Ксения и Максим уже достигли лестничной площадки, когда их оглушил пронзительный вой сирен.
Тревога! Это было самым неожиданным и потому наихудшим вариантом в их положении.
Глава 24
Джузеппе никогда не жаловался на здоровье и внешне выглядел цветущим сорокалетним мужчиной. На самом деле ему было уже сорок шесть, он мечтал о достойной отставке и приличной пенсии, а также о том, что в конце концов успеет еще жениться на молодой женщине, которая родит ему не менее четырех сыновей и двух дочерей. Ровно столько детей было у его родителей, и он не хотел нарушать семейные традиции. И хотя Джузеппе был неплохим спортсменом, до сих пор играл в футбол и катался на горных лыжах, но переход по горам давался ему нелегко. Напоминало о себе простреленное ливийским террористом легкое и порванные еще в годы юности связки на правой ноге. Он задыхался и старался скрыть от Анюты, что ему все труднее и труднее карабкаться по каменистым кручам. Девушка давно опередила и его, и Галину Ивановну и, сжав губы, упорно шла к обозначенной ими цели — перевалу, за которым скрывалось высокогорное озеро Темирхоль.
Джузеппе знал, что там сохранилась турбаза, ныне не действующая и полуразрушенная, но сторож — его давний знакомый. Они надеялись добыть у него лодку с мотором за деньги, что еще оставались у Галины Ивановны. Хохлушка, похоже, смирилась с зависимым положением, больше не огрызалась и не спорила. В своей жизни она съела слишком много пирожков и печенья, теперь это выходило ей боком. Она едва тащила вслед за Джузеппе свое грузное тело на коротких ногах, но не отставала, лишь судорожно, как и он, ловила открытым ртом разреженный воздух высокогорья и жалобно подвывала, вторя ветру, привольно гуляющему над перевалами и снежными вершинами.
Несмотря на израненные ноги, Анюта держалась лучше всех. С четырех лет она занималась гимнастикой, к тому же была лучшей теннисисткой миссии. Ее тренированное, привыкшее к нагрузкам тело неплохо слушалось ее и не подводило, как того же Джузеппе или Галину Ивановну. Но вскоре и Анюта стала чаще останавливаться, чтобы захватить при вдохе больше воздуха, а ближе к ночи почувствовала, что у нее кружится голова: следствие того, что они уже больше суток не ели…
Двигаться к Темирхолю предложил Джузеппе. Он объяснил, что озеро вряд ли охраняется. По крайней мере, два месяца назад он побывал там, ловил форель в ручьях, сбегающих к водоему, и не заметил никаких блокпостов и пограничных застав. При хорошей погоде преодолеть озеро на моторной лодке не составляло труда — час-полтора, и ты на границе с Киргизией. А там уж дело второе, как объяснить киргизским властям, почему трое иностранных граждан решили спешно покинуть пределы Баджустана.
— А это далеко? — обеспокоенно спросила Галина Ивановна.
— Километров пятнадцать — шестнадцать до озера, и то если пойдем напрямик через перевал, а это почти три тысячи метров над уровнем моря, — пояснил Джузеппе. — Нам придется миновать километра четыре, а то и все пять плантаций хлопчатника. Они наверняка кишат дезертирами, а…
— …А у нас нет оружия, — мрачно закончила за него Анюта и с презрением посмотрела на Галину Ивановну. — По вашей милости мы лишились пистолета Джузеппе.
Та злобно сверкнула крохотными, заплывшими дурным салом глазками, но, удивительное дело, промолчала. Возможно, поняла, что ее недовольство и капризы чуть не стоили ей жизни. Она молчала, карабкаясь к гроту, когда ее не слишком вежливо подталкивали под зад. Молчала, когда пришлось спускаться вниз и никто при этом не подал ей руки. А она чуть не умерла от страха, почувствовав, как под ногами вдруг поползла глинистая стенка карьера.
Она молчала, потому что знала — придет ее время, и она покажет этим москалям (к ним Галина Ивановна автоматически причислила и Джузеппе), как издеваться и насмехаться над столь почтенной и уважаемой дамой. Такой она числилась в своем родном Николаеве.
Спуститься на дно карьера тоже предложил Джузеппе, поскольку сильно, и не без оснований, сомневался в альпинистских способностях Галины Ивановны. К тому же это было менее опасно, чем карабкаться по отвесным стенам вверх. К счастью, им удалось миновать встреч с солдатами и с излишне меркантильным часовым, который ушел из карьера в том же направлении, что и беглецы. Вскоре компания достигла главной дороги. Она была сейчас пуста, и лишь масса всяческого гражданского барахла и военного хлама, разбитые и сожженные остовы легковых автомобилей, пустые ящики из-под снарядов и даже горная пушка без замка, брошенная на обочине горе-вояками, подтверждали, что еще несколько часов назад по ней отступали сотни и сотни солдат армии Арипова.
Наполовину вытоптанные поля хлопчатника тоже обезлюдели. Но все же они передвигались по ним с большой осторожностью, пригнувшись и замирая при каждом подозрительном звуке. Джузеппе вел женщин к той самой низине, где они еще вчера выкопали себе убежище, в надежде, что там сохранились провизия и вода, прихваченные в «Мургабе».
Но в низине ничего не оказалось, кроме нескольких пустых консервных банок и пластиковых бутылок.
Один из окопчиков был небрежно закидан землей.
Анюта подошла к нему и отшатнулась, заметив, что из-под комьев сухой земли виднеются ноги в светлых кроссовках. Здесь нашел свое последнее пристанище владелец ночного клуба Аскер Масхатов.
Джузеппе подошел к ней и страдальчески скривился. Он тоже заметил кроссовки и, хотя неимоверно устал, принялся нагребать на могилу холмик земли. Анюта пришла ему на помощь. Галина Ивановна в низину не спустилась, а с испуганным видом наблюдала за их занятием.
Они обложили могильный холмик камнями и листьями хлопчатника и отошли в сторону. Джузеппе первым прервал скорбное молчание, пробормотав что-то по-итальянски или по-латыни. Анюта не поняла и переспросила. Он с горечью перевел фразу на русский язык:
— Сначала мы копаем ямы, а потом в них умираем. — Он наклонил голову и прислушался. — Кажется, сражение продолжается, или нет?
— Трудно сказать. — Анюта тоже прислушалась к отдаленным звукам канонады. — По-моему, стреляли реже, или мы просто привыкли к пальбе?
— Если Арипов потерпит поражение, его войска откатятся на прежние позиции, и мы закончим тем, с чего начали.
— Давайте уйдем поскорее отсюда, — подала голос Галина Ивановна. — Здесь так ужасно!
Еще бы, подумала Анюта, здесь из-за тебя убили человека.
Через несколько минут они поднялись из лощины и направились на север. Хотя солнце уже почти скрылось за горами, духота не исчезла, и вскоре их одежда насквозь промокла от пота.
Но часа через два солнце скользнуло за дальние хребты, сразу стемнело и заметно похолодало. Джузеппе предложил найти убежище между камней, чтобы дождаться рассвета. Он вырос в Итальянских Альпах и знал, как опасны горы днем, а ночью — тем более.
