покровителями кого-либо из высших лиц в государственной службе, которые или знали о существовании оных, или по правилам и образу мыслей подавали надежду на содействие, или же на одобрение намерений обществ?
Я никого не знал и теперь не знаю такового лица из высших чинов в государственной службе; а ежели Петербургский округ был с кем-нибудь из таковых лиц в сношении или получил на кого-либо надежду, то сие должно было случиться незадолго пред сим, ибо нам в южном округе не было ничего о том сообщено.
Каким образом, революционные мысли и правила постепенно возрастали и укоренялись в умах? и кто, где, начал и продолжал внушать и распространять оные в государстве?
На сей вопрос весьма трудно отвечать, ибо ответ мой должен будет уже выходить собственно из круга суждений о тайном обществе; не менее того во исполнение приказания Комитета постараюсь объяснить, как могу.
Политические книги у всех в руках, политические науки везде преподаются, политические известия повсюду распространяются. Сие научает всех судить о действиях и поступках правительства: хвалить одно, холить другое. Происшествия 1812, 13, 14 и 15 годов, равно как предшествовавших и последовавших времен, показали столько престолов низверженных, столько других постановленных, столько царств уничтоженных, столько новых учрежденных, столько царей изгнанных, столько возвратившихся или призванных и столько опять изгнанных, столько революций совершенных, столько переворотов произведенных, что все сии происшествия ознакомили умы с революциями, с возможностями и удобностями оные производить. К тому же имеет каждый век свою отличительную черту. Нынешний ознаменовывается революционными мыслями. От одного конца Европы до другого видно везде одно и то же, от Португалии до России, не исключая ни единого государства, даже Англии и Турции, сих двух противоположностей. То же самое зрелище представляет и вся Америка. Дух преобразования заставляет, так сказать, везде умы клокотать (fait bouillir les Esprits). Вот причины, полагаю я, которые породили революционные мысли и правила и укоренили оные в умах. Что же касается до распространения духа преобразования по государству, то нельзя приписать сие нашему общества, ибо оно слишком еще было малочисленно, дабы какое-нибудь иметь на сей конец общее влияние; но приписать должно, полагаю я, ежели мысли сии точно распространились, общим причинам, вышеизложенным и действовавшим на прочие умы точно так же, как и на умы членов общества. Может быть, что к тому содействовал также и дух неудовольствия совершенно независимо от тайного общества.
Какие именно различные тайные общества существуют в России, с которого времени, где имеют они свои управы или думы, и в особенности Южному или Северному обществам принадлежат отделения в Пензе, Симбирске и Нижнем Новгороде, и кто именно к каждому обществу принадлежит из лиц, вам известных?
Кроме нашего общества, о коем объяснил я в 1-м пункте, слыхал я еще о существовании Зеленой лампы, Русских рыцарей, Свободных садовников, Соединенных славян, Кавказского и Малороссийского обществ. О точных их местах пребывания, статутах, времени учреждения, управах и думах ничего не знаю. Что же касается до отделений тайного общества в Пензе, Симбирске, и Нижнем Новгороде, то никогда ни от кого не слыхал, чтобы наше общество из Южного или же из Северного округа там отделения свои имело. Ежели кто из наших членов там управы учредил, то я о том совершенно неизвестен и никогда о том ничего не слыхал, как уже прежде объяснил.
Какие общества находятся собственно в Польше и в каких местах заведены их отделения или отрасли?
В Польше существует тайное политическое общество, распространенное, по словам сочленов оного, по всему Царству Польскому, Герцогству Познаньскому, Австрийской Галиции, Литовским, Подольской, Волынской и Киевской губерниям. Я неизвестен о точных местах их отделений, но для трех последних губерний было их начальство или управа в Житомире, потому что из названных трех губерний Волынская преимущественно изобилует членами сего общества. Председателем сего округа был ради богатства своего маршал дворянства граф Мощинский.
В чем имеют сходства и в чем различествуют цели всех обществ?
Дабы на сей вопрос можно было отвечать, надобно было бы иметь подробное сведение о цели и устройстве всех тайных обществ; а так как я такового не имею, то и не могу ничего положительного сказать. Я по большей части слышал только об именах сих обществ, а о подробностях известий не имею. Главное же их сходство, конечно, состоит в том, что они все суть политические общества с либеральными намерениями.
Какие и с которого времени имеют сношения между собой общества польские и российские, чрез какие лица и какими средствами происходят оные?
Бестужев-Рюмин, познакомившись в Киеве с Гродецким, графом Олизаром и графом Хоткевичем, первый открыл сообщение русского общества с польским. Он уведомил о сем открытии своем директорию южного округа и получил от нее разрешение продолжать сии сообщения и войти в сношение с польским обществом, совещаясь обо всем с Сергеем Муравьевым. На 1825-й же год положено было, что я вместе с князем Волконским буду продолжать сношения с теми депутатами польского общества, которые от их директории назначены будут для сей цели во время Киевских контрактов 1825 года. Так и было исполнено. Польские депутаты были князь Яблоновский и Гродецкий. Сии сношения происходили ночными переговорами, причем никакой переписки не было.
На каких условиях заключен между обществами союз, чтобы совокупно действовать к достижению цели?
Цель сношений с польским обществом состояла в том, чтобы знать, что у поляков делается, и дружескими сношениями предупредить вред, который они России сделать бы могли в роковое время. Происходили разговоры и переговоры; но условий никаких еще заключено не было, ибо на то нужно было предварительное мнение и согласие всего Союза.
Переговоры же только что начались и мало оных происходило. Заключение условий не мог я принять на свою ответственность, ибо без предварительного согласия всего Союза не мог удостоверить о принятии Союзом и при случае об исполнении условий. Я только бы себя компрометировал. По окончании переговоров представил бы я оные Союзу на решение и утверждение условий. Весь разговор мой с польскими депутатами продолжался не более одного часу, и был только один разговор. Предметы разговоров были: 1. независимость Польши; глухо сказано, но о губерниях Литовских, Белостокской, Подольской и Волынской не было даже ни единым словом упомянуто. 2. Взаимное содействие на случай внешней войны. 3. Одинаковый образ правления. 4. Поступить полякам с цесаревичем так, как нами поступлено будет с прочими великими князьями. 5. Уведомлять им нас о всех своих сношениях с другими обществами в Европе, а равно и с Англией, и никаких
