и кричит
«меня чертовски хорошо оттрахали».
Она рассмеялась.
– Не припомню, чтобы меня трахали.
Я приподнял бровь.
– Не помнишь? Возможно, нам стоит это исправить.
С серьезным выражением лица она кивнула.
– Определенно. Я так сильно хочу тебя, Джейсон. Во мне. На мне.
Я застонал и уткнулся лицом в изгиб ее шеи. Кто-то снова забарабанил в дверь.
– Нам нужно идти.
– Я останусь здесь. Поцелуи и все остальное начинают действовать мне на нервы. Кроме того, я хочу быть немного в неведении, когда буду смотреть фильм. К тому же на меня нагрянуло вдохновение, поэтому я должна воспользоваться этим и приступить к писательству.
– Ладно, дорогая. – Я поцеловал кончик ее носа и медленно отошел от нее. – Если не смогу вернуться между дублями, то попрошу кого-нибудь принести тебе ланч.
– Во сколько закончатся съемки?
– Думаю, ближе к восьми. Таннер хочет снять несколько дублей сегодня на улице. А что?
Сидя на диване со скрещенными ногами, она поправила блузку и отвела взгляд.
– Просто так. Я тут подумала… Возможно, когда мы вернемся домой, то могли бы… – Она замолчала.
– Что могли бы, малышка?
Она молчала, но прикусила губу, тем самым привлекая мое внимание.
Я оперся руками о диван, наклонился к ее лицу и снова спросил:
– Могли бы что, Олив? Что ты хочешь от меня?
Она встретилась со мной взглядом.
– Я хочу тебя.
– И я у тебя есть.
– Неужели? – спросила она, наклонив голову.
Я прикусил ее губы, и она взвизгнула.
– Моя жена хочет, чтобы муж трахнул ее? Об этом ты пытаешься спросить?
Ее взгляд смягчился, и она положила руку мне на щеку.
– А он может?
– Ох, малышка, – пробормотал я, вдыхая ее неповторимый аромат. – Ты хочешь, чтобы тебя хорошенько трахнули, не так ли?
– Мистер Торн? Все ждут вас на съемочной площадке. Что мне им сказать? – В этот раз они точно прислали ко мне ассистента режиссера. Я понял это потому, что его голос звучал неуверенно.
– Боже мой! Да иду я! – прокричал я снова.
Я тяжело вздохнул и сказал Олив:
– Подожди, пока я не вернусь.
К тому времени, когда мы отсняли последний за этот съемочный день кадр, на улице уже стемнело, и я не видел Олив уже несколько часов. После быстрого разговора с Таннером и Линдси о графике следующего дня я направился прямиком к ней, надеясь, что она все еще в трейлере.
Я открыл дверь и вошел, но не нашел ее на первом этаже. Поднявшись в кинозал, я увидел ее съежившуюся в углу дивана с ноутбуком на коленях. Он что-то неистово набирала на клавиатуре. Подойдя ближе, я заметил слезы, которые стекали по ее щекам.
– Олив, что случилось?
Она вздрогнула, и ее пальцы на мгновение замерли, когда она посмотрела на меня.
– Прости, – всхлипнула она, – я тебя не услышала. Можешь дать мне минутку? Мне нужно закончить эту сцену.
– Конечно, – немного ошарашенно произнес я. Я сел. Она слегка улыбнулась мне, а затем снова посмотрела на экран.
Сидя около нее, я протянул руку и убрал в сторону ее волосы. Мурашки побежали по ее коже, хотя сомневаюсь, что она вообще заметила, что я к ней прикоснулся.
Спустя несколько минут, закончив писать, она повернулась ко мне. Я сразу же обхватил ее лицо руками.
– Дорогая, почему ты плачешь? – спросил я, вытерев ее слезы. Скорее всего, она плакала долго, раз у нее такие покрасневшие и опухшие глаза.
Она грустно рассмеялась и вытерла лицо тыльной стороной ладони.
– Ее отец… ее отец умер.
– Ах, малышка, чей отец умер? – Я запечатлел нежный поцелуй на ее губах, почувствовав соленый привкус, и откинулся на спинку дивана. Продолжая поглаживать ее подбородок, я хотел убедиться, что она в порядке.
– Майи, – ответила она, и новые слезы потекли по ее щекам. Заметив мой недоуменный взгляд, она пояснила: – Это новая книга, над которой я работаю. Майя – главная героиня. У ее отца был рак, и она была с ним… в его последнюю ночь. Она держала его за руку, а потом он не дожил до утра. Он знал… знал, что не доживет, и он так сильно ее любил!
У нее перехватило дыхание, а слезы потекли быстрее.
– Ох, малышка, – прошептал я, хихикнув, а затем она кинулась в мои объятия, уткнувшись лицом мне в шею. Она была такой теплой, такой красивой!
– А потом, – продолжила она, – а потом она встретила того придурка в отеле, и он услышал плач за дверью и ворвался в ее номер, когда… – еще один всхлип, – когда она читала письма отца.
Я погладил ее по волосам и спине. Мое сердце разрывалось на миллион осколков, пока она плакала из-за своих героев.
– Но это же хорошо, верно? – тихо спросил я. Притянув ее к себе на колени, я позволил ей оседлать меня. Она прижалась к моей груди, он начал поглаживать ее бедра, чтобы успокоить. – Она будет не одна. Уверен, ты заставишь парня помочь ей.
Она положила маленькие руки на мои плечи и подняла голову.
– До этого он вел себя с ней как придурок. Поэтому они не очень-то хорошо ладят, но он начнет переживать за нее, когда увидит, что она плачет.
Я убрал ее волосы назад, чтобы лучше видеть ее заплаканное, но все равно красивое лицо.
– Они влюбятся?
Она улыбнулась.
– Безусловно.
– Тем лучше для них, – прошептал я, наслаждаясь тем, как она смотрит на меня. Она казалась такой уязвимой, но в то же время имела власть надо мной.
– Но сначала она попросит его заняться с ней сексом, – сказала она с озорной улыбкой. Именно в этот момент я понял, где она сидит. Улыбнувшись, я собрал ее волосы и перебросил их через плечи Олив.
– А я думал, они не очень-то хорошо ладят, малышка Олив. А она хочет, чтобы он занялся с ней сексом?
Она нетерпеливо кивнула и слегка поерзала своей сексуальной задницей, еще теснее прижившись к моему члену.
– Держу пари, ее губы выглядят такими же покрасневшими и опухшими, как и твои прямо сейчас. Полагаю, он с радостью примет ее предложение. – Я схватил ее за подбородок и прижал большой палец к нижней губе, осторожно потянув ее.
Олив поерзала бедрами, а я запрокинул голову и закрыл глаза, наслаждаясь моментом. Прижавшись щекой к моему плечу, она прошептала:
– Вообще-то нет. Он не захотел использовать ее, когда она расстроена, но она переубедит его.
– Не сомневаюсь. Уверен, он никогда не сможет ей отказать, – сказал я. Если я взгляну на нее и эти губы, то потеряю самообладание.
Ее теплые губы
