— Именно. Уже лет тысячу. Выбирают всегда того, в кого вложили больше денег. А тип государства от этого не зависит. Так что при монархии кровавый тиран получает свой пост по наследству, а при демократии его же выбирают пылающие энтузиазмом граждане.
— М-мм, ну да, в общем так и есть.
— Ясно, что все государства — это гибрид первого и второго типов, все дело в соотношении. И работать лучше всего на корпорацию, которая ближе ко второму типу.
— А как же любовь к родине?
Ребята хмыкнули.
— На Этне слово «любовь» означает примерно то же, что «законный брак», — пояснил я, — но знаешь, мне понравилось слово «доверие», которое ты тут недавно ввел в оборот. Введи еще «любовь» и «дружбу» в их первоначальном значении. Так вот, чем больше разговоров о любви к родине, тем ближе государство к первому типу. Чувства — это личное дело каждого, никого не касается. Так что воспитание «любви к родине» — это вспомогательный элемент тотального контроля. Так же как вера в бога или богов, в историческое предназначение, в избранность по любому параметру.
— М-мм, — задумчиво промычал Виктор, — ты не прав, но сейчас я не могу сказать почему. Мне надо подумать.
— Ладно, — согласился я миролюбиво, — подумай.
Лео посмотрел на мои часы: пока мы не выйдем к людям, будем жить по ним.
— Намек понят, — вздохнул я, — отбой по гарнизону.
— Угу, — согласился Лео, — Виктор, ты первый, до одиннадцати.
Виктор просиял: вчера Лео еще не доверил ему пост.
— Сегодня собака моя, — сказал я, направляясь к девчонкам, чтобы загнать их спать в палатку.
— Ладно, — согласился Лео.
— А завтра я, — заявил Алекс.
Лео кивнул.
— Энрик, ты будишь Гвидо.
Я согласно кивнул.
Сегодня мы отоспимся на всю катушку — десять часов. Кто знает, что будет дальше?
Глава 39
Утром ребята еще не выглядели людьми, которым смертельно надоело наше приключение — хорошо, нам сейчас предстоят два крайне неприятных дня, придется тащиться по жаре, по однообразной степи, и где-то рядом будут все время маячить островки леса, приглашая остановиться и отдохнуть.
Я опять попробовал связаться с профом и опять услышал только треск в эфире. Чудес не бывает; если бы наши коммы заработали, нас бы мгновенно нашли по маячкам. А если бы уже можно было летать — мгновенно эвакуировали.
Лео проследил, чтобы фляжки у всех были наполнены; проинструктировал тех, кто не знает, как надо пить, и предупредил, что делать это можно, только получив разрешение. Девочки покивали.
— А до горизонта сколько? — спросил Лео. — Я не помню множителя. Надо как-то прикидывать расстояния.
— Э-ээ, 3,83, — ответил я. — Я метр шестьдесят пять, значит, до глаз — метр пятьдесят пять.
— Недооцениваешь ты высоту своего лба, — усмехнулся Лео.
— Зануда! — Я приставил ладони к своим глазам и макушке, отодвинулся в сторону, прикинул — да, Лео прав. — Зато корень почти извлекается, — немного потрепыхался я. — 1,25. Ну и на 3,83… Это будет… четыре восемьсот. Кстати, разница даже в десять сантиметров в росте человека очень мало влияет на расстояние до горизонта.
Сегодня для меня никаких отдельных развлечений. Сориентироваться по часам, увидеть в нужном направлении на горизонте что-нибудь приметное, и шагом марш в ту сторону.
Ну и чтобы не скучать, надо петь подходящую песню.
День-ночь-день-ночь — мы идем по Африке,День-ночь-день-ночь — все по той же Африке(Пыль-пыль-пыль-пыль — от шагающих сапог!)Отпуска нет на войне!Восемь-шесть-двенадцать-пять — двадцать миль на этот раз,Три-двенадцать-двадцать две — восемнадцать миль вчера.(Пыль-пыль-пыль-пыль — от шагающих сапог!)Отпуска нет на войне! [28]
— Очень жизнеутверждающе, — заметила Лариса.
— Ха, — усмехнулся я, — ты еще не слышала последнего куплета.
Я-шел-сквозь-ад — шесть недель, и я клянусь,Там-нет-ни-тьмы — ни жаровен, ни чертей,Но-пыль-пыль-пыль-пыль — от шагающих сапог,И отпуска нет на войне!
— Да уж, радостно думать, что шесть недель нам не предстоит.
На нашу долю пока выпал только один по-летнему жаркий, скучный день. По моим прикидкам, мы прошли тридцать семь километров, как всегда скептически настроенный Лео утверждал, что не больше тридцати двух. Может быть, он и прав.
Остановились мы на ночевку в небольшом лесочке, чуть в стороне от прямой линии нашего маршрута. Разделившись по принципу «девочки налево, мальчики направо», искупались в холодной воде малюсенького ручейка. Не стоило этого делать: так мы его замутили и так близко у него дно, что неизвестно, когда мы были чище, до или после.
Утром небо было затянуто тучами, что очень порадовало всех, кроме высокоответственных отцов-командиров. Ребятам понравилось, что не придется жариться и глотать пыль, а мы с Лео опасались, что собирающийся дождь прибьет к земле не только пыль, но и нас самих. Я ругал себя за то, что не догадался вчера вечером взять какой-нибудь азимут. С другой стороны, максимальный переход в таком случае — четыре с половиной километра. Не стоит оно того…
— Мы будем сидеть на месте. — Я взглянул на компас (не работает) и остудил всеобщий энтузиазм: — Чтобы не ходить большими кругами.
— Ну-уу!
Тучи на небе становились все чернее и чернее.
К вечеру заметно похолодало, даже лес не спасал от пронизывающего ветра, я разворошил и залил водой костер.
— Ты чего? — удивилась Лариса.
— Холодно, но не настолько, чтобы я захотел оказаться в центре лесного пожара.
Лариса кивнула.
— Ну, попрятались, — велел я. — Будем спать и не тратить продукты, пока все это не кончится.
Всю ночь мы по очереди несли вахту, но на этот раз мы опасались не хищников, а что какая-нибудь из палаток не выдержит ветра и дождя и завалится, но все обошлось.
Утром небо было ярко-синим и… умытым. Затертое сравнение оказалось довольно правдивым.
— Замечательно, — сказал я, — нам еще только один день по степи, а там начнется уже пригородная зона Мачераты. Вряд ли во время войны кто-нибудь выезжает на пикники, но встретить кого-нибудь на элемобиле вполне реально.
— Э-ээ, вряд ли, — возразил Лео. — Забыл про стенку?
— Угу, — сказал я, — все так тихо и мирно.
Действительно, чтобы элемобиль поехал в таких условиях, ему надо поставить пульт управления как у древних колымаг: ни одного чипа.
К вечеру на горизонте показалась кромка леса — мы пришли куда хотели, остальное дело техники, на какую-нибудь дорогу мы выйдем. Чтобы не искать воду в большом лесу, мы заночевали в одном из лесных островов в степи — хоть какой-нибудь родничок там есть всегда.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
