Ему не отвечают.
Пурга… Метель… Что-то не так с этой снежной завесой. Ветра мало, но снегопад очень обильный. И он ведет себя очень хаотично.
Филзели отступает. Патрик видит, как он убегает и… Врезается в дерево! Профессиональный филзели настолько дезориентирован, что воспользовавшись своей скоростью врезался в дерево! Если Патрик выживет и кому-то расскажет об этом, то ему в жизни не поверят.
Слышно ругань на каком-то африканском языке и…
Дзиньк!
Цепь не успевает отразить кунай. Но он всё равно обессиленно бьется о бронекостюм филзели.
Вшииих!
Второй кунай пролетает в опасном расстоянии от лица Филзели. Киба целится в единственное незащищенное место. И, судя по всему, он видит намного лучше своего противника. Но как? Как можно что-то увидеть в таком «молоке», если ты не газообразный одаренный? И где, во имя Пяти, Элеонора? Это она ему помогает?
Цепи задвигались с большЕй скоростью вокруг своего хозяина. Они защищают его так же, как это делал с нитями Киба в яме. Но только цепь коротковата и тяжелая, поэтому оставляет много открытых мест, но филзели смог кое-как прикрыть мельницами незащищенную голову. И наконец у него получается сориентироваться и… убежать.
Больше Патрик его не видит и не слышит.
Неужели у Кибы получилось? Он заставил отступить филзели, с которым не справились они с Элеонорой?
— Ки… Киба, выходи… Ты тут? Стас, ты как?..
Вопросы Патрика прерываются криком боли и ужаса, эхом отдающиися во все стороны леса. Патрик морщится от неприятных ощущений по всему телу.
Нет…
Филзели далеко не убежал.
Призрак поймал свою жертву.
«Вы знали, что я сделаю с вами…»
И сделал с ней то, что обещал… Что бы это не значило, Патрику становится по-настоящему холодно.
Этот Альв из другого мира… он опасен. Он очень опасен… Опаснее всех, кого когда-либо встречал медиокрис Патрик Эдвайс.
И с этим нужно что-то делать…
Глава 16. Один против всех
Минутами ранее…
Ну? И что ты можешь сделать, Эйн Соф? Только не говори, что ринешься, как рыцарь на защиту принцессы. Уж за сотни лет мозги не атрофировались настолько.
Может, пустить ему в легкие шёлковые гранулы? Не получится. Нужно подойти достаточно близко. Да и каким нужно быть дураком, чтобы попасться на такое после того, как все видели мои приемы в Яме?
Нужно срочно делать второй шелковый костюм.
Осматриваюсь…
В ушах звучит наставление Давары Соф, Великого Магистра и моего последнего учителя:
«Окружение создано для всех и всего. Но любит оно тех, кто это понимает»
Давара любила говорить мутно. Ее слова один поймёт так, другой эдак. Но признаю, что научила она меня многому.
Деревья. Сосны, Ели. Плотно друг к другу. Тут лес густой.
Снег. Пушистый, легкий. Его много.
С легкостью перепрыгиваю через огромную корягу, переставляю ноги так, чтобы балансировать всем весом. Техника легкая, еще неофитом ее вызубрил. Но пару месяцев назад у меня просто не было сил ее использовать. Сейчас все иначе.
Останавливаюсь, прячусь за деревом. Теперь я их вижу.
Так-так-так…
Судя по изуродованной морде гада, это филзели. Интересно, чье лицо он натянул? Учителя? Ученика?
Хм…
Хорошо, что я вернулся. У меня появилась замечательная возможность доказать, что Константин Киба не бросает слов на ветер. Если сказал, что Элеонора под моей защитой, значит так оно и должно быть.
Ветер… Ветер…
Смотрю под ноги. Снова наверх. Сую руки в карман. Запаса заряженных шелковых нитей у меня достаточно. Моя «магия»: предметная и остаточная. А это значит, что я лучше всех в ловушках.
Достаю моток нитей. Он послушно реагирует на мою сумму, разматывается, скручивается в нить потолще.
Меняю структуру и объем нитей, утолщаю их, делаю жёстче. Как оружие это не получится использовать, но…
В два прыжка оказываюсь на дереве, подвязываю нить к ветке и активирую.
Я могу сделать ее больше. И крутиться быстрее. Предела почти нет. В этом и преимущество эфира перед технологиями…
А еще… Небольшая полянка, где Элеонора воюет с филзели, выглядит идеально. Пышные ветки над ними с трудом удерживают десятки килограмм снега. Сделать «паутину» над их головами и обрушить весь этот снегопад в один момент, раздувая со всех сторон мельницами. Получится искусственная снеговая завеса…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Идея слишком безумна, чтобы сработать… Очень много нюансов.
Но. Безумие — это одна из граней гениальности.
На подготовку уходят все нити и кунаи, кроме одного. За это время Стаса успели хорошенько отдубасить, но я с этим ничего не мог поделать. Кем-то приходится жертвовать.
Спрыгиваю с ветки.
Что ж… Пора…
Гад уже надвигается на Элеонору. Кем я буду, если мои предупреждения ничего не стоят? Нет, Элеоноре нужно помочь хотя бы для того, чтобы дать знак филзели, что с Константином Кибой нельзя шутить.
Поднимаю руку. Щелк!
Щелкаю пальцами.
Вся система заработала. Деревья натужно стонут со всех сторон, ветки хрустят. Сотни килограмм пушистого снега падают прямо на головы дерущихся.
Мельницы вокруг загудели, разгоняя ветер. Не такой сильный, но достаточный, чтобы снег тупо не оседал на земле.
Шаг, второй…
Получилось даже лучше, чем я ожидал. Видимость, как в самой глубокой бездне Варгона.
Закрываю глаза…
Слышу…
Я всё слышу…
Шаги, дыхание, сердцебиение, движение. За время, что я тут пробыл, мой слух стал острее. Давно хотел опробовать слепой метод боя.
Я должен быть быстрым. Быстрее, чем когда-либо…
* * *
Я носился вокруг полянки до неприличия долго. Несколько раз умудрился промазать по гаду — больно шустрый. А он еще и сообразил, куда я целюсь. Стал защищаться цепями.
И когда он стал отступать, то мне пришлось сблизиться с ним чуть ли не в рукопашной. Потому что если он покинет область «спецэффектов», то поймет, что это не брутальный Мастер Стихий явился по его душу.
Только подставившись, у меня получилось дотянуться до него. Попал ровно туда, куда целился. В его второй глаз. Каким бы мастером не был этот филзели, он слишком доверял своему зрению. Люди вообще ничего не могут без глаз. Становятся слепыми котятами
А потом он побежал вперед, выкашивая и взрывая всё вокруг себя цепью. И стоит отдать ему должное — даже слепым он умудрился от меня сбежать. Сумма в моих ногах закончилась, и я уже ничего не мог поделать. Если бы продолжил — свалился бы от истощения.
Я возвращаюсь на полянку.
Стою над тяжело дышащей Элеонорой, погрызывая зубочистку.
— Я ожидал от вас большего, учитель Элеонора, — хмыкаю. — Вы даже своих учеников защитить не можете.
— Константин…
— М-м?
— Убью.
— Оставлю эту угрозу без внимания, — шире улыбаюсь я. — Так, вроде бы к нам уже спешит подмога. Как всегда вовремя. Значит со вторым они уже разобрались…
— Я… ничего не слышу… Помоги Стасу…
Какая заботливая, ну надо же. Я видел, как она трижды прикрыла Стаса. И ради чего, спрашивается? Надо было отбросить его в сторону, чтобы не мешался. Так бы исход мог оказаться лучше.
Подхожу к Стасу. Лежит на животе, но слышу ровное сердцебиение. Носочком ноги переворачиваю его, чтобы не примерз лицом к снегу. Вроде внешних повреждений нет. Так, пару сломанных костей и сотрясение.
— Киба…
Поворачиваюсь на голос Патрика.
— Живой?
— Что с… этим…
— «Это» в безопасности. А вот как сейчас нас встретят стражи неизвестно. Уверен, мы где-нибудь да засветились… Ты чего, кстати, разлегся?
— Нравится, — морщится Патрик.
— Позвоночник сломал?
— Не думаю. Что-то… перемкнуло. Болит.
Оглядываю еще раз троицу. Эх, переодеться не успели. Теперь доказывай стражам, почему ты не верблюд и что тут произошло.
Надеюсь, только, что «человек Патрика» сообразил нас не палить, если мы умудрились засветиться.
