Собрав последние силы, Руслан, превозмогая жгучую боль в груди, рвущую когтями плоть, приподнялся на скованных наручниками руках, сбрасывая с себя мертвеца. Первое, что он увидел, застывший взгляд блекло-голубых глаз Леонида Аркадьевича. Аккуратное пулевое отверстие во лбу не оставляло сомнений в том, что Кутузов мёртв.
Послышалась стрельба с улицы.
— Помоги, - прохрипел Давтян, истекая кровью из простреленного лёгкого.
Оружие в руках врага гипнотизировало, не позволяло сделать и шагу. Силы были почти на исходе.
Размышления Сабурова были прерваны стуком распахнувшейся настежь двери. На пороге возникла широкоплечая фигура Виктора, правой руки Алексеева. Мгновенно оценив обстановку, Виктор ногой выбил ствол из рук Давтяна, после чего избавил от наручников Руслана.
— Скорую сам вызовешь, - бросил он Артуру мобильник. – И с легавыми сам объясняться будешь.
— Ну, и сука же ты! – скривился Давтян.
— Санаторий на полном государственном обеспечении лет на десять тебе обеспечен, - ухмыльнулся громила.
— Встретимся ещё, - пообещал Артур.
— А то, Земля круглая, обязательно, встретимся, - Виктор повернулся к Сабурову. – Рана неприятная, но не смертельная. Пуля застряла, - вынес он вердикт, бегло осмотрев его. – Идти сможете?
— Смогу, - выдавил Руслан.
— Держитесь за меня, - подставил плечо Виктор.
Перестрелка на территории усадьбы быстро закончилась. Сработал фактор внезапности. Никто не ждал вмешательства третьей стороны. Впрочем, именно на это и рассчитывал Григорий Александрович. Задерживаться на месте резона не было. Вышло довольно шумно, и, наверняка, полиция была уже в пути.
— Потери? – осведомился Виктор у бригадира.
— Среди наших трое раненных, один тяжёлый. У ребят Сабурова вроде нет.
— По машинам и ходу. Встречаемся у самолёта, - распорядился Виктор.
В машине от большой кровопотери у Руслана закружилась голова. Реальность перед глазами превратилась в смазанную нечёткую картину, зашумело в ушах. Несмотря на то, что он изо всех сил старался не поддаваться слабости, сознание уплывало.
— Плохо, плохо дело, - пробормотал Виктор. – Лепила нужен.
— Пулю я могу вытащить, - хмуро отозвался с переднего сидения Калинин, до этого хранивший молчание.
- Чё, дохтур что ли? – удивился водитель.
— Доводилось, - коротко отрезал Кирилл.
Алексеев нетерпеливо поглядывая на дорогу, расхаживал у трапа готового к взлёту боинга. Наконец, показались машины.
— Руслан где? – обеспокоенно поинтересовался он у вышедшего из внедорожника Виктора.
— В машине. Зацепило его, - отчитался тот.
— С остальными что?
— Кутузова люди Давтяна положили.
— Давтян?
— Жив, ранен. Пусть с ним местные теперь разбираются, - признался Виктор.
— Лучше бы добил, - вздохнул Алексеев. – Один чёрт войны теперь не миновать.
Сразу после того, как лайнер набрал высоту, Сабурова уложили в широком проходе между креслами в салоне бизнес-класса. Кирилл достал походную аптечку. Антисептик, пинцет, хирургические иглы, бинты, несколько ампул с обезболивающим и пара шприцов.
— Запасливый, - оценил Виктор, помогая снимать рубашку с потерявшего сознание Сабурова. – Сечёшь в этом?
— Секу, - Калинин жестом попросил очистить пространство вокруг. – С четвёртого курса медицинского отчислили за неуспеваемость.
Кирилл довольно быстро и аккуратно извлёк пулю, но пока ковырялся в ране, Руслан пришёл в себя.
— Сейчас перевяжу, через пару недель, как новенький будете, - пообещал ему Калинин.
— Где мы? – попытался осмотреться Сабуров.
— Домой летим, - подошёл Алексеев.
Виктор помог Сабурову подняться и надеть чистую рубашку, что нашлась в багаже Калинина. Руслан сел в кресло. Знобило. По знаку Григория Алексеевича, тотчас принесли бутылку виски.
— Выпей, полегчает, - предложил Алексеев. – Знатную ты кашу, Руслан, заварил, - усмехнулся старик. – Только стар я уже в такие игры играть. Сейчас на нас вся диаспора ополчится.
— С волками жить, по-волчьи выть, - вздохнул Сабуров, прикладываясь к горлышку бутылки.
Алкоголь помог немного снять напряжение. Укол обезболивающего избавил от тумана в голове.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Одному мне не вытянуть эту заваруху, - продолжил свою речь Григорий Александрович, плавно подводя разговор к самому главному.
Сабуров промолчал. Он прекрасно понимал, куда клонит его собеседник.
— Зачем вы вмешались, Григорий Александрович? – выдохнул Руслан. – Я вам уже не раз озвучивал своё мнение на сей счёт.
— Если бы не вмешался, патологоанатом бы сейчас тобой занимался. А так сидишь, рассуждаешь о честном бизнесе, меня поучаешь, - усмехнулся Алексеев.
— Давтян не знает, что я к этому руку приложил, - после непродолжительного молчания продолжил Руслан. – Может и получится по-хорошему договориться.
— Посмотрим, - отозвался Алексеев. – Отдыхай пока, дальше видно будет.
Сабуров откинулся на спинку кресла, устало прикрыл глаза. Да, что ни говори, а с Алексеевым ему теперь до самого погоста не расплатится. И если сейчас в криминальном мире его не принимают всерьёз, рассматривая лишь, как дойную корову, с которой можно неплохо нажиться, и его проблемы с Кутузовым лишь яркий тому пример, то старик может сделать так, что всё изменится, но для этого себя придётся ломать через колено, поступиться собственными принципами и убеждениями, предать клятву, что дал на могиле отца. А есть ли иной выход?
«Впрочем, даже если вас съели, есть два выхода», - по бескровным губам Руслана скользнула грустная усмешка. Так имеет ли он право отказаться от навязываемой ему роли? Одно дело решать вопросы в бизнесе, совсем другое договариваться о мире с преступной группировкой.
Случалось, и в вопросах бизнеса приступать закон, искать обходные манёвры, особенно в самом начале, когда приходилось выгрызать себе место под солнцем, но никогда даже мыслей не было окончательно перейти на другую сторону.
Компромисс можно найти всегда. Вопрос в том, захочет ли Алексеев что-то менять? Захочет ли жить по законам совести, а не по понятиям, как он привык?
Мерный гул двигателей авиалайнера убаюкивал, сказались усталость и ранение. Сабуров уснул, чтобы очнуться от тяжёлого вязкого сна уже на частном аэродроме в Подмосковье.
Сойдя с трапа самолёта, с Алексеевым они распрощались.
— Я не тороплю, Руслан, но подумай хорошенько. Крепко подумай, в другой раз я могу и не спешить тебе помогать, - напутствовал его напоследок Григорий Александрович.
— Я подумаю, - пообещал Сабуров. – Только прежде, позвольте мне попытаться решить всё самому.
Руслан, проводив взглядом старика, сел в машину. Да, видно, что двойной перелёт дался тому нелегко. Мог бы отправить своих головорезов, а сам остаться дома, но полетел зачем-то. Хотя понятно, зачем. Вбил себе в голову идею наследника из него сделать, хотя тот же Виктор, между прочим, совсем даже не против со временем занять его место.
— Свяжись с Никольским, - обратился он к Кириллу, устроившемуся на месте водителя. – Убедись, что он и Вероника улетели. Давтян выжил и, судя по всему, от ментов откупится. Группировка Кутузова либо под него ляжет, либо, если найдутся недовольные, начнётся война. Зарецкий наверняка захочет занять место хозяина, и он далеко не дурак. Не дай Бог вспомнит с чего всё началось.
— Сделаю, Руслан Тахирович. Вам бы врачу показаться, - осторожно заметил Кирилл.
— Не придумывай. Так заживёт. На мне, как на собаке, - усмехнулся Руслан. – Поехали домой. Жрать хочется и спать, - вздохнул он.
Глава 45. Трижды в одну реку
— Ало! Плохо слышно! Где я? В аэропорту, на стойке регистрации. Да, вылет через час. Вероника со мной, - Никита перевёл взгляд девушку, недовольно надувшую губы. – В городе чёрт-те что творится. Вся полиция на ушах. У нас в девяностые тише было, - усмехнулся Никольский. – Позвоню, как долетим. Ане привет, - Никита сбросил вызов.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
