«Думаю, возможно, что в этом районе, где постоянно проходят подводные лодки по пути на запад, англичане используют фальшивые конвои, составленные из специальных противолодочных кораблей, ловушки для подводных лодок. Поэтому на все наши лодки был срочно отправлен приказ, предписывающий при обнаружении конвоя в квадрате ВЕ (между 10 и 25° западной долготы, 43 и 50° северной широты) не атаковать, а только доложить, оставаясь на безопасном расстоянии. Нет смысла подвергать подлодки опасностям при выполнении вспомогательных операций, успех которых весьма проблематичен, в то время как в американских водах успех практически гарантирован».
Мои соображения относительно обманного конвоя были сугубо предположительными и ничем не подтверждались. В результате неопределенности, окружающей обстоятельства гибели трех подводных лодок, в штабе подводного флота воцарилась атмосфера тревоги и напряженности. Нечто подобное было после потери в 1941 году Прина, Кречмера и Шепке. Мы все больше склонялись к выводу, что англичане придумали нечто новое, изобрели какое-то неизвестное нам противолодочное устройство. В 1941 году подобные опасения оказались беспочвенными. Теперь это было не так. Сейчас мы точно знали, что с февраля 1942 года англичане начали использовать новую коротковолновую радарную установку. Эти радары могли установить местонахождение цели на большом расстоянии и с большей точностью, чем их длинноволновые аналоги, использовавшиеся на флоте до сих пор и о существовании которых мы знали. Положение подлодки могло быть определено, когда она появлялась на линии горизонта, причем в любое время – ночью или днем в условиях плохой видимости. Иными словами, теперь в любое время ночью и в большинстве случаев днем подлодка могла быть замечена раньше, чем она сама могла «видеть» противника. Роскилл писал:
«Пока противник достигал колоссальных успехов на западе, оставаясь практически безнаказанным, в трех тысячах миль к востоку положение дел было совсем другим. Быстрыми темпами усовершенствовались британская противолодочная тактика и применяемое оружие, причем это относилось не только к флоту, но и к авиации. В результате развития радарной техники появились приборы, которые можно было устанавливать на корабли эскорта и самолеты. Врагу об этом известно не было. Активность нашей авиации над морскими путями Бискайского залива, а также постоянные удары, наносимые эскортом конвоев как с воды, так и с воздуха, доставляли противнику немало беспокойства и причиняли серьезный ущерб. Эскорт конвоя OS-18 потопил 6 февраля подлодку „U-82“, эскорт конвоя WS-17 так же обошелся в марте с подлодкой „U-587“. В апреле подлодка „U-252“ была уничтожена эскортом GG-82» (Война на море. Т. 2. С. 101–102).
Меры, принятые нами после того, как мы узнали о существовании нового прибора, будут описаны позже.
В середине апреля 1942 года у нас создалось впечатление, что американцы сосредоточили свои противолодочные силы в основном у Восточного побережья Соединенных Штатов – именно в тех водах, как я уже говорил, мы несли самые большие потери. Поэтому я принял решение использовать все лодки, которые будут в моем распоряжении в конце апреля, для атаки на другие участки с напряженным судоходством у американского побережья, причем расположенные как можно дальше друг от друга. Таким образом я хотел заставить противника рассредоточить свои оборонительные силы, вывести их хотя бы частично из района, прилегающего к восточному побережью, для защиты других районов, над которыми тоже нависнет нешуточная угроза.
Применение этого плана для «лобовой» атаки на американцев в значительной мере облегчалось вводом в эксплуатацию в конце апреля первого немецкого подводного танкера «U-459» (командир фон Виламовиц-Мёлендорф). Эта была большая, почти 1700-тонная лодка. Она не предназначалась для наступательных целей и не имела торпедных аппаратов. На ней были установлены только палубные зенитки для самозащиты. В среде подводников ее моментально прозвали «дойной коровой».
Из 700 тонн топлива, перевозимого ею, 400–600 (в зависимости от дальности перехода) предназначалось для подводных лодок, участвовавших в боевых действиях. Это означало, что 12 подводных лодок среднего размера, получив по 50 тонн топлива каждая, смогут действовать в самых отдаленных уголках Карибского моря, или 5 крупных подводных лодок, получив по 90 тонн топлива, смогут увеличить свою дальность плавания примерно до мыса Доброй Надежды.
22 апреля «U-459» в 500 милях к северо-востоку от Бермуд встретила «U-108» (командир Шольц) и выполнила первую заправочную операцию в море. В течение двух недель в этой же точке получили топливо еще 12 подлодок среднего размера и 2 больших. «Дойная корова» отдала все топливо, какое могла, и отправилась к родным берегам. Во время операций по заправке в море, конечно, были неизбежны задержки из-за плохой погоды. Поэтому иногда в точке встречи собиралось сразу несколько подлодок, ожидающих своей очереди. Это было опасно и не могло не дать мне повод для серьезных размышлений.
Подводные лодки, получившие благодаря «U-459» возможность продолжить боевой поход, отправились на позиции для «лобовой» атаки. 16–18 субмарин среднего размера распределились между Ки-Уэст и островом Сейбл. Еще 9 заняли место между Багамским и Наветренным проливами, в Мексиканском заливе, к югу от Кубы в Юкатанском проливе, в районе Кюрасао, Арубы, Тринидада и у берегов Гайаны.
Позиции оказались исключительно благоприятными, но без неожиданностей все равно не обошлось. Я лишний раз убедился, что в войне нельзя быть уверенным ни в чем. В конце апреля результативность действий наших подлодок у Восточного побережья Америки неожиданно упала. Поскольку наступил период полнолуния, я надеялся, что во время новолуния, когда ночи станут темными, ситуация восстановится. Мои надежды не оправдались, и сообщения с подводных лодок о потоплении судов становились все реже и реже. Наоборот, сигналы о том, что суда обнаружить не удается, стали поступать все чаще. Район, прилегающий к американскому побережью, долго был для нас чрезвычайно выгодным театром военных действий против независимо идущих судов, и мне очень не хотелось примириться с мыслью о том, что положение кардинально изменилось и американцы ввели в прибрежных водах конвойную систему.
В течение длительного времени англичане настоятельно советовали своим американским союзникам перейти к этому средству обороны, так сказать, проверенному на собственном опыте и доказавшему свою высокую эффективность. Но американцы медлили. Только в начале мая первый американский конвой вышел в море и отправился вдоль Восточного побережья Америки – именно поэтому наши подлодки с конца апреля до конца мая не могли обнаружить вражеские суда. Благоприятные условия сохранились только у берегов Флориды. Именно там по воле случая оказались два прекрасных командира – капитан-лейтенант Кремер и капитан-лейтенант Зурен. Оба достигли великолепных результатов, даже в условиях мелководья и усиленного патрулирования. Во время полнолуния в конце апреля «U-333» была протаранена танкером, который она атаковала ночью из-под воды. Несмотря на полученные повреждения, лодка продолжила боевой поход. 6 мая во время ночной атаки она была застигнута врасплох двумя эсминцами, которые забросали ее глубинными бомбами. Бомбежка продолжалась в течение нескольких часов, которые подлодка провела на глубине 90 футов. В результате лодка получила еще ряд повреждений, в прочном корпусе открылась течь, и лодка легла на дно. На этот раз мелководье явилось ее спасением. Команде удалось устранить течь и ликвидировать некоторые особенно серьезные повреждения. После этого «U-333» бесшумно «уползла» с места сражения, причем противник наверняка считал ее погибшей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
