В этот момент другой пират остановился, вскинул пистолет и выстрелил. Он стрелял чуть ли не в упор. До него было не больше семи шагов. Адама обдало горячей волной выстрела, и еще не сгоревшие крупицы пороха впились в его лицо. А пуля прожужжала так близко, что оторвала ему мочку левого уха.
– А!!! А!!!
Адам и сам не понял, как в его руках оказался нож. Не сабля, что болталась на перевязи слева, а именно нож. Тот самый нож, с которым он никогда не расставался, пользуясь в обиходе. Но в этот раз стальное и бережно отточенное жало с поразительной легкостью взрезало не свежеиспеченный хлеб, не деревянный чурбачок, а вошло в живую плоть. Раз! Другой! Третий! Адам ревел, словно обезумевший. Отбросил от себя кровоточащее тело. Секунду стоял, бешено вращая налитыми кровью глазами, и, найдя следующую жертву, бросился на нее без раздумий…
Какой дьявол дернул его согласиться на это дело? Н-да-а. А можно подумать, у него был выбор. Виконт, конечно, заботится о своих людях и никому не даст их в обиду. Но не потому, что любит их. А потому, что считает, будто никто, кроме него, не имеет права от них что-либо требовать или наказывать их. Конечно, справедливости ради нужно заметить, что он довольно щедр и всегда держит свое слово.
Но стоило Джебу отказаться выполнить его «просьбу», и он сразу же лишался права быть человеком виконта. Тогда уж у того не осталось бы никаких обязательств перед моряком. Он бы его попросту сгноил. А так… Да, опасно. Но, с другой стороны, если капитан сказал, то никаких сомнений, награда будет достойной риска. И в том, что виконт Омальский сдержит свое слово, никаких сомнений не было. Уж чем-чем, но этим он дорожил.
Интересно, а как поступит капитан теперь? Наградит ли он своего матроса? Ведь несмотря на то, что Джеба схватили, он успел передать довольно подробные сведения об острове и о существующих тут порядках, вооружении, количестве людей, ополчении. И не его вина, что его смогли обнаружить. Он же никогда не был шпионом, и потому понятия не имел, где ошибся.
Джеб прислушался к канонаде. Пушки стреляли, сотрясая не только воздух, но и землю. А может, это из-за десятков ядер, одновременно вгрызающихся в высокий берег и брустверы фортов? Некоторые пролетали слишком высоко и падали уже в городе. Порой они врезались в дома, кроша саман и перебивая деревянные балки каркасов. Его держали в подвале резиденции, поэтому он отлично чувствовал дрожь земли.
Создавая колонию, граф не мог не подумать о такой необходимой детали, как тюрьма. А как еще воздействовать на умы людей, да еще и при заведенных им порядках? Сюда попадали не только преступники. Эти тут не задерживались, очень быстро отправляясь на виселицу. А вот нарушители правил, те оказывались не только приговоренными к принудительным грязным работам, но еще и содержались под стражей.
Впрочем, сейчас все камеры были пусты. Нечего просиживать штаны в казематах за провинности, когда нужно сражаться с врагом. Так что в подвале он был один. Ах да, еще и надзиратель! Который, судя по всему, не больно-то расстроился, лишившись возможности драться с пиратами. Да, здесь было страшно, и каждая очередная дрожь стен заставляла вздрагивать, но зато куда безопаснее, чем наверху.
Н-да. Интересно, сможет ли виконт взять этот городишко? У него, конечно, много народу, закаленного в сражениях, и предостаточно пушек. Вот только пушки эти не чета тем, что стоят в фортах Сан-Патрика. Джеб хорошо их изучил. Ведь для того, чтобы взорвать пороховой погреб, нужно было оказаться в одном из фортов. Вот он и сказался канониром, благо на корабле с пушками в той или иной мере приходилось обращаться всем.
Он успел неплохо ознакомиться с орудиями, стоящими на батареях. Они были гораздо скорострельнее корабельных пушек, которые в существующей тесноте, вдобавок ко всему, было неудобно заряжать. А еще граф особо готовил артиллеристов. И этих парней учили не просто обращаться с пушками, но досконально знать их. Каждый из орудийной обслуги графа был готовым канониром. Может, не столь хорошим, как бывалый пират – канонир на «Стремительном». Но ведь он был один, а здесь их больше сотни.
А еще сами пушки. Джеб не видел раньше ничего подобного. Их делают прямо на острове. Так же, как странного вида снаряды продолговатой формы и гораздо тяжелее ядер. Точность пушек и разрушительная способность гранат были просто поразительными. Именно поэтому Джеб вовсе не был уверен в том, что виконту удастся с ними справиться, сколько бы он ни пригнал сюда кораблей и пушек.
Вот если бы Джебу удалось то, для чего он сюда и прибыл! Но его схватили раньше. И теперь он никак не мог повлиять на происходящее. А еще – ирландцы не сомневались в бесполезности пленника. Его перестали пытать и задавать беспрестанные вопросы. Он выдержал. Да и что он мог сказать, если ничего толком не знал.
Разве только рассказать о пистолете, бечевке, свечке и огниве, которые он припрятал в пороховом погребе Левого форта. А толку от этого? Прятал он их для себя. И использовать должен был тоже сам. Но теперь никто воспользоваться ими не сможет. А вот если он расскажет об этом, то еще больше разозлит своих мучителей. Поэтому он твердил только одно: да, ему приказали взорвать любой из погребов, дабы посеять смуту и страх перед наступающими пиратами. Но, оказавшись здесь, он решил этого не делать, потому что вырос среди ирландцев.
Поверили ли ему? Это вряд ли. Но мучить перестали. Хм. Возможно, потому что это уже было бесполезно. Враг у ворот. Теперь они должны либо победить, либо проиграть. Лучше бы, конечно, проиграли. Вот только эти проклятые пушки… Если помочь виконту, то чаша весов окончательно склонится в его сторону. Если нет… Если нет, то Джеба будут судить и повесят. Свое будущее он уже знал.
В коридоре послышались какие-то голоса. Потом короткий вскрик, сменившийся хрипом. Наконец в замке провернулся ключ, и массивная деревянная дверь распахнулась. В неровном свете, пробивающемся сквозь зарешеченное окошко под потолком, Джеб увидел высокого худощавого мужчину. На левой руке белая повязка с косым красным крестом, цвета и символ Святого Патрика.
Носящих эти повязки мужчин называют санитарами. Женщины кроме повязок носят и белые платки с косыми крестами и зовутся сестрами милосердия. Еще одно новшество, привнесенное графом. Впрочем, как все, придуманное им, весьма полезное. И оценить эту пользу могут только те, кому доводилось часами ждать, когда кто-нибудь перевяжет их раны. Джебу подобное пережить доводилось.
– Эй, Джеб, дружище, ты живой?
– Живой. А ты кто?
– Не узнал? Х-ха. Говорят, это к богатству.
– Крыс, ты, что ли?
Джеб не без удивления признал в этом мужчине своего друга детства. Еще будучи мальцами, они пробавлялись кражами, не гнушаясь обкрадывать и пьяных прохожих. И первый человек, отправившийся на небеса с их помощью, также был пьянчужкой, который решил не отдавать свои три фартинга[14]. Когда им было по пятнадцать, судьба их развела. Джеб как-то раз оказался в кабаке за столом с какими-то моряками, а в себя пришел на корабле, уже в открытом море.
– Ага, признал все же.
– Я слышал, тебя повесили.
– Пытались. И не один раз. А когда я думал, что уже все, мне конец, судья вдруг решил, что нечего мне без толку болтаться на виселице, и продал в Вест-Индию. Я тут уж три месяца обретаюсь. Граф ссадил меня прямиком с захваченного корабля.
– И как твоей разбойной душе живется на этом острове?
– А плохо живется. Ты же помнишь, я с детства ненавидел работать, а тут… И украсть-то не у кого, я уж не говорю ограбить. Остров такой маленький, что твой прыщ на заднице. И егеря его знают вдоль и поперек. А еще индейцы, которые очень даже сдружились с графом. Идти-то сможешь?
– Смогу.
– Вот и ладно. Тогда держи, переодевайся.
С этими словами он бросил под ноги Джебу узелок, в котором обнаружилась одежда. Сам же присел в уголку, наблюдая за тем, как переодевается друг детства, и продолжил свой рассказ под звуки канонады, доносящиеся снаружи.
– Хотел бежать, даже лодку нашел. Прибило тут одну на северном берегу, с парочкой скелетов. Так я ее припрятал и припасы кое-какие собрал. Решил перебраться на Сан-Хуан. Уж там-то места побольше, и есть где затеряться. Да вот беда, не моряк я. Как вспомню те скелеты в лодке, так всякое желание плыть пропадает. До Сан-Хуана вроде бы и не так далеко, да только с меня станется заблудиться. А моряков среди рабов не так чтобы много, и их здесь всех сразу же определяют на флот. Рыбаки есть, но они никогда от берега не отходили. А тут гляжу – ведут шпиона, и кто бы это мог быть? Кстати, ты по морю-то сам пойти сможешь?
– Смогу, – закончив одеваться и привалившись к стене, чтобы перевести дух, ответил Джеб. – Только зачем нам бежать, если виконт вскорости возьмет этот городишко?
– Как же возьмет?! Да его флагман уже горит, что твой костер. И второму сейчас достается так, что вскорости и ему придет конец. Пушки у графа страшные.
