Возникает совершенно неизвестная до Сети форма кристаллизации информации. Узлами этой новой решетки являются не проблемы, профессии, занятия и т. д. (хоть это все в Сети тоже есть), здесь узлы — люди. До сих пор человеком, именно как человеком, а не профессионалом в какой-то области, интересовались, кажется, только спецслужбы, собиравшие досье, или историки-биографы. Но и те и другие занимались (и занимаются) не каждым и не бескорыстно. Как это ни покажется странным, человек как человек, вне его профессиональной деятельности и вне профессиональной деятельности собирателя информации, никогда никого не интересовал. Даже психолога или социолога интересуют в конечном счете массовая статистика и закономерности развития, а не отдельная личность. Единственное исключение — литература. Но и ее интересуют все-таки типы, пусть и воплощенные в образах случайных на первый взгляд людей.
Я создаю «Личную страницу». Я человек — этим я интересен, об этом говорю. Иное дело, захотят ли меня слушать другие. Ведь говорить-то нужно о чем-то — человек проявляется через личную деятельность.
«Личная страница» — мое другое «я». Оно от меня довольно сильно отличается. Я могу быть скрытным и замкнутым — оно открыто и публично. Я привык сидеть на «камчатке» — оно всегда на сцене, а здесь и аплодисменты, и гнилые помидоры. Работа над «Личной страницей» никогда не заканчивается, она путешествует с одного сервера на другой, ее дизайн меняется, не говоря уже о содержании, потому что меняется автор — человек. И, может быть, наступит такой момент, когда эта страница станет действительным произведением сетевого искусства. Но не застывшим, а непрерывно становящимся, совершающимся на наших глазах, а значит, сопровождающим нас, живущим параллельной с нами жизнью.
Сегодня таких действительно живых и интересных страниц в Интернете очень мало, но нельзя забывать, что то поколение, для которого Интернет — это воздух, очень молодо — оно растет, и растут «Личные страницы». Однако и сейчас уже есть интересные примеры.
Один из них — сайт Александра Левина (http://levin.rinet.ru/index.htm). Не думаю, что для кого-то этот адрес станет открытием — он давно и хорошо известен обитателям Сети. Тем приятнее заглянуть сюда еще раз. Не только потому, что Александр Левин пишет хорошие стихи (мало ли кто пишет хорошие стихи), не только потому, что он пишет интересные статьи о стихах и книги о компьютерах и Интернете (этого добра тоже хватает), не только потому, что у него интересные друзья и знакомые — люди это, как правило, известные, и их можно встретить не только здесь. Но на всем этом сайте лежит отпечаток живой человеческой личности, обаятельной и крайне симпатичной. Здесь интересно все. И новое стихотворение, и, например, короткий рассказ о том, как автор отправился в супермаркет за продуктами и увидел там роман Владимира Тучкова «Танцор», и последующие рассуждения о дороговизне «роллс-ройсов». А роман как раз и выложен в разделе «Друзья и знакомые кролика». Но что самое важное, все это богатство создает кумулятивный эффект. Сайт работает в одном направлении, бьет в точку. И вот эта точка и есть человеческая живая личность, которую удалось выразить Левину.
«Нарисовал я на тетрадном листке блок-схему своего будущего сайта: тут мои статьи, тут про меня статьи, тут моя книга, тут мои стихи, тут мои песни, тут мои прочие труды… (Ну чем не титан Возрождения?.. — гордо думал я.) И повез старому другу Саше Асманову, который с Интернетом серьезных дел раньше не имел, зато умеет рисовать. И руками, и компьютером. Асманов только взглянул на мою бумажку и говорит: „Вот! Так и будем делать!“ Сунул ее, мятую, в сканер. И через пару минут протягивает дискету: „Сделай так, как есть. Такого никто еще не делал, могу спорить!“ Я сделал все, как он велел. Адекватно. Теперь на этом всем лежит, как выразился Асманов, отпечаток моей личности. Человек, впервые увидевший на своем экране эту мятую бумажку, говорит: „О!.. А это еще что такое?!“ А это отпечаток моей личности» (http://levin.rinet.ru/VA/1997/20.htm).
Одна из типичных ошибок начинающего веб-дизайнера — это увлечение разного рода нерегулярными фонами: «мрамор», «мятая бумага»… Но у Левина эта набившая оскомину «мятая бумага» на первой (индексной) странице сайта не только необыкновенно к месту, но она кажется единственным возможным фоном. Конечно, перед нами личная страничка, страничка, вырванная из школьной тетради в клеточку, где от руки нарисована карта сайта. Этим фоном сказано очень много. И некоторая (кажущаяся, конечно) небрежность, и свобода, и открытость — нас встречают в домашнем халате, значит, нам доверяют как добрым знакомым.
Хочется быть разным.Хочется и так и эдак — главным образом потому, что хочется быть. Хочется становиться.Но, став, хочется быть дальше и опять становиться.Хочется пойти, не знаю куда, найти, не знаю что, отнести домой и опять пойти.Быть разным. Различным, но не безразличным, не безличным и отличнымот заграничного. Хочется быть.И что написано хорошо, да будет признано хорошим!А что написано плохо, да будет признано плохим!Как бы они ни и сколь бы оне не.Каждый — сам. Один лучше, другой еще лучше, кроме тех, кто не сам (но тожепо-своему), и тех, кто уж чересчур сам (как все).Да будем мы разными, но хорошими.Да будем мы радоваться различию больше, чем сходству, и наоборот.Да будем мы, будем! Когда-нибудь — обязательно.
(http://levin.rinet.ru/TEXTS/unik.htm).
Мне кажется, Левин точно высказал ту мысль, к которой я пытаюсь подобраться. Да, хочется быть разным. Не хочется укладываться в рамки профессии, или специальности, или проблемы. Но главное, разным быть можно. Не последовательно, по полочкам, сначала одним, потом другим, а сразу всем — целым человеком. Можно предъявить себя читателю-слушателю-зрителю во всех своих проявлениях. Так, как это делает Александр Левин — человек-оркестр.
При всем многообразии материалов, составивших сайт, в нем нет ничего лишнего, ничего, что не прошло бы придирчивый авторский контроль. На сайте нет гостевой книги, с неизбежными для нее визитами случайных людей, оставляющих свои не всегда блещущие умом и сообразительностью посты. И это тоже выбор.
Но гостевая книга может стать главным инструментом и методом организации «Личной страницы»: если нам интересно говорить с человеком и слушать человека, видеть его немедленную, сиюминутную реакцию, если человек такой азартный и острый полемист, как Дмитрий Галковский (http://www.samisdat.ru).
Интересны не «Бесконечный тупик» и не «Разбитый компас», а сам Галковский — резкий и глубокий мыслитель. Гостевая книга — это его жанр. Не очень важно, о чем он пишет, все равно получается свежо и ново. С ним не хочется спорить, даже если и не соглашаешься, его хочется слушать. Как раз спорить просто, а соглашаться трудно. Галковский — это такой сетевой Сократ, козел-провокатор — не ходите за ним, бараны: сгинете. Захватывает не тема, не аргументация, не стиль, а предъявленный процесс мышления, сами изгибы русла, а что там течет, хрустальной чистоты вода или царская водка, не главное.
Когда пашут целину, сначала мощный плуг переворачивает многолетнюю дернину. После него симпатичный лужок превращается в непроходимые нагромождения вывернутых пластов. Должен пройти культиватор и разбить комья, потом их нужно разборонить, и только после этого можно что-то сажать, выращивать, собирать урожай. Но сначала — плуг. Это и есть Галковский. Он вспахивает слои культурной мифологии, слежавшиеся до полного окаменения, сросшиеся, как трехсотлетний газон. Меня не очень трогают судьбы русского масонства или еврейства, меня не занимает, напал Сталин на Германию или Гитлер на Россию, мне, строго говоря, наплевать на черносотенцев, краснобольшевиков, белогвардейцев, голубых, розовых, крапленых, коричнево-кофейных… Все так, пока о них говорит кто угодно, кроме Галковского, когда заговорит он, я буду слушать. В Сети я мог наблюдать Галковского как явление в естественной для него среде. Но вот последняя запись, сделанная Галковским в гостевой книге на своем сайте:
«Поздравляю всех с Новым годом и с началом процесса перехода в новое столетие и тысячелетие. Сподобил Господь увидеть!
Менее всего ощущал себя человеком XX века. Детство и юность — это скорее век XIX, далее — XXI. Мое первое чувство при виде компьютера: „Наши пришли!“ Это было ощущение контакта не с советским человеком, а с чем-то серьезным. Реальным. Я записал в дневнике: „Розанов вышел в больничный коридор, где раздавался равномерный гул вентилятора. Его как будто схватило за волосы, он чуть не сел на пол от ужаса: „Ведь мы все умрем!“ Розанов умер, а вентилятор гудит в моем компьютере. И снова охватывает ужас смерти.“
Все-таки восстановление связи, преемственности. Люди перестали писать письма в начале XX века и начали снова — в конце. Проклятый устный век, век смерти. Сталин сказал: „Некоторые товарищи у нас боятся. А зачем боятся? Бояться не надо. Надо работать!“
