Следующие три дня партизаны продолжали продвигаться из одного ущелья в другое, избегая встреч с крестьянами и военными патрулями, время от времени попадавшими в их поле зрения. Люди страдали от жажды. У Бенигно нагноилась рана, врач продолжал жаловаться на сильные боли в спине. 7 октября партизаны вошли в ложбину Кебрада де Юро[28]. Точнее — это две ложбины, одна называется Юро, другая — Сан-Антонио, проход между ними имеет свое название — Фило. Че пишет в этот день в дневнике:
«Одиннадцать месяцев со дня нашего появления в Ньянкауасу исполнилось без всяких осложнений, почти идиллически. Все было тихо до полпервого, когда в ложбине, в которой мы разбили лагерь, появилась старуха, пасшая своих коз. Нам пришлось задержать ее. Она ничего внятного о солдатах не сказала, отвечая на все наши вопросы, что ни о чем не знает, что она уже давно в этих местах не появлялась. Она смогла рассказать нам только про дороги. Из ее слов явствует, что мы находимся примерно в одной версте от Игеры и Хагуэя и в двух верстах от Пукари. В полшестого Инти, Анисето и Паблито отправились в хижину к старухе, у которой одна дочь парализована, другая почти карлица. Старухе дали 50 песо и сказали, чтобы она никому ни слова о нас не говорила. Но мы мало надеемся на то, что она сдержит свое обещание. В пять часов мы вышли в путь. Луна еле светила, и переход был очень утомительным. Мы оставили много следов, идя по ложбине, в которой не было домов, но были посевы картофеля. Их поливают водой из канав, отходящих от ручья, рядом с которым мы располагались до этого. В два часа ночи мы решили отдохнуть, но потом сочли бессмысленным продолжать наш путь. При ночных переходах Чино (страдавший сильной близорукостью. — Авт.) превращается в настоящую обузу.
Армия передала странное сообщение о том, что в Серрано расположились 250 солдат, преграждающих путь окруженным 37 партизанам, и что мы находимся между реками Асеро и Оро. Новость эта выглядит забавно».
На этой записи, которая была сделана между 2 и 4 часами утра 8 октября, обрывается «Боливийский дневник» Че.
О том, что произошло в воскресенье, 8 октября, мы знаем со слов Инти, Номбо, Бенигно и Урбано. В 4 часа утра 17 бойцов отряда Че после двухчасового отдыха вновь пустились в путь.
Вдруг в авангарде заметили какой-то свет. Похоже было, что кто-то ходит, освещая себе дорогу электрическим фонарем. Стали наблюдать, но свет исчез. Решили, что им показалось, и возобновили марш. Впоследствии оказалось, что это ходил местный крестьянин, привлеченный, по-видимому, голосами партизан. Он их заметил и немедленно донес солдатам в надежде получить крупную денежную награду, обещанную за информацию об отряде Че. Еще до него солдат уведомила о прохождении партизан старуха крестьянка, которую они встретили накануне.
С рассветом партизаны увидели, что ложбина была покрыта низким кустарником, а окружавшие ее холмы — редкими деревьями. Партизаны были на виду. Че понял, в каком опасном положении оказался отряд, и поспешил послать несколько бойцов вперед по ложбине, а также на холмы справа и слева разведать обстановку. Вскоре с правого фланга сообщили, что ложбина окружена войсками. Часы показывали 8.30 утра.
Че не знал, известно ли о присутствии партизан в этой ложбине войскам или они пока что действуют вслепую. Поэтому он приказал своим бойцам наилучшим образом замаскироваться и никоим образом не выдавать себя, надеясь, что с наступлением темноты отряду удастся с боем прорвать окружение.
Че таким образом распределил своих бойцов: на правый фланг он выдвинул Бенигно, раненного в плечо, Дарио и Инти, на левый — Помбо и Урбано. Сам он остался с 11 бойцами. На случай прорыва было условлено, что все собираются вместе у реки Пидельпарго.
В 13.30 Че послал Ньято и Анисето на смену Помбо и Урбано. Когда они попытались выполнить приказ, раздался выстрел, сразивший наповал Анисето. Ньято залег недалеко от Помбо и Урбано.
Солдаты открыли по партизанам ураганный огонь из винтовок, пулеметов и гранатометов. Стрельба продолжалась до сумерек. Что происходило внизу в ложбине, сверху не было видно. Около семи часов вечера, когда утихла стрельба, бойцы, находившиеся па флангах, выждали некоторое время, а затем спустились в ложбину в надежде застать там Че. Но ни Че, ни других товарищей они не обнаружили. Из их рюкзаков, оставленных в этом месте, были изъяты документы и деньги. Они решили, что Че отступил в условленное место встречи, и направились туда. По дороге Инти обнаружил измятую алюминиевую тарелку, которой пользовался Че, и разбросанную еду, в частности рассыпанную муку, что особенно привлекло его внимание, так как Че ни при каких обстоятельствах не разрешал бросать пищу. Среди следов, которые вели к условленному месту встречи, бойцы легко различили следы Че, который в отличие от своих товарищей носил сшитые из сыромятной кожи мокасины. Поэтому они все еще рассчитывали на встречу с ним. Но в условленном месте ни его, ни его товарищей не оказалось. Инти и находившиеся с ним бойцы забеспокоились. Они продолжали идти по следам Че, которые привели их в Игеру, где они устроили короткий привал в кустах, неподалеку от сельской школы, не подозревая, что в тот момент в одной из комнат этой школы в руках неприятеля находился раненый Че.
Что же в действительности произошло с Че и его товарищами в ложбине Юро 8 октября 1967 года? Помбо, Бенигно и Урбано, исходя из известных сегодня фактов, так реконструируют события. Как только началась стрельба, Че разделил своих бойцов на две группы, в одну вошли больные — врач, Эустакио и Чапако. К ним он определил Паблито в качестве полноценного бойца и приказал им спешно отходить к реке Пидельпарго. Сам же с Вилли, Антонио, Артуро, Пачо, а также Чино, который самостоятельно не мог передвигаться, решил прикрывать отход первой группы. Таким образом, чтобы спасти в первую очередь больных, Че и его товарищи приняли огонь на себя. Когда огонь стих, Антонио, Артуро и Пачо оказались убитыми, а Че ранен в ногу. Винтовка его была изуродована вражеской пулей, в пистолете — пустая обойма. Следовало, не теряя времени, уходить с этого места. Вилли относит на себе раненого Че на ближайший уступ, где они скрываются в редком кустарнике. Чино пытается следовать за ними, но теряет очки и опускается на землю, безуспешно стараясь их найти. Некоторое время спустя на уступе, где скрываются Че и Вилли, солдаты пытаются установить гранатомет, слышат шорох в кустах, бросаются к ним. Видят, Че перевязывает себе рану на ноге. Солдаты стреляют. Минуту спустя Че и Вилли в их руках. Пленников связывают и доставляют в Игеру, в школу, превращенную в место заключения. Несколько позже туда же заключают взятого в плен Чино.
Но обо всем этом Помбо и его товарищи узнают значительно позже. Теперь же, с рассветом 9 октября, они спешили покинуть окрестности Игеры. Днем они видели, как прилетел в Игеру вертолет, а потом вновь поднялся в воздух и скрылся вдалеке. Этот вертолет увозил из Игеры труп Че. Но и этого они тоже тогда еще не знали.
У Бенигно сохранился маленький приемник. По нему партизаны узнали о взятии в плен и гибели Че. Но они все еще отказывались верить, что то страшное, о котором каждый из них думал, все-таки свершилось.
Только на следующий день, 10 октября, когда все радиостанции стали передавать со всякого рода подробностями о взятии в плен и гибели Че, последние сомнения рассеялись, и Инти и его товарищи были вынуждены признать, что Че действительно уже больше нет в живых. Но смерть вождя, несмотря на безмерную скорбь и горе, охватившие их, не поколебала их решимости продолжать борьбу до конца…
В тот же день по радио они узнали, что войска продолжают преследовать оставшихся в живых десять партизан. Из этого они заключили, что, кроме них, сохранилась еще одна группа бойцов из четырех человек, а вместе с Че погибли или попали в плен шесть человек.
12 октября они услышали по радио, что в стычке с войсками у истоков реки Миске погибли кубинский врач Моро, боливиец Паблито (Франсиско Уанка Флорес), перуанец Эустакио (Лусио Гальван Идальго — радиотехник) и боливиец Чапако (Хайме Арана Комперо). Теперь в живых осталась только их группа из шести человек. Но у них было еще оружие и железная воля защищать свою жизнь до последней капли крови.
Маленький отряд, командиром которого бойцы назначили Помбо, сражаясь, прорвал два кольца окружения и 13 ноября вышел в район шоссе Кочабамба — Санта-
Крус. Здесь произошла очередная стычка с преследовавшими его но пятам войсками, в которой погиб общий любимец Ньято — 30-летний боливийский коммунист, мастер на все руки Хулио Луис Мендес. Но теперь партизаны действовали в зоне, где у них были друзья. И хотя правительство Боливии обещало награду в 10 миллионов боливийских песо (около 430 тысяч американских долларов) за их поимку, никто из крестьян, к которым они обращались за помощью, их не выдал. Весть о героическом партизане Че, отдавшем свою жизнь за народное дело, дошла уже до всех уголков Боливии, и теперь многие крестьяне считали своим святым долгом оказывать помощь оставшимся в живых героическим бойцам из его легендарного отряда…
