Хотя эта притворная благожелательность оказалась бесполезной, он все-таки надеялся пошатнуть их верность.
Прибыв в Салапию[472], он свез хлеб с полей Метапонта и Гераклеи[473]– лето уже подходило к концу, и место для зимнего лагеря ему понравилось, – (16) он разослал нумидийцев и мавров по Саллентинскому округу и апулийским пастбищам, чтобы пограбить. Угнали табун лошадей (прочая добыча была невелика); тысячи четыре коней были розданы всадникам, чтобы они их объездили.
21. (1) В Сицилии началась война, и ею нельзя было пренебречь; со смертью тирана[474] в Сиракузах появились вожди деятельные; обстоятельства и настроения не изменились. Консулу Марку Марцеллу было поручено ведать этой провинцией.
(2) Сразу же после убийства Гиеронима солдаты в Леонтинах подняли мятеж и свирепо орали, что поминки по царю следует справить кровью заговорщиков.
(3) Потом были частые упоминания о восстановленной свободе (сладкое для слуха слово) и надежда на щедрые раздачи из царской казны и на службу под началом лучших командиров. Раскрыты были мерзостные преступления тирана и еще более мерзостные его похождения; резко изменилось отношение к царю, недавно еще так любимому: люди спокойно оставили его тело валяться без погребения.
(4) Прочие заговорщики остались, чтобы удержать в руках войско, а Феодот и Сосис мчались на царских лошадях во весь опор в Сиракузы захватить ничего не подозревавших царских приспешников. (5) Предупредили их, однако, не только слухи (ничто в этих случаях не распространяется так быстро), пришел с этим известием какой-то царский раб.
(6) Адранодор поставил солдат на Острове[475], в крепости и во всех подходящих и доступных ему местах. (7) Феодот и Сосис въехали в Сиракузы через Гексапил[476], когда солнце уже садилось; показывая диадему и окровавленную одежду царя, проехали через Тиху[477], призывая народ взяться за оружие и освободить себя; собираться велели в Ахрадине[478].
(8) Люди выбегали на улицы, стояли у своих домов, смотрели из окон и с крыш и спрашивали, что случилось. (9) Все было освещено огнями, нестройный гул стоял в воздухе; вооруженные люди собирались по открытым местам; у кого оружия не было, снимали со стен в храме Зевса Олимпийского[479] захваченное у иллирийцев и галлов снаряжение, подаренное римским народом Гиерону и принесенное им в храм; (10) молились Зевсу: да будет милостив к тем, кто взял святое оружие на защиту родины, божьих храмов и свободы.
(11) Эти люди присоединились к караулам, расставленным командирами по городу. На Острове Адранодор поставил к общественным амбарам стражу; (12) место это, огороженное тесаным камнем, укрепленное, словно крепость, охраняла молодежь, для этого и назначенная; в Ахрадину послали сказать, что хлебом и амбарами распоряжается сенат[480].
22. (1) С рассветом весь народ – и вооруженные и безоружные – собрался в Ахрадину к зданию сената, и там перед жертвенником Согласия[481], стоявшим на этом месте, один из первых людей города по имени Полиэн обратился к народу с речью, трезвой и благородной: (2) люди по опыту узнали, как гнусно и отвратительно рабство, и восстали против этого зла; какие бедствия несет раздор между гражданами, о том сиракузцы скорее слышали от отцов, чем видели сами.
(3) Смело схватились они за оружие – он хвалит их за это и похвалит еще больше, если они будут браться за него только в крайнем случае. (4) Сейчас хорошо бы отправить послов к Адранодору и возвестить ему: он подчинен сенату и народу, пусть откроет порота Острова и сдаст командование.
(5) Если попечение о чужом царстве он хочет целиком присвоить себе, то, по его, Полиэна, мнению, свободу следует оберегать от Адранодора внимательнее, чем от Гиеронима. (6) После этой речи отправлены были послы. Теперь начал заседать сенат, который оставался государственным советом, как и при Гиероне, после смерти которого его, однако, ни разу не созывали и ни о чем с ним не совещались.
(7) Адранодора встревожило единодушие граждан: у него отобрали командование и над другими частями города, и даже над Островом, самой его укрепленной частью, – ему изменили, его предали.
(8) Жена его, Дамарата, дочь Гиерона, надменная, как царица, и тщеславная, как все женщины, уговаривала мужа, повторяя ему слова тирана Дионисия: (9) нельзя отказываться от власти, пока ты на коне, можно – когда тащат за ноги. Достаточно мгновения, чтобы лишиться великого счастья, а улучить тот миг трудно.
(10) Пусть попросит у послов времени подумать, воспользуется этой отсрочкой, вызовет из Леонтин солдат, пообещает им царские деньги – все будет в его власти. (11) Адранодор не отверг женина совета, но не сразу воспользовался им: сейчас уступив, он-де затем спокойно соберет силы. (12) Он велел объявить послам, что подчиняется сенату и народу.
(13) На рассвете следующего дня Адранодор открыл ворота Острова и явился на площадь Ахрадины. Там он у жертвенника Согласия, где накануне держал речь Полиэн, прежде всего попросил простить ему его опоздание; он запер ворота, ибо считал, (14) что участь государства будет и его участью, и держал мечи наготове, не зная, чем закончатся убийства: удовлетворятся ли свободные граждане смертью одного тирана или перебьют его родственников, дворцовую прислугу – всех, кто ответил бы за чужую вину.
(15) Видя, что люди, освободившие отечество, заботятся о его благе и хотят сохранить свободу, он и себя, и все, доверенное его заботе, не колеблясь отдал отечеству, так как доверителя сгубило его собственное безумие. (16) Обратившись затем к убийцам тирана, Феодоту и Сосису, он сказал: (17) «Памятное дело вы совершили; но, поверьте мне, слава ваша еще не в зените, и велика опасность вконец погубить свободное государство, если не позаботитесь о мире и согласии».
23. (1) Сказав это, Адранодор положил к их ногам и ключи от городских ворот, и царские деньги. В тот день весело разошлись с собрания; люди вместе с женами и детьми по всем храмам молились богам; на следующий день состоялись выборы преторов[482]. (2) Первым выбрали Адранодора; остальные выбранные почти все были убийцами тирана; двое, Сопатр и Диномен, были избраны заочно.
(3) Услышав о том, что делается в Сиракузах, они перевезли из Леонтин находившиеся там царские деньги и в Сиракузах передали их специально учрежденным квесторам; (4) деньги, хранившиеся на Острове, были перенесены в Ахрадину; часть крепкой стены, отгородившей Остров от остального города, с общего согласия сломана. Последовали и другие меры, свидетельствовавшие о свободолюбии граждан.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
