Форма входа
Читем онлайн Обнаженная модель - Владимир Артыков
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
— Артыков, ты по документам — художник, ну, правда, из бывших студентов, а сможешь, как Спиричев писать лозунги?
— Нет, что вы, товарищ капитан-лейтенант, нас этому не учили.
— Ясно, наслышан, что в художественных вузах голых баб рисуют, и называют это ню, так ведь?
— Так точно, капитан-лейтенант, только не баб, а обнаженную натуру.
— Не один черт, что ли, — отрезал капитан-лейтенант и добавил, — для тебя тоже найдется работа, сачковать не придется, пойдем в красный уголок, будешь рисовать копию картины Шишкина под названием «Медведи на лесозаготовках», для комнаты отдыха личного состава. Шучу, конечно, я очень уважаю этого русского художника, любовался картиной «Утро в сосновом бору» в Третьяковке.
С этого времени началась наша дружба с Робертом Спиричевым. Но нам не всегда удавалось видеться. После принятия присяги мы были приписаны на разные корабли. Иногда случались встречи, чаще всего в зимнюю стужу, когда наши стальные коробки были скованы льдами в Таллиннской Минной гавани, или их ставали в док на ремонт, и тогда часть личного состава списывалась на береговую базу в Карьяне, на окраине Таллина.
Здесь мы с Робертом попадали в распоряжение замполита части капитана второго ранга Неймарка, удивительно интеллигентного офицера, который снабжал нас книгами из своей личной библиотеки и подолгу беседовал с нами о живописи, театре и кино. На береговой базе Неймарк поручал Роберту подготовку матросской художественной самодеятельности, для выступлений на концертах в Таллиннском матросском клубе. Мне поручалось писать копии с картин известных художников для фойе клуба, куда приходили матросы в дни увольнений на танцевальные вечера и «встречи с передовиками коммунистического труда кондитерской фабрики», то есть с девушками-работницами этого сладкого комбината. Мероприятия обычно начинались совместными концертами художественной самодеятельности, а заканчивались танцами под джаз-оркестр моряков-музыкантов, которым руководил наш друг, матрос срочной службы, москвич Алик Черняков, он же ударник малого и большого барабана.
Было время «хрущевской оттепели» и советские военные корабли стали осваивать мировой океан. К берегам Швеции ушел в дальних поход крейсер «Свердлов», куда Алик Черняков был зачислен в оркестр вместе с ансамблем песни и пляски Балтийского флота. Этот коллектив своими концертными выступлениями в Швеции буквально покорил публику, и многие шведские газеты писали, что выступление танцевального коллектива матросов не что иное, как концерт артистов Большого театра. Мы с Робертом очень гордились нашим другом Аликом Черняковым, и по-хорошему завидовали, что он побывал в дальнем походе.
Вечера отдыха в матросском клубе в дни увольнений были подлинным праздником для моряков, когда можно было потанцевать с девушками. Большинство из них еще плохо говорили по-русски, и мне очень нравился их милый акцент, и смесь эстонского и русского языков. Тогда я был влюблен в красивую голубоглазую блондинку Марику, а Роберт встречался с шатенкой Ани.
Замполит Неймарк выдал мне и Роберту личный знак на право свободного хождения по Таллину, чтобы мы могли в любое время заниматься в клубе порученными нам делами. Это была «охранная грамота» для комендантского патруля. Не скрою, что такое особое отношение к нам вызывало зависть у других матросов, которые могли пойти в город только с увольнительным документом и в определенные дни. Неймарк при встрече так и называл нас: «свободные художники».
Роберт занимался репетициями, а я в это время писал копию с репродукции картины Саврасова «Грачи прилетели», напечатанной в журнале «Огонек». Грачи получались размером с хорошую породистую овчарку, ибо копия, над которой я трудился, была размером гораздо больше Саврасовского шедевра. Гигантский зал клуба, располагавшийся в старинном здании готического стиля, требовал картин больших размеров, так считало начальство, и оно было довольно моим «творчеством».
Вспомнил я, как через много лет, уже в шестидесятые годы я приехал в Москву с режиссером Алты Карлиевым, оператором Анатолием Карпухиным и директором картины Атабаллы Мурадовым сдавать художественнуюкартину «Махтумкули», в которой я был художником-постановщиком, и одновременно сдавал свой документальный фильм «Песнь о воде», где был режиссером. Мы с киногруппой обмывали только что принятые Госкино фильмы в ресторане «Турист». На большой эстраде ресторана играл оркестр. Вдруг наступила пауза и в микрофон объявили:
— Исаак Дунаевский, музыка к кинофильму «Дети капитана Гранта». Посвящается моряку, Дважды Краснознаменного Балтийского флота Владимиру Артыкову!
Я от неожиданности вздрогнул, а Анатолий Карпухин хлопнул меня по плечу:
— Володя, это тебе музыку посвящают.
Я посмотрел на сцену, в сторону оркестра и увидел Алика Чернякова стоящего на эстраде среди музыкантов. Он улыбался и, приветствуя меня, стучал над головой барабанными палочками, скрипачи постукивали смычками по пюпитрам, а остальные оркестранты слегка похлопывали по своим инструментам. В зале посетители с любопытством вертели головами, отыскивая человека, которому посвятили музыкальный номер. Оркестр отыграл Дунаевского и объявил перерыв, официанты придвинули к нам еще один столик и Алик с музыкантами влились в нашу компанию. После краткого знакомства с киногруппой Алик начал рассказывать о себе:
— После флота я окончил стоматологический институт, но, как видишь, продолжаю музицировать в ресторанном оркестре, на зарплату врача выжить можно, но жить трудно, вот и пригодилась освоенная на службе профессия барабанщика. Недавно виделся со Спиричевым, он работает в театре имени Гоголя. Мы вспоминали о тебе. Он сказал, что ваша дружба продолжается. Он то мне и поведал о тебе, что ты художник, выставляешься в Манеже, а также работаешь в театре и кино. Я, признаться, не хожу на такие мероприятия, да и занят, днем в поликлинике, вечером в ресторане, но в кино не раз читал твою фамилию в титрах и думал, что это твой однофамилец. А Роберт мне сказал, что это ты и есть. А сейчас ты в Москве кино снимаешь или на выставку приехал?
— Я в командировке, только что сдали в Госкино две картины сразу, вот и решили посидеть в ресторане. И вот такая удача, встретил тебя здесь. Я несколько дней тому назад лоб в лоб столкнулся с нашим водолазом Сережей. Помнишь, такой высокий, здоровый, красивый парень? Фамилию не помню, знаю, что он из Сочи. Отметили встречу, посидели в кафе на Сретенке, куда он приходил в Морской музей, что расположен там же в старинной церкви.
Сергей тоже не оставил полученную на флоте профессию водолаза, работает в Газпроме, прокладывает нефтегазовые трубопроводы по дну рек и озер. Говорит, что это очень тяжелый труд, не то, что на Балтике, где даже на большой глубине приличная видимость и плотное дно. Совсем другое дело на реках и озерах, порой ил засасывает по самую грудь, а сильное течение буквально валит с ног. При нулевой видимости ему приходится работать на ощупь, а это очень трудно и опасно, ведь Сергей занимается сваркой труб большого диаметра, и порой даже приходится привязываться цепью к трубе, чтобы не снесло течением. Самое сложное и опасное, говорит он, это подводная сварка, но, правда, деньги платят хорошие. Но не из-за длинного рубля опускается он под воду, просто ему нравится профессия водолаза. Сергей рассказал мне, что у него отпуск, и он отдыхает в Москве и ни в чем себе не отказывает.
Мы с Аликом выпили за друзей балтийцев. Неожиданно он вспомнил о нашем приятеле по морской службе Жоре Токаеве.
— Вот ты работаешь в кино, а интересно как сложилась судьба матроса Жоры Токаева?
Ведь он попал на службу, будучи известным цирковым артистом.
— Да, — ответил я, — Жора действительно до службы на флоте был артистом цирка в знаменитой конной группеАлибека Кантемирова, еще юным артистом он успел объездить с гастролями полмира.
— Однажды Жора, — продолжал я, — показал нам вырезку из газеты, в которой рассказывалось о молодом артисте цирка, Георгии Токаеве, который снимался в знаменитом фильме «Смелые люди», где в главной роли был не менее знаменитый артист Сергей Гурзо. Зрители были уверены, что сложный и опасный трюк выполнил сам любимый артист. Когда мы прочитали вырезку из газеты, для нас стало открытием, что сцена с освобождением была выполнена не Сергеем Гурзо, а скромным артистом цирка Жорой Токаевым. Мы тогда были уверены, что все трюки в кино выполняют сами актеры. В газетной статье рассказывалось, как Жора снимался в эпизоде спасения русских девушек от угона в Германию, они были заперты в товарном вагоне, который был прицеплен в хвосте эшелона. В остальных вагонах ехали немецкие солдаты и офицеры, по их мнению, это спасало от нападения партизан. В задачу Жоры Токаева входило, сидя верхом на лошади, догнать эшелон, поравняться с последним вагоном, на ходу перепрыгнуть с коня на подножку, взобраться на крышу, пробежать по ней, спуститься между вагонами и отцепить его от эшелона во время движения поезда, и тем самым спасти советских девушек. Все это исполнил молодой артист цирка Георгий Токаев, загримированный и одетый под Сергея Гурзо. По тем временам Токаев был один из первых советских каскадеров. Позже, подобные трюки не раз блестяще выполнял земляк Жоры,Петр Тимофеев, создавший целую каскадерскую школу.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Обнаженная модель - Владимир Артыков бесплатно.
Похожие на Обнаженная модель - Владимир Артыков книги
- Альбер Ламорис - Полина Шур - Кино
- Борис Андреев. Воспоминания, статьи, выступления, афоризмы - Борис Андреев - Кино
- Андрей Тарковский: ускользающее таинство - Николай Федорович Болдырев - Биографии и Мемуары / Кино