безобразие продолжалось целых пять минут, ровно до тех пор, пока не вернулась Дуся. Увидев такое свинство, она рявкнула на всех возмущённо. После этого все манеры и куртуазность были срочно позабыты, и голодная молодежь набросилась на еду с нормальным аппетитом, присущим только молодости.
Когда первый голод был утолён, а пироги ещё не приготовились, я выложил свой план. Жасминов уже слышал его, поэтому сидел надувшись, с многозначительным видом.
Вера и Валентина же пришли в неописуемое волнение. Честно говоря, я ожидал, что они откажутся.
Как же я недооценил наших девушек. Авантюризм и приключения явно были у них в крови.
— Муля! — сказала Валентина, аж ёрзая от нетерпения, — а почему мне нужно ждать осени?
— Я же тебе уже объяснял, — подавив раздражение от её нерасторопности, ответил я, — набор в аспирантуру проходит только весной и осенью. Весной ты не успеваешь, без диплома о полном высшем образовании тебя не допустят до экзаменов…
— Муля! — возмущённо перебила меня она, — но ты же сам сказал, что мне нужно только поступить для того, чтобы немного покрутиться там и всё, правильно?
Я кивнул.
— Ну, так, а почему надо ждать аж осени? Есть же курсы для желающих поступить в аспирантуру, — пояснила она, — и на них можно вполне попасть и сейчас. Многие студенты, которые хотят в аспирантуру, так делают.
— Никогда не слышал о таком, — покачал головой я.
— А вот мой отец, когда был в аспирантуре, сначала был на курсах, — пояснила она.
— А что у него за специальность была? — удивился я.
— Марскизм-ленинизм, — пожала она плечами и добавила, — думаю, в Институте философии обязательно тоже должно такое быть. А если не курсы, то всё равно какие-то факультативные лекции. Если они есть, то я хоть завтра туда пойду. Там не надо сдавать экзамены и берут всех желающих.
— А что там делать надо? — спросил Жасминов.
— Просто ходить на эти лекции, — хмыкнула Валентина. — И не спать на них.
Все посмеялись.
— Думаю, если там есть такое, — подытожил я, — это было бы просто отлично. Сэкономит нам полгода.
— Тогда мы можем действовать параллельно, — захлопала в ладоши Вера, — посмотрим, у кого быстрее получится.
— Нам нужно не быстрее. А качественнее, — нахмурился я, — сами же видели, как вели себя эти Свинцов и Лях. Им лишь бы отобрать чужой труд. Моя бы воля, я бы их…
И тут внезапно Валентина предложила:
— Муля! Так, а в чём дело? Напиши этот говенный доклад и сам расскажи о проекте Сталину!
Глава 12
— И как ты себе это представляешь? — покачал головой я, — кто меня к нему допустит?
Валентина смутилась и раздражённо пожала плечами:
— А что, вот так просто взять и сдаться?
— Да и зачем это Муле? — поддержал меня Жасминов.
— Но он столько готовил этот проект! — возразила Валентина и добавила, — да мы все готовили. Я вот смету считала. И я считала её для Мули, а не для этого противного Свинцова!
Я молчал и думал.
Тогда Вера сказала:
— А знаешь, Муля, была у нас в подтанцовке одна девочка. Так вот, она в ресторане всю волну всегда задавала. Только не сама, не своими руками. Ей очень шеф-повар благоволил. Так вот, если ей надо было что-то, она его так накрутит, так накрутит, а уж он старается. Никогда она без премии не оставалась, и всегда лучшие номера только у неё были…
— Придётся тебе, Муля, с кремлёвской поварихой спать, — заржал Жасминов. — Чтобы проекты свои продвигать.
Все засмеялись, даже Дуся. А Вера покраснела и надулась.
Я же молчал и думал.
Все отсмеялись и притихли. Смотрели на меня, молча пили чай. Пауза затягивалась.
Наконец, я решился и сказал:
— А ведь Вера права. И Валентина права.
Вера с Валентиной переглянулись. Валентина с довольным видом, а Вера чуть смутилась, но тоже была довольна.
— Проект Свинцову я и не собираюсь отдавать, — пояснил я, — и всем этим его начальникам. Но и прорываться к Сталину без приглашения — неоправданный риск.
— Так что же… — вскинулась Валентина, но Вера дёрнула её за рукав и что-то шепнула на ухо.
Та смутилась и умолкла.
А я продолжил развивать мысль:
— Поэтому нужно сделать как говорит Валентина, но при этом так, как советует Вера.
Все недоумённо уставились на меня, а я пояснил:
— Нужно донести этот проект Сталину, но только не чтобы я сам это сделал, а через кого-то. Найти кандидатуру «шеф-повара», как та девушка из подтанцовки.
Все заулыбались, особенно Вера и Валентина. А Жасминов скривился:
— И где ты такую кандидатуру найдёшь?
— Я вижу единственного человека, которого может принять Сталин, — задумчиво сказал я, — и это — Большаков.
— Но он же тебе сказал отдать всё философам этим! — возмутилась Вера и расстроенно воскликнула, — Муля! Если ты отдашь ему сценарий и остальное — он сразу же передаст Свинцову и этой карге в бусиках!
— Вот! — поднял я палец вверх. — Вера правильно говорит. Теперь давайте думать, как убедить Большакова, чтобы он изменил своё мнение и пошел к Сталину отстаивать этот проект, а не отдал его Александрову.
Все умолкли и изредка несмело переглядывались.
Идей ни у кого не было.
Кроме меня. Я сказал:
— Валентина, здесь нужна будет твоя помощь.
— Какая? — с готовностью ответила она, — ещё смета нужна? Или что?
— Нет, — покачал головой я, — Нужно прямо сейчас смотаться в загородный дом твоих родителей и взять одну вещь. Но я боюсь, что уже слишком поздно и они могут ругаться. Да и на чём туда добираться так поздно?
— Ерунда какая! — с усмешкой хмыкнула Валентина, — это же мой дом тоже. Отвезёт меня дядя Толя, наш водитель. А маме скажу, что завтра зачёт по вышке, а ведёт преподша, которая любит, чтобы все студенты были в строгих костюмах. Скажу, что нужно костюм взять.
— Ага, раньше не могла. А тут вдруг вспомнила, — фыркнула Вера и покачала головой.
— Скажу, зачёт пораньше на два дня перенесли, делов-то! — отмахнулась Валентина, — мама всегда насчёт внешнего вида категорична и считает, что нужно
