Это была идея Чианни.
Поскольку большинство префектов сейчас были задействованы на территории Семьи Теней, проникнуть в космопорт, в котором Сахаал уже был, снова оказалось до смешного просто. Теперь там было мало паломников — действовал закон ограниченного передвижения в улье, поэтому Сахаал прошел через номинальную охрану входа, как одержимое животное. Он думал о плане Чианни, поэтому после резни лишь недоуменно посмотрел на тела виндикторов и сервиторов, лежащие на терракрите взлетного поля.
Сосредоточиться на гневе. Вот что послужит ключом.
Наслаждаясь резней, он потерял след цели.
Только один шаттл был готов к старту. Сахаал и Чианни незаметно проникли в него, пробираясь внутри на голос пилота, крывшего на чем свет стоит непонятно почему включившуюся сирену безопасности и невозможность выйти на связь с орбитальным торговцем, с которым он был уполномочен встретиться.
— Почему нет этой проклятой варпом… — шипел он сервитору, как раз когда когти Сахаала укололи его в шею.
Сейчас он находил мало слов для убеждения, поэтому разговор повела Чианни. Повелитель Ночи настолько рвался действовать, что не мог даже четко сформулировать мысль, — он лишь прижимал клинки к горлу пилота, когда того требовали реплики жрицы. Голос и нож — вот прекрасные контрапункты его искусства.
Нож более чистая среда, чем язык.
Пусть кромка лезвия станет пером.
Дайте ей резать, и резать, и резать. Вечно.
«Терпение, — успокаивал он себя. — Ты знаешь, где она. Ты знаешь, у кого она».
Ждать осталось недолго…
Они взлетели сквозь дым и мрак, встретив удары метели, вечно кружившей над планетой. Двигатели завывали, свистел рассекаемый воздух — корабль казался хрупкой игрушкой в лапах бури.
Сахаал стоял посредине мостика, наблюдая за скорчившимся пилотом незащищенными шлемом глазами, которые подозрительно суживались от каждого движения человека.
Даже когда Чианни вырвала у него рулевое управление, чтобы направить судно на самый высокий пик улья, пилот не понял, какой самоубийственный трюк они задумали.
— Там, — объявила с поклоном жрица, указывая на вторую башню, возвышавшуюся рядом с центральным шпилем, между которыми был перекинут узкий прозрачный мостик. — Именно там находится главная сокровищница.
— Откуда ты знаешь? — нетерпеливо прошипел Сахаал, шевеля пальцами. На этот раз ошибки не будет. Больше никаких промахов.
Чианни обиделась, как будто раздраженная, что Повелитель Ночи все еще ей не доверяет.
— Коллекция губернатора известна всем. Спросите любого в улье.
Сахаал глянул на съежившегося пилота. Если этот человек вообще сейчас имел склонность не соглашаться, он хорошо скрыл свои чувства, подтверждая правоту жрицы.
Сахаал одобряюще кивнул обвинителю:
— Действуй.
Чианни заклинила рулевое управление, посадив пилота обратно в кресло. Осознание происходящего отняло у человека последние крохи храбрости. Даже когда стены улья начали закрывать все небо, огромный город навис со всех сторон, а до столкновения остались считаные секунды, пилот так и не смог закричать.
Сахаал расстроился. Ничто так не успокаивало его, как крики ужаса.
Повелитель Ночи прекрасно перенес удар и теперь, когда дым от поврежденных механизмов становился все гуще, а в огромные бреши проникал уличный свет, он мог размяться и выпустить когти.
Он ее чувствовал.
Он видел Корону Нокс, как кормчий видит путеводный свет маяка.
О повелитель! Я ее ощущаю! Она совсем рядом!
Сахаал помнил, как очнулся на «Крадущейся тьме», наполовину не соображая, как покромсал на куски воров среди обломков корабля, сгорая от единственной мысли — она похищена! Целую вечность пробыл он, заключенный в сердце варпа, в темнице, которую выстроили вокруг него ненавистные эльдары. Только близость Короны дала ему силы пережить все это.
Он пришел забрать не вещь, но часть самого себя. Странная связь, мучившая его душу, протянувшая невидимый шнур между ним и артефактом. Недели назад, когда Корону похитили, Сахаал уже пробудился с пониманием потери, словно некий звук, слышанный им всю жизнь — с которым он свыкся и не обращал внимания, — вдруг неожиданно прервался.
И что сейчас?
Посреди другого разрушенного корабля он карабкался через искореженные палубы, испытывая голод, который могли утолить лишь кровопролитие и правосудие. Сейчас он близок к цели.
Сахаал оставил Чианни лежать без сознания. Теперь жрица не стоила внимания, когда так давно искомое находится на расстоянии вытянутой руки.
С внешней обшивки шаттла открывалась удивительная картина — рана, причиненная кораблем, оказалась смертельно опасной для здания улья. Во всех направлениях разбегались трещины, скалившиеся погнутыми стальными листами. Расплавленный металл расплескался и застыл невообразимыми потеками. Множество перебитых кабелей болталось вокруг шаттла, как щупальца анемонов. В рану жадно залетал снег, внутри уже намело первые сугробы. Лампы мерцали, иногда выключаясь, иногда вспыхивая невообразимо ярко от перепадов напряжения.
Незаметно выбираясь из задымленных помещений корабля, Сахаал отметил, как трудно определить, где заканчивается погибший шаттл и начинается здание улья. Он сделал шаг с разорванной переборки, пробившей внешнюю обшивку, и уже оказался рядом с обугленными гобеленами и золотыми колоннами.
Словно испытывая отвращение к пятну грязи и заражения, дворец спрятал собственное великолепие и недружелюбно встречал агрессора.
Сахаал поспешил мимо разрушенных плит и разбитых мозаик, его сердца напряженно стучали, настроенные на магнетизм Короны. Шаттл разрушил три этажа башни, вскрыв их гигантским консервным ножом. Теперь Повелитель Ночи мог заглянуть во множество комнат, словно в поперечном разрезе, поражаясь ужасной ране и одновременно нетронутому содержимому.
Он не сомневался, где хранится его драгоценность. Верхний из трех разрушенных этажей занимали складские помещения, серьезно пострадавшие и почти лишенные света. Обугленные тела бездействующих сервиторов валялись радом с кабинами подзарядки. Языки вывалились изо ртов, мертвые глаза запали в глазницах. На втором этаже располагались личные покои губернатора, вычурно украшенные и забитые предметами роскоши. В центре этажа разместилась королевская кровать, несколько крылатых дронов-херувимов висело, зацепившись, на ее балдахине, как летучие мыши. Сюда хлестало горящее топливо из шаттла, поэтому гобелены потрескались от жара, позолота стекла застывшими струйками, а роскошные ковры превратились в тлеющие кучи мусора. Но третий этаж…
Бесконечная галерея богатства и чванливого самодовольства лишь слегка пострадала при падении корабля. Ее стены были немного повреждены, словно приглашая Повелителя Ночи войти. И там, среди груд бесполезных сокровищ, Сахаала звала Корона Ночи — ласкала его слух, обещая ему все блага Вселенной.
Сахаал, как ящерица, заполз в рукотворные пещеры, карабкаясь по стене с точностью рептилии, останавливаясь и прислушиваясь после каждого шага. Его несколько расстраивало, что нигде не было заметно признаков вора. Что может быть лучше, чем застать преступника в его тайном убежище и принести ему пламень правосудия! С каким удовольствием он искупается в крови ублюдка.
Нет… нет, теперь он полностью управляет свой душой. Шепот Хаоса исчез и более над ним не властен. Ущерб, нанесенный гордости, в конечном счете ничего не значит. Корона скоро будет его.
Сахаал нашел ее в центре комнаты выставленную напоказ, как обыкновенный экспонат в либриуме, и его два сердца едва не выскочили из груди от радости.
Контейнер никто не открывал.
Эмблема его Легиона — крылатый череп — осталась запечатанной, никто не проник внутрь защитного кокона. Сахаал протянул трясущиеся руки, словно опасаясь, что его драгоценность может задрожать и растаять в воздухе, как призрак. Ощупав контейнер и убедившись в его целости, Повелитель Ночи вздохнул с облегчением.
Нажав на нужные части криптопечати — тут и тут, — он поместил пальцы на глаза черепа и дважды повернул.
— Ультио, — сказал Сахаал, закрыв глаза.
«Ультио эт тимор». Месть и страх.
В коробке что-то хрустнуло. Она задребезжала, и бусинки, правильно сцепившись, получили звуковое подтверждение кода. Древний механизм, спавший сто столетий, медленно просыпался, в глазах черепа открылись крошечные диафрагмы, вспыхнув красным светом.
Печать треснула.
Контейнер открылся.
Зо Сахаал, Мастер Когтя, наследник трона Легиона Повелителей Ночи, избранник Конрада Керза, вынул из пыльных внутренностей кокона Корону Нокс.
