Майлз поручил Сьюгару найти кого-нибудь, чтобы оттащить тело к мусорной куче.
* * *
Сразу после обеда Майлз созвал военный совет. Участники похоронной процессии Тремонта, о которых Майлз начал думать как о своем генштабе, и четырнадцать командиров отделений собрались вокруг него недалеко от границ женской группы. Майлз ходил перед ними взад и вперед, энергично жестикулируя.
— Я благодарю командиров отделений за отличную работу и сержанта Оливера за отличный подбор людей. Выполнив задуманное, мы не только обеспечили себе поддержку большей части лагеря, но и выиграли время. Каждая последующая раздача должна проходить немного легче, немного ровнее, каждая станет боевой тренировкой для следующей. И не ошибитесь, это военные действия. Мы снова на войне. Мы уже втянули цетагандийцев, заставив их поломать свою тщательно рассчитанную программу и сделать ответный ход. Мы действовали. Они противодействовали. Это может показаться вам странным, но именно у нас было атакующее преимущество. А сейчас мы начинаем планировать наши будущие ходы. Я хочу, чтобы вы думали над тем, какой следующий вызов бросят нам цетагандийцы. — «На самом деле, я хочу, чтобы вы думали, точка». — Проповедь закончена… Комендант Трис, вам слово.
Майлз заставил себя сесть, поджав ноги, и отдать трибуну тому, кого он выбрал, хотела она того или нет. Он напомнил себе, что Трис была полевым командиром, а не штабным: ей более, чем ему, нужна была практика.
— Конечно, они могут снова присылать неполные горки, как они делали раньше, — начала она, откашлявшись. — Есть мнение, что именно так и начался весь этот бедлам. — Ее взгляд пересекся со взглядом Майлза, который подбадривающе кивнул. — Это значит, что нам придется начать поголовный учет и заранее выработать строгий график ротации людей, чтобы разделить их пайки с теми, кому не достанется. Каждый командир отделения должен назначить интенданта и пару учетчиков для проверки его подсчетов.
— В той же мере разрушительный ход, который могут попробовать цетагандийцы, — не удержался Майлз, — это прислать больше пайков, чем обычно, поставив перед нами интересную задачу: как поровну разделить полученный избыток. Я бы подготовился и к такому тоже, на вашем месте, — он невозмутимо улыбнулся Трис.
Она отреагировала поднятием брови и продолжила:
— Они также могут попытаться разделить горку, осложняя нам задачу по ее захвату для последующего строго контролируемого распределения. Кому-нибудь из вас приходят в голову еще какие-нибудь по-настоящему грязные ходы? — она невольно посмотрела на Майлза.
Один из командиров групп неуверенно поднял руку:
— Мэм… Они слушают все это. Не получается так, что мы за них думаем?
Майлз встал, чтобы ответить на это, громко и ясно:
— Конечно, они слушают. Мы без сомнения овладели их обеспокоенным вниманием, — он сделал неприличный жест в сторону купола. — И пускай. Любой ход, который они сделают — это послание с той стороны, тень, намекающая на их форму, информация о них. Мы ее примем.
— Предположим, — еще более неуверенно подал голос другой командир, — они снова перекроют нам кислород? Навсегда?
— Тогда, — мягко ответил Майлз, — они потеряют свою преимущественную позицию в МПК, которую они с невероятным трудом заполучили. Это удачный пропагандистский ход, на который они в последнее время сильно напирают, особенно учитывая, что наша сторона, в той напряженной ситуации, что сложилась дома, не способна содержать как следует даже собственные войска, не говоря о любом захваченном цетагандийце. Цетагандийцы, чья публичная позиция заключается в том, что они разделяют с нами свое имперское правление исключительно по причине щедрости своей культуры, заявляют, что сложившееся положение — это демонстрация превосходства их цивилизации и хороших манер…
Свист и гиканье отметили точку зрения пленников на такое предположение, и Майлз, улыбнувшись, продолжил:
— Заявленный уровень смертности в этом лагере столь чрезмерный, что это привлекло внимание МПК. Цетагандийцам удавалось пока что отчитаться за него перед тремя отдельными инспекциями МПК, но 100 % уровень даже им будет трудновато оправдать.
Волна согласия и сдерживаемой ярости пробежала по его сосредоточенным слушателям.
Майлз снова сел. Оливер наклонился к нему и прошептал:
— Откуда, черт возьми, ты получил все эти сведения?
Майлз притворно улыбнулся:
— Прозвучало убедительно? Прекрасно.
Оливер выпрямился с обеспокоенным видом:
— У тебя вообще нет никаких тормозов, да?
— В бою — нет.
Следующие два часа Трис и командиры отделений провели, вырабатывая сценарии обеденной раздачи и варианты тактического реагирования на тот или иной ход событий. Они прервались, чтобы позволить командирам донести планы до выбранных ими подчиненных, а Оливеру — до его вспомогательной команды патрульных.
Трис остановилась перед Майлзом, который где-то во время второго часа поддался силе тяжести и теперь лежал на земле, уставившись куда-то в направлении купола и моргая в попытке удержать слезящиеся глаза открытыми. Он не спал полтора дня до того, как попал сюда. Насчет того, сколько времени прошло после этого, он уверен не был.
— Я подумала еще об одном сценарии, — заметила Трис. — Что мы будем делать, если они ничего не предпримут? Ничего не сделают, ничего не поменяют.
Майлз сонно улыбнулся:
— Это кажется наиболее вероятным. Думаю, эта попытка схитрить во время последнего обеда была промашкой с их стороны.
— Но в отсутствии врага, сколько мы сможем делать вид, что мы армия? — настойчиво продолжила она. — Ты выскреб нас до донышка. Когда все в итоге покатится под откос, что тогда?
Майлз свернулся калачиком на боку, погружаясь в странные и бесформенные мысли и заманиваемый намеком на эротический сон с участием высокой и агрессивной рыжеволосой. Зевота скрутила лицо:
— Тогда мы будем молиться о чуде. Напомни мне поговорить с тобой о чудесах… потом…
Он наполовину проснулся только однажды, когда кто-то пропихнул под него спальный матрас. Он улыбнулся Беатрис сонной расслабленной улыбкой.
— Сумасшедший мутант, — рыкнула она на него и грубо перекатила на матрас. — Только не думай, что это была моя идея.
— М-м, Сьюгар, — пробормотал Майлз. — Кажется, я ей нравлюсь.
Он снова уютно отдался мимолетному покою в объятьях Беатрис из сна.
К тайной досаде Майлза, его анализ оказался верным. Цетагандийцы вернулись к своей исходной процедуре выдачи пайков, опять отстранившись от внутренних изменений в среде пленников. Майлз был не уверен, что ему это по вкусу. Конечно, это давало ему богатые возможности для оттачивания схемы распределения. Но некоторое притеснение со стороны купола направило бы внимание пленников наружу, снова дало бы им противника, а главное, сломало бы парализующую скуку их жизней. В долгосрочной перспективе опасения Трис были обоснованы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
