— Это вам сейчас так кажется, — ответила девушка. — Но придет время, и вы передумаете.
— Уверен, что вы ошибаетесь. Вас что-то путает, но вы не хотите об этом говорить. Но разве же это означает, что так будет продолжаться целую вечность? Что вы будете в этом состоянии всегда? Я вижу, вы убеждены, что не стоит обременять другого своими проблемами. Что даже если рассказать о своих тревогах, ни к чему хорошему это не приведет. Но и это неправда! Первый реальный шаг к выздоровлению — разделить с кем-то другим свой гнет, рассказать, что вас угнетает…
— От кошмаров не вылечиваются… — прошептала Билли сдавленно.
— Ну, от кошмаров не гарантирован никто. Ни во сне, ни наяву. Конечно, вовсе не каждому довелось пережить то, что выпало на вашу долю, но у каждого есть что-то свое, что пугает, преследует. — Дункан говорил очень тихо и спокойно. — Нельзя просто прятать старые шрамы, Билли. Разве вы не понимаете? Если продолжать в том же духе, они попросту испепелят вас изнутри.
— Но то, что случилось…
— Что случилось, — быстро перебил он ее, — это не ваша вина! И выкиньте из головы эти дурацкие мысли раз и навсегда!
— Я… я плохой человек, док… Вы же не знаете, что случилось прошлой зимой. С приличными девушками подобное не происходит.
Он почувствовал, как грудь защемила внезапно нахлынувшая ярость.
— Да вы же оказались жертвой, черт побери! Вы же не напрашивались на то, что с вами сделали!
— Но как вы не поймете, док, — я же их знала! Я жила с ними!
— И что же? Разве это может оправдать насилие или перекладывает вину на вас?
— Пожалуйста, — взмолилась девушка, — давайте сменим тему! Поговорим о чем-нибудь еще, а?
— Освободитесь от этого, Билли! — настаивал Дункан. — Не держите в себе! По крайней мере, что касается меня, я не позволю больше, чтобы повторилась ситуация, которая так встревожила вас сегодня вечером.
Она взяла его за руку.
Вы так добры ко мне, док! Вы и вправду заслуживаете другой девушки, куда лучше, чем я, — выдавила она, и голос ее сорвался.
— Ерунда! — вскипел Дункан. — Да прекратите наконец втаптывать себя в грязь!
— Док!..
Внезапно его осенило.
— Значит, все, что случилось, произошло в этом районе, так? Вот почему вы вдруг поддались воспоминаниям! Вот почему вам не хочется ехать дальше!
— Да… Это случилось… на Хьюстон-стрит…
— О черт! Мне нужно было подумать об этом! Тогда я бы не привез вас сюда. Но, Бога ради, Билли, вы ни в коем случае не должны держать в себе эти воспоминания, позволять этому котлу кипеть внутри вас. Если не спустить пар, котел взорвется. А если это произойдет, то не поздоровится никому. Так что весь секрет — время от времени уметь понемногу выпустить пар. Тогда и давление в котле останется в норме.
— И взрыва не будет, — подняв голову, она робко улыбнулась в ответ.
— Ну вот и умница! Наконец-то начала понимать!
— Послушать вас, док, — все так просто…
Он покачал головой.
— Это не просто, Билли. Не исключено даже, что эта самая трудная задача из тех, что вам предстоит решить. Но вы не должны позволять, чтобы прошлое разрушило вашу жизнь, — добавил он мягко. — Этот мир полон чудовищ, но в то же самое время он богат и милыми, добрыми, любящими людьми. Неправильно, если то, что случилось с вами зимой, затмит для вас все остальное.
— Вы думаете… — начала было девушка запинаясь. На мгновение опустив голову, она глубоко вздохнула, затем подняла глаза. — Вы думаете, я смогу… вы знаете… — Голос ее снова прервался, а глаза полыхнули отчаянием.
— Боюсь, вам придется объяснить мне чуть конкретнее, о чем речь, Билли… — Он легко улыбнулся, чтобы смягчить слова. — Вы же понимаете, я не психиатр.
Она отодвинулось в сторону.
— Любовь… — пролепетала она чуть слышно. — Мне не хотелось этого… с того самого случая… Что, если я никогда…
Он резко остановил ее.
— Не смейте даже думать об этом! Билли, любовь не имеет ничего общего с тем, что произошло в декабре. Случившееся нельзя даже назвать сексом. Это чудовищное непростительное насилие! Самое гнусное из всех видов насилия, известных человечеству. — Он яростно сжал в руках рулевое колесо, устремив взгляд перед собой сквозь стекло. — Для таких преступлений не придумано даже соответствующего наказания!
— Я не хочу мести, док. Я просто хочу чувствовать себя нормальной и здоровой. Разве это так уж много?
Девушка произнесла эти слова с такой тоской, что он инстинктивно придвинулся поближе к ней.
— Обещаю вам, все будет нормально, Билли. Но на это потребуется время.
Она с сомнением усмехнулась.
— Я еще молода, у меня впереди целая жизнь, так?
— Он не ответил.
— Без сомнения, я еще сделаю счастливым какого-нибудь человека… Вот уж точно! Могу себе представить! Фригидная жена…
— Билли… — умоляюще произнес он.
— Не нужно ничего говорить, док! — Слезы градом полились из глаз девушки. — В конце концов, это не имеет значения, ведь правда? То есть я хочу сказать, что и так ни один мужчина не захочет жениться на мне. После всей… всей этой грязи… Голос ее словно сломался на этом слове.
— Я захочу, — мягко произнес он. — Я хочу этого, Билли.
Она вздрогнула, словно ее ударили.
— Не нужно издеваться надо мной, док, — прошептала она. Пожалуйста, не нужно!
— У меня и в мыслях этого нет, Билли. Я люблю вас. И мне совершенно безразлично, сколько потребуется времени или терпения, чтобы помочь вам забыть случившееся. Пройдет время, и это произойдет. Кроме того, — добавил он, стремясь придать своим словам легкую насмешку, — секс — это, в конце концов, не самое главное.
— О, док, — простонала девушка, укоризненно покачав головой, словно осуждая подобную беспечность.
— Бедный-несчастный вы человек! Вы даже не представляете, во что себя впутываете!
Широкая улыбка словно осветила его лицо.
— А вот тут вы ошибаетесь. Поймите, я прекрасно понимаю, во что я себя впутываю, как вы заметили. И ради чего я это делаю. На долгую жизнь, в богатстве и бедности, болезни и здравии, и тому подобное…
— Что вы сказали, док? — Глаза девушки распахнулись, дыхание участилось.
— То, что вы слышали, — блаженно ответил он. — Ну, а теперь будьте умницей и утрите слезы. Надеюсь, возражений не будет, если отныне мы начнем действовать быстро и для начала вернемся в верхнюю часть города?
— Я… мне все это кажется просто восхитительным, — пробормотала она чуть слышно; его неожиданная торжественность, это внезапное объяснение в любви словно вливали в нее необходимую ей силу, ввергая в лавину новых чувств и переживаний.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
