кричали тысячи обездоленных, потерянных, морально истерзанных существ. На этот крик прилетели свои.
***
Она открыла глаза. Над ней нависли три восковые фигуры. Кто-то оплеснул её водой, она стряхнула капли, откинула волосы на спину.
— Где я?.. Кор… Кортлеус?
— Дитя, ты дома.
Зрение пришло в норму, она оглянулась, узнала тот самый пиршественный зал под открытым небом. Загадочный слуга-лакей поставил ведро на пол, таинственно улыбнулся.
— Всё кончено? — спросила девушка. — Мы победили?
— Выжившие твари обратились в летучих мышей и скрылись за горами, на севере, — сказал Лорлин. — Твои люди, не похоронив павших, собрались и явились сюда. Угрожают штурмом. Выйди. Успокой их. Иначе здесь будет ещё один могильник. Нас гораздо больше, но мы, высшие, не хотим вредить живым.
— Кто у них командир?
— Твой неродной брат и ещё один рыцарь, — ответил Кортлеус. — С сединой.
— Кэрвдон… — подтвердила Нара. — А… Что это за дрянь?! Нет! Нет!
Из-за столов вышла Табия. Девочка не улыбалась и вела себя на удивление спокойно, почти по-взрослому. Только быстрые повороты головой и пристальный взгляд позволяли узнать в ней ребёнка.
— Тётушка, я рада, что ты с нами, — сказала она.
— Молчи, дитя, — недовольно ответила Нара, какие-то чувства всё же вернулись к ней, она могла подавать эмоции.
— Вот! Ты даже говоришь, как они, твои предки.
— Молчи, маленькая тварь! Обманщица! Четыре года ты обманывала нас! Из-за детской шалости? Поссорилась с отцом, что нашёл тебя и в течение четёрых лет верно отслужил нам?!
— Отец погиб, Нарнетт. Погиб твой последний рыцарь.
Нара умолкла. Рыцарь, который нашёлся третьим, успел переброситься с ней всего лишь парой фраз. Она задумалась, мог ли рыцарь-вампир быть человечнее остальных четверых? Орто пожирала совесть, а Кэрвдона — сентиментальность, несмотря на кажущуюся суровость. Оставалось найти ещё двоих.
— Надеюсь, они живы, — проговорила Нара тихо. — Дитя, твой отец был храбрым… Созданием. Верным моему отцу.
— Знаю, госпожа. Потому мне больше нечего делать во дворце. Теперь я буду обитать здесь. И здесь не нужно скрывать свой истинный облик, — она сверкнула глазами.
— Прошу, не показывай, — герцогиня покрутила головой. — Не хочу видеть детей в чудовищном обличье.
— Боишься представить своего сына таким, понимаю.
— Табия, уходи, — приказал Кортлеус, глядя, как Нарнетт начала сжимать кулаки.
— Я проклинаю тех солдат, что принесли тебя отцу из тьмы ночи, — грозно сказала герцогиня.
— Без меня мой отец бы не пошёл на службу к вам. И не перебил бы множество упырей.
— Уйди, Табия, — словно чуть громче пробасил Кортлеус.
Девочка, ни на кого не взглянув, покинула зал. Хлопнула дверь.
— Она никогда не любила отца, дитя, — заметил старший вампир. — Она позволяла ему любить её. Пока у них сохранялись человеческие чувства.
— Пойдём, Нарнетт, — призвала Ахайра. — Ты не голодна?
— Ни аппетита, ни жажды, как и последнюю неделю. Употребляю еду и жидкость в очень маленьких количествах. Скажите, у меня человеческий вид сейчас? Моё зеркальце, кажется, разбилось, — она поводила руками по внутренним карманам, вампиры подтвердили, девушка вздохнула. — Ведите, я не знаю дороги.
Кортлеус прошипел, спутники остановились. Он взял Нарнетт за руку, повёл в какой-то коридор.
— Почему не взял остальных? — спросила девушка.
— Это не касается ритуала. Помнишь, я обещал о помощи твоему… Нашему герцогству. Обещание нужно сдержать.
Спустя несколько коридоров и лестниц дошли до массивной двери из стали неизвестной ковки. Сокровищница, сообразила девушка. Предок достал из рваного кармана ключ. Провернув его и отворив дверь, он пригласил девушку внутрь. Она зажгла фонарь поярче и не поверила своим глазам: под стенами друг на друга навалены сундуки, горы драгоценностей и мелких побрякушек повсюду. Нара оглядела стены и потолок: увидела вооружение невероятного качества, длинные копья и алебарды, украшенные рунами. На стене под потолком висели щиты со старым фамильным гербом — гарцующим на фоне гор единорогом.
— Кортлеус, — выдавила она. — Как это всё не заржавело в сырых подземельях?
— За оружием следит оружейник, он работает в горах к западу, — отвечал прадед. — А сырости здесь нет, этот участок замка находится глубоко под горой.
Нарнетт раскрыла пару сундуков, блеск содержимого ослеплял.
— Я не могу, дедушка. Это ведь ваше.
— Это копилось здесь нами столетия, дитя. Пришло время вернуть сокровища домой. Мертвецам золото не нужно.
— Тогда почему его здесь так много? — спросила она, обведя фонарём округу.
— Таскали по привычке.
— Что ж… — задумчиво протянула она. — Вольхат и главный казначей будут довольны, как и Рилароя. Я прикажу своим достать всё отсюда, не будет ли угрозы от низших, что обитают в глубинах?
— Мы перетащим всё на верхний уровень, а двери вниз запрём. Только сделать это нужно будет, начиная со следующего дня. Сегодня не успеем.
— Спасибо, Кортлеус. Спасибо за всё.
Они вернулись к ожидающим. Отправились прочь из замка. Едва открылась массивная дверь, солнце ударило в глаза, заставив прикрыться рукой. Центр плато занимали рыцари и стрелки. Непонятно, каким чудом, но военным удалось загнать по крутым склонам несколько бронированных телег. В воздухе Нара заметила кружащих грифонов. Но знамёна были не те, что отправились на север.
— Ваша светлость! — воскликнул мужчина, что вышел вперёд из-за баррикад.
— Кэрвдон, кто эти люди с вами? — спросила девушка, призвав родичей остаться у руин замка.
— Ваши верные графы, госпожа, — командир рыцарей подошёл поближе, неприятно посматривая на оставшихся у дверей горцев. — Сражение закончилось прибытием подкрепления. Ваше знамя подхватил сын барона Урфуса. Пока вы бились на севере, мы зачищали предгорья до глубокой ночи. Многие твари уцелели, но, как сказал Мэльдан, без головы змея неопасна.
— И где же он?
— Скоро будет здесь, — отвечал Кэрвдон. — Лекари с трудом вылечили его, останется инвалидом до конца жизни. Охотиться точно не сможет.
— Ему это и не нужно… — с тоской сказала она. — А сир Орто?
— Погиб, — не менее тоскливо ответил рыцарь. — Бросился на грифоне прикрывать вашу последнюю атаку. Упыри сбили с седла, он разбился.
— Всеотец, проведи, сохрани, защити… — возмолилась она.
Из-за строя баррикад к ним вышел юноша в поцарапанных доспехах, шея его была перевязана, а на голове болталась подшлемная шапка. В руках он нёс какое-то тряпьё.
— Ваша светлость, Керен Урфус, — юноша поклонился. — Когда наши силы подошли к месту сражения, я осмелился осмотреть округу, забрался на самый крепкий фургон и нашёл рядом это. Капитан вашей гвардии перед своей смертью сказал, что вы несли знамя, воодушевляли своих людей.
— Порлехт… Мёртв, Кэрвдон? — девушка повернула голову к «приёмному отцу».
— Правда, ваша светлость, — ответил он.
— Всеотец, защити, проведи в Чертоги Свои… — Нарнетт вновь сложила ладони вместе.
— Примите мои соболезнования, госпожа, — сказал юный дворянин. — Они погибли героями. И вы со слов рыцарей и простых воинов были
