неожиданно, что я даже плакать перестала, а просто офигевала от таких порывов. Он сидел передо мной на корточках, сжимая теплыми ладонями мое лицо, а я смотрела на него. Слезы высохли, а вот уши, наоборот, начали гореть.
И никак у меня в голове не складывался полный образ Адриэна. Кусочки мозаики вроде и показывают общий предполагаемый рисунок, а вот вся картинка никак не выстраивается. Вот тот флегматичный, совершенно незнакомый парень, который спасает в парке от маньяка чужую неизвестную девчонку. Вот он же, который надевает на палец кольцо, протянутое ему другом. А потом он же посмеивается над мокрой голодной мной в холле дворца. Затем он, спорящий с другом о том, кто именно будет дарить мне ножны для оружия, и отдающий мне этот их сказочный меч. Меч, кстати, хороший, жалко, что придется вернуть. И тот же Адриэн, покупающий мне вуаль с брошью и прикалывающий к шляпе. А затем пытающийся защитить меня от «психически неуравновешенного» дракона, требующего выкуп в виде поцелуя. И снова он же, гоняющий меня по полосе препятствий и терпеливо, раз за разом, день за днем, отрабатывающий со мной приемы фехтования. Его успокаивающий голос после кошмара на кладбище, горячие пальцы на шее и спине. И синие глаза, которые постоянно следят за мной. И окаменевшее лицо после слов, что мне нравится «другой человек». При этом он совершенно не отреагировал на почти предложение Рэмира.
Вот как вписать в эту картинку то, что меня обманом втянули в обручение? Как принять то, что мне, возможно, сотрут память? Как вообще осознать то, что, вероятно, меня используют в каких-то грязных играх? И что, в конце концов, сказал этот их треклятый оракул?
– Ты не представляешь, как я испугался, когда… – Он неопределенно повел рукой в воздухе.
– Может, догадываюсь? – хмыкнула я. – Уж не сильнее, чем мы с Аритой.
– Не уверен, – покачал он головой. – Ты была такая спокойная и собранная. А у меня чуть сердце не остановилось.
– Что с ней будет? – Я имела в виду Мариту.
– Расследование. Потом суд. – Парень вздохнул. – Ты же слышала. Дело было не в тебе, ты оказалась лишь помехой на пути к убийству наследника императора. И предстоит выяснение отношений с Энтилем. Все слишком сложно, Лили, я не могу тебе всего рассказать. Это политика, грязь и не моя тайна.
– Вы поэтому так прячете этого вашего наследника? – Я заглянула ему в глаза.
– Да, Лили, и поэтому тоже. Ты не представляешь, сколько крови пролилось во время того переворота, когда была вырезана практически вся императорская семья. – Адриэн помрачнел.
– Наследника уже пытались убить?
– Его искали, скажем так. Тогда, во время резни, наместник увез наследника и всех, кто уцелел из императорской семьи, в безопасное место. А потом были расследования, суды над аристократами, впутавшимися в это, казни. Столько смертей… Еще тогда возникло подозрение, что корни этого переворота – не в Калахари, но никаких доказательств, только подозрения. Никто ни в чем не сознался, организаторы свое лицо не показывали. Просто брожения, мысли, вложенные в шальные головы, взявшиеся откуда-то деньги на наемников у небогатых в общем-то дворян, замешанных в заговоре. И вот сейчас, спустя столько лет – признание Мариты…
– М-да.
– И знаешь, она ведь тоже не созналась бы. Ты же видела, она не боялась того, что с ней может случиться, хотя ее рука была вложена в артефакт Солары. Не побоялась ожидаемой боли. Не представляю, что с ней произошло и отчего она вдруг все рассказала. – Он пристально посмотрел на меня. – Ты знаешь, в чем она обвиняла тебя? Это правда ты?
– Ну конечно нет, Адриэн. Я же не маг и не гипнотизер, как ты себе это представляешь? – хитро сощурилась я. – Но у вас на службе состоят удивительные существа. – Я глазами показала на спокойно лежащего зверя.
– Ага. И как ты до такого додумалась?
– Просто попросила ригата помочь, если может. Чтобы Марита рассказала правду.
Если честно, сначала я не хотела рассказывать Адриэну или Рэмиру о том, что это я попросила Ферекса, и о том, что ригаты вообще могут так делать. Но, поразмыслив, пришла к мнению, что все равно это не тайна, а пользу может принести. А вот то, что я общаюсь с ними ментально, мне до сих пор удавалось успешно скрывать, надеюсь, так будет и дальше.
Адриэн переместился и сел на пол полубоком, прислонившись к кровати. Он по-прежнему держал мои пальцы в своей руке. Мы посидели молча, думая каждый о своем. У меня все еще горели уши от его утешений. Впервые со мной было такое, и чувствовала я себя безмерно глупо. Наверное, если бы он меня просто поцеловал, я бы знала, что делать – ответить на поцелуй или не ответить. А сейчас не знала. И от этого ужасно смущалась.
А еще у меня был миллион вопросов к Адриэну, и в то же время ни один из них я не решалась задать. Но в данную минуту больше всего волновали два. Кто он такой? Даже призраки в склепе мутили и вещали об этой парочке что-то невразумительное. Мне давно уже казалось, что, возможно, вся эта история с наследником в зеркале, который якобы за нами наблюдает, вымышленная. А на самом-то деле наследник Адриэн. Или Рэмир. Но если судить по их характерам, то скорее уж Адриэн. Он как-то больше вписывается в мои представления о том, каким должен быть предполагаемый правитель. Как-то Рэмир не тянет: эдакий балагур, душа компании, флиртующий нон-стоп со всеми девушками в округе и поющий песни у костра. Но с другой стороны, это может оказаться маской. Кто же этих наследников поймет, особенно если они так шифруются и скрываются от всех? Но вообще я очень надеялась, что это кто-то третий, неизвестный пока игрок. А если все-таки Адриэн? Его бы я приняла в качестве жениха, если бы наследником был он?
И второй вопрос – сотрут ли мне память о Калахари вообще или только о конкурсных заданиях? Но это все равно приличный отрезок времени. Я же тогда забуду и ригатов, и уроки фехтования, и эльфов, и призраков. А Адриэн? Что я буду помнить о нем? Что спас когда-то в парке? И что встретил меня во дворце? И все? Обидно как-то. А если бы я вдруг влюбилась и… Он ведь мне нравится, очень нравится, я ничего не могу с этим поделать. И что, я потом даже не вспомнила бы его?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
