Закончил и смотрю на Сифара, а он глядит на меня. Морщит лоб, откровенно чешет затылок. И наконец:
- Лихо заверчено! А ведь верится... Ладно, мне-то, коль не лукавите, все чистый прибыток. Корпус в руках, да на границе... А вы? Неужто против своих Приграничье подымете? Я-то этой сласти отведал, врагу не пожелаю. А как же против своих?
- Думаю, до этого не дойдет. Если Крир узнает...
- А-га! - сказал Сифар. - Значит, он будет знать!
Еще одна порция воспоминаний. Опять мы на той нашей, давней базе. Трава пробилась на крышах землянок, поляна в цвету - вся в мелких лиловеньких цветочках, и чуть горьковатый запах цветов, земли, травы и юных листьев. И с нами те девять из десяти, которые уходили со мною. Ушли в никуда и остались здесь. Банальная несправедливость того, что за наши победы и наши ошибки мы платим жизнями наших друзей...
Я тоже попался в ловушку, Баруф. Оказывается, в нее нельзя не попасться. Я думал, что это на год или два... нет, кажется, до конца.
Как жаль, что мне из этой тюрьмы не сбежать...
- Эй, Тилар, - говорит Эргис. - Ты чего, как филин днем, сидишь да глазами хлопаешь? Иль опять каешься?
Молчу, и он опускается рядом и начинает меня пилить:
- Чего бога гневишь? Все путем! В войне победили, дома достаток. Вон дорогу прорубили, купцы ездят, даст бог, на год храм закончим. Чего еще надобно? Что люди на войне умирают? А ты как хотел? Дай бог нам всегда так воевать - чтоб за десятерых одного!
Эргис - настоящий друг, он думает обо мне лучше, чем я достоин.
- Ладно, Эргис, ты что-то хотел сказать?
- Ага, - отвечает он невозмутимо. - Крир получил твою писульку. Послезавтра, думаю, дос Угалар пожалует в Исог с проверкой.
- Думаешь или знаешь?
- Думаю, что знаю, а там как бог повернет.
Так, есть в этой коробочке еще кое-что на дне. Занятное наблюдение: вольно или невольно Эргис унаследовал нашу с Баруфом игру. Сейчас он дразнит меня, как сам я дразнил Баруфа, как будто бы хочет заполнить томящую меня пустоту.
Слова, думаю я, только слова. Теперь, когда нет Баруфа, мне легче его понимать и проще с ним ладить.
На этот раз победа за мной - ему надоело ждать.
- Знаешь загадку? Сухой в воде, холодный в огне, бредет через лес - а его и зверь не ест.
- Человек от Зелора?
- Ишь ты, догадливый!
- Где он?
- К ночи будет. Чай, и нечистые не летают.
Эргис не выносит "невидимок", и я понимаю его. "Неприметных" в Олгоне я засекал всегда, у них все-таки были лица, которые можно запомнить, но "невидимок" я не могу отличить друг от друга, я даже не знаю, разные это люди или всегда один человек.
Я думал об этом, когда ко мне привели "невидимку", о том, что же надо сделать с человеком, чтобы он стал таким, и даже не сразу понял смысл его слов. Чтобы понять, мне пришлось повторить про себя: "Карт, сын Гилора, арестован и доставлен в Квайрскую тюрьму. Дело держат в тайне, но, кажется, обвинят в заговоре".
Я не взорвался при невидимке. Терпеливо выслушал до конца, передал инструкции для Зелора и велел перейти на другой канал, там, где луна и старец. Это значит Лагар, Тардан - это где вода и рыба.
А когда невидимка ушел и мы остались с Эргисом...
Я молча мечусь в холодной ловушке землянки, три шага туда - три шага обратно, и нельзя ничего сказать, слова рычанием бьются в горле, я бегаю и рычу, и Эргис с тревогой глядит на меня.
Он посмел! Ах, тварь...
Дети Гилора были семьей Баруфа - единственной, какая была у него. Он их любил... только их он просто любил, ничего не загадывая и не примеряя их к цели. И когда он отправил мальчиков в Биссал... да, я знаю, он просто хотел их уберечь от того, что скоро должно начаться. И эта скотина посмела!
Да, конечно, это удар по мне. Но это удар и по памяти Баруфа. Я обязан выручит Карта ради Суил и ради себя самого, потому что меня осудят, если я брошу родственника в беде, но ради Баруфа я должен так это сделать, чтоб Таласар надолго запомнил урок.
Почему, ну почему я не вытащил мальчиков в Кас? Потому что они не хотели. Я их звал...
Врешь, тоскливо подумал я, не очень-то ты их звал.
До сих пор мне везло с родней. Умница Зиран так сумела себя поставить, что наше родство не мешало ни ей, ни мне. Ирсал, как только узнал о моем избраньи, дал мне понять, что Братство выше родства. Брат Совета не может быть ни в каком родстве с Великим. Его жена и дети порой навещают мать, но только с черного хода и когда меня нет в Касе. А что бы я делал с братьями Суил? Отдать их солдатами под команду Эргису? Меня осудят, потому что они - мне родня, и потому, что они дети мученика Гилора. Поставить мальчишек над испытанными бойцами, над людьми, которые им годятся в отцы?
Теперь мне придется об этом подумать. Надеюсь, что Нилаг успеет сбежать. Он служит в Соиме, почти у лагарской границы. Привычная мелкая мстительность Таласара. В свои восемнадцать лет мальчишка успел получить награду за храбрость, сражаясь в Биссале.
Ничего, подумал я, я и это припомню. Если вытащу Карта...
Ладно, Рават, ты этого сам захотел. Я думал начать позже...
Мы встретились с Угаларом, и это была веселая встреча. Он понял мои побуждения, но не простил мне измены. А я подумал, что уже никогда не увижу его.
Мы мчимся в Лагар с весною наперегонки. Деревья покрылись листвой, победный и радостный птичий крик, и солнце, врываясь в разрывы крон, уже не гладит, а припекает. Уже подсохли лесные тропы, и мы не барахтаемся в грязи, а бодро несемся вслед за весною.
И мы догоняем ее в Лагаре. Здесь только-только проклюнулись листья и лишь начинают цвести сады. Мне очень нравится тихий Лагар, его деревни, его дороги, его приветливые городки, его придорожные харчевни с недорогой и вкусной едой.
Лагар - для меня почти эталон. Здесь есть все, что задано Средневековьем, но человеку здесь можно жить. Когда я задумываюсь о Квайре - каким он станет в конце-концов? - мне хочется, чтоб он стал таким. Страною, где можно просто жить.
Ну, слава богу! Хоть одна приятная весть: Нилаг уже в Лагаре. Я не узнал его. Я помнил подростка с задумчивыми глазами, а тут встал на вытяжку рослый солдат.
Он даже нахмурился, когда я его обнял, и стиснул губы, когда я взял его руку.
- Здравствуй, брат! Как же я рад, что ты здесь! Что, тяжело пришлось?
- Нет... Карт... когда брали... он успел дружку шепнуть, чтоб меня упредил. Тот с утра отпросился - и в Соим. Ну, я смекнул: Карт хочет, чтоб я ушел. Ему так проще. Ну, я и ушел.
Как будто из дому вышел. А на деле - три дня через северное Приграничье, которое немногим добрее, чем юг.
- Ну и славно! - говорю я ему. - Мать-то как обрадуется! И Суил. Ты ведь и племянника еще не видел!
- Нет, - говорит он и смотрит прямо в глаза. Ясный бестрепетный взгляд, прозрачный и непреклонный, очень знакомый взгляд, достойный братец моей Суил. - Ты... ты не серчай, Тилар, только я не поеду.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
