1888
В альбом Г… В…
И дождь прошумел, и гроза унялась,А капли всё падают, падают…Смыкаю глаза я, ночник мой погас,Но прежние грезы в полуночный часНе радуют душу, не радуют…
И дрогнет душа, потому что онаНесет две утраты тяжелые:Утрату любви, что была так полнаБлаженных надежд в дни, когда мать-веснаДарила ей грезы веселые;
Другая утрата — доверчивый взглядИ вера в людей — воспитавшаяСвятую мечту, что всем людям я брат,Что знанье убьет растлевающий ядИ к свету подымет все падшее.
1888
2 сентября
Очень развитой глаз видит на северном небе более 5000 звезд. В телескоп видно до 1 200 000 000.
Каждая из звезд есть солнце и, вероятно, окружена своими планетами.
Наша солнечная система несется к созвездию Геркулеса со скоростью 3–7 миль в секунду. Мы приближаемся к звезде Вега со скоростью 11 миль в секунду.
Земля — одна из небольших планет солнечной системы. Вся звездная куча, в которой летит земля, есть одна из бесчисленных систем, и размеры нашей — ничтожны, они выражаются лишь в миллионах миль.
Диаметр и масса солнца превосходят диаметр и массу всех вместе взятых планет системы.
Солнце и планетная система, по теории Канта — Лапласа, представляла вращающуюся массу газов, первобытную космическую туманную массу. Когда жар ее стал остывать, когда она стала охлаждаться, она сократилась до объема солнца. Внешние слои охлаждались и сокращались быстрее, отрываясь от главной массы кольцами. Кольца разрывались и образовали планеты.
(Неймайр, I, 60–65)
<22 октября>
Вечер в клубе поэтов на Литейной, 21 октября, — первый после того, как выперли Павлович, Шкапскую, Оцупа, Сюннерберга и Рождественского и просили меня остаться.
Мое самочувствие совершенно другое. Никто не пристает с бумагами и властью.
Верховодит Гумилев — довольно интересно и искусно. Акмеисты, чувствуется, в некотором заговоре, у них особое друг с другом обращение. Все под Гумилевым.
Гвоздь вечера — И. Мандельштам, который приехал, побывав во врангелевской тюрьме. Он очень вырос. Сначала невыносимо слушать общегумилевское распевание. Постепенно привыкаешь… виден артист. Его стихи возникают из снов — очень своеобразных, лежащих в областях искусства только. Гумилев определяет его путь: от иррационального к рациональному (противуположность моему). Его «Венеция». По Гумилеву — рационально все (и любовь и влюбленность в том числе), иррациональное лежит только в языке, в его корнях, невыразимое. (В начале было Слово, из Слова возникли мысли, слова, уже непохожие на Слово, но имеющие, однако, источником Его; и все кончится Словом — все исчезнет, останется одно Оно.)
Пяст, топорщащийся в углах (мы не здороваемся по-прежнему). Анна Радлова невпопад вращает глазами. Грушко подшлепнутая. У Нади Павлович больные глаза от зубной боли. Она и Рождественский молчат. Крепкое впечатление производят одни акмеисты.
Одоевцева.
М. Лозинский перевел из Леконта де Лилля — Мухаммед Альмансур, погребенный в саване своих побед. Глыбы стихов высочайшей пробы. Гумилев считает его переводчиком выше Жуковского.
Гумилев и Горький. Их сходства: волевое; ненависть к Фету и Полонскому — по-разному, разумеется. Как они друг друга ни не любят, у них есть общее. Оба не ведают о трагедии — о двух правдах. Оба (северо) — восточные.
Статья В. М. Алексеева о китайской литературе. Новые горизонты и простор для новых обобщений. Связь ее со «Всемирной литературой» и с тем, что есть в акмеизме.
Как всегда бывает, пока я записываю эти строки, звонит один из стоящих на страже моей — Р. В. Иванов, и предлагает председательствовать на заседании Вольфилы в годовщину ее, посвященном Платону. А я-то «уклоняюсь в Аристотеля»!
Рассказы Тихонова о загранице на днях. Полное прекращение революции в Европе (т. е. революции большевистской). Скандинавия ломится от товаров, люди семипудовые, полное равнодушие ко всему, пропорциональное поправение Стортинга (Брантинг удален потому, что замышлял кое-какие социальные реформы). Обращение с большевиками там. Однако свобода печати (большевистская газета печатается беспрепятственно и имеет некоторое количество читателей). Падение театра. Постройка целого города с рабочими садами для типографии в Стокгольме. Готовность печатать для России.
Англия переваривает войну иначе. Большая обеспеченность рабочих (в дни скачек несколько фабрик стоят, потому что рабочие уехали на скачки). Рядом с этим падение производительности на 20 % — потеря охоты «работать на других». Социализация может прогрессировать и в Англии, но в совершенно иных формах, чем у нас (о чем говорил и Уэллс в Смольном).
Когда русские (красные) подходили к Варшаве, Ллойд-Джордж был за войну с Россией. Тред-юньоны выступили с полной авторитетностью против войны; но вовсе не против войны с Россией; они выступили бы так же, если бы им предложили воевать с кафрами, неграми, — Европе вообще довольно войны.
Русскими вообще интересуются, но плохо знают. Много говорится о большевистских зверствах. Г-н Красин считается приличным представителем, потому что он приехал с дочерьми, которые говорят по-английски. Как допрашивает полиция.
Германия оправляется от войны. Цены везде увеличились в два-три раза, не больше.
Прекращению большевизма в Европе много способствовали не только английские рабочие, побывавшие здесь, но и шведские, в ужасе возвращавшиеся домой, не добравшись до Урала, куда их наняли.
<7 ноября>
Ты говоришь, рабом не будешь,Молиться станешь мне одной,Что век меня ты не забудешь,Лишь только б я была с тобой. Не уверяй, брось! И не целуй, брось!И всё лишь обман, любви туман!
К себе ты страсти не возбудишь,Не верю я любви твоей!Моим ты никогда не будешь,И не отдам души моей.
И т. д. Слова и музыка И. А. Бородина
Я степей и воли дочь,Я забот не знаю,Напляшусь за целу ночь —День весь отдыхаю.
Захочу — полюблю,Захочу — разлюблю,Я над сердцем вольна,Жизнь на радость мне дана!
Наш отец — широкийДон, Наша мать — Россия!Нам повсюду путь волен,Все места родные!
Подари мне, молодец,Красные сапожки!Разорю тебя вконецНа одни сережки!
Сочинение Я. И. Шишкина
Все говорят, что я ветрена бываю.Все говорят, что любить я не могу,Но почему же я всех забываю,Лишь одного я забыть не могу?
Многих любила, всех я позабыла,Лишь одного я забыть не могу!Но почему же я всех забываю,И лишь его я забыть не могу?
Не отравляйте душу мне больную,Не вспоминайте о нем, я вас молю!Лучше в могилу кладите живую,Я не скажу вам, кого я люблю.
(Цыганская)
Везде и всегда за тобою,Как призрак, я тихо брожу,И с тайною думой пороюЯ в чудные очи гляжу.
Полны они негой и страстью,Они так приветно глядят,И сколько любви, сколько счастьяОни мне порою сулят.
Быть может, и время настанет,С тобою не будет меня,И в очи те чудные станетСмотреться другой, а не я.
Другому приветно заблещутТвои огневые глаза, —И вспомнишь их, сердце трепещет,И тихо струится слеза.
(Цыганский)
Я грущу, если можешь понятьМою душу доверчиво-нежную,Приходи ты со мной попенятьНа судьбу мою бурно (странно) мятежную.
Мне не спится в тоске по ночам,Думы мрачные сон отгоняют,И горячие слезы к очам,Как в прибое волна, приливают.
Как-то странно и дико мне жить без тебя,Сердце лаской любви не согрето.Но мне правду сказали, что будто мояЛебединая песня пропета.
(Музыка М.Я. Пуаре; В.Панина)
Не уходи, побудь со мною,Здесь так отрадно, так светло.Я поцелуями покроюУста, и очи, и чело.
Не уходи, побудь со мною,Я так давно тебя люблю.Тебя я лаской огневоюИ обожгу и утомлю.
Не уходи, побудь со мною.Пылает страсть в моей груди,Восторг любви нас ждет с тобою,Не уходи, не уходи.
…
