- А-а, - понимающе усмехнулся Бро, - ну это всегда, пожалуйста.
А между тем на той стороне прохода творилось странное. Со спутника было видно, как несколько военных совещались несколько минут, внимательно рассматривая опрокинутые скалы, видимо разрабатывая какой-то непонятный план. А затем, вся пехота отошла в сторону на несколько сот метров, а бронетехника отъехала назад. Танки навели свои стволы на одни им понятные цели и по команде разом выстрелили. Оглушительный грохот донесся даже до внутренних помещений форта.
- Что они делают? - вопросил обескоенный секретарь.
- Не знаю, - задумчиво проговорил Бро. - Затор хотят расчистить? Но это же нереально.
Большое облако пыли накрыло картинку со спутника, так что пока было невозможно оценить масштаб произошедших изменений на входе к форту. Вполне возможно, что пользуясь возникшей слепотой, враг уже начал штурм прохода. Но подумав несколько секунд, майор откинул эту мысль. Облако пыли было с внешней стороны затора, и оно нисколько не мешало его пулеметчикам держать на прицеле выход.
А между тем, когда пыль снесло чуть в сторону, враг внимательно осмотрел масштаб изменений в завале и сделал еще по одному залпу по груде гигантских камней, а через некоторое время еще. И только тогда стала понятна задумка противника. Военспец, что был у Гихилиана, расстрелял в одном из мест завала край скалы так, что после всех взрывов бетонобойных снарядов получился некий пандус, крутой подъем, по которому могла забраться бронетехника. Вот один из танков медленно подъехал к нему и, взревев мотором, целеустремленно закарабкался вверх на десятиметровую высоту.
- Боже мой, - проговорил вмиг посеревший Валонсио.
- М-да, похоже Гихилиан нас сделал, - устало выдохнув, проговорил Бро. Затем положил тяжелую ладонь на плечо секретаря. - Шли бы вы отсюда - сейчас здесь станет весьма жарко и пыльно.
- Но..., - встрепенулся было Валонсио.
- Идите, идите. Не мешайтесь под ногами. Мы сами все сделаем, без вас. Идите к пилотам, там будет пока безопасно.
Секретарь обреченно кивнул и оставил майора одного.
А танк, между тем, уже почти забрался на обвал. Остановился на короткое время, определяясь как лучше подъехать к краю и при этом не сорваться вниз, а затем двинулся дальше. Майор понял, что за этим последует.
- Всем отойти от бойниц, - сказал он в пуговку микрофона на шлеме. - Занять вторую линию обороны.
Через пару минут танк вышел на исходную позицию. Из-за верхней кромки обвала показалась его трапецевидная башня, и устрашающий ствол пушки посмотрел прямо на форт. Вот он поводил им туда-сюда, выбирая подходящую жертву, и не найдя таковой, наугад саданул в первый же попавшуюся в прицел бойницу. И только теперь, обретя такую могущественную поддержку, пошла на штурм пехота. Саперы безнаказанно разминировали проход, и первые бойцы противника ворвались на периметр убежища. Не прицеливаясь, паля по бойницам, они со скоростью обезумевшей антилопы достигли его стен.
Когда до мощных стен убежища добралась первая сотня бойцов, начался, собственно, штурм. В бойницы одна за другой полетели гранаты. Те взорвались глубоко внутри, выбросив наружу ревущий поток огненного воздуха. Первые солдаты сиганули внутрь и прянули в стороны, освобождая место следующим. Из глубины коридоров форта заговорили пулеметы.
В этот момент в комнату, где располагались пилоты, техники-операторы и капитан Унцегакен, ввалился бледный Валонсио. Секретарь окинул всех испуганным взглядом и, облизав сухие губы, вымолвил:
- Этот сукин сын нас обманул. Мы здесь все умрем.
Унцегакен подался ему навстречу.
- Что случилось? - спросил он, всматриваясь в бледное лицо секретаря.
- Губернатор вывел танк на прямую наводку и щас он лупит по стенам убежища. Его войска штурмуют первый этаж.
Валонсио стенал. Заламывая руки и вознося лик к потолку, вопрошая невидимых богов, он клял себя за беспросветную глупость, за то, что сам влез в эту ловушку, из которой не было выхода. За то, что на блюдечке предоставил своему врагу шанс отомстить за перенесенный позор и унижение. Он неистово мерил комнату широкими шагами, метаясь от одной серой стены к другой, и матерился как последний мусорщик.
Операторы "рубашки невидимости" явно струхнули, синхронно побелев лицами. Аня прижалась к плечу Алекса, схватила за руку. Алекс этого даже не заметил, ошарашенный мыслью, что они все почти что покойники. Пока живые, но уже покойники.
И в этот момент в комнату вошел Янус. Окинул цепким взглядом небольшое помещение и, подступив к мечущемуся секретарю, жестко взял его под локоть, больно сдавив в мышце. Валонсио это слегка отрезвило.
- Что Янус? Как там?
- Нормально, - ответил его управляющий, а по совместительству и телохранитель. - Дальше коридоров первого этажа они не прошли. Спецназ держит оборону.
- Что, правда? - не поверил Валонсио. - Но их танк! Он разве не может....
- Танк в этом деле не помощник, - ответил Янус.
- Правда? - снова переспросил секретарь, все еще не веря, что оборона все еще держится. - А как спецназ?
- Спецназ нормально, - как-то неопределенно ответил Янус, и этот ответ никому не понравился. Слишком он был какой-то уклончивый. - Пока держатся.
- Что ты хочешь этим сказать, Янус? Говори живее, не тяни.
Янус кивнул. Он отпустил локоть своего босса и, глядя прямо ему в глаза, резанул правду:
- Спецназ держит оборону. Но в течение двух-трех часов нас все равно задавят. Боеприпасов мало и людей тоже. Гихилиан потерял уже около полусотни солдат, но, думаю, это его не остановит. Он задавит нас массой рано или поздно. Нам необходимо найти другие пути, иначе мы отсюда не выберемся. Никогда.
Валонсио стоял молча и смотрел на своего управляющего, мнению которого он всецело доверял. Бывший комикс, служивший в элитных штурмовых войсках, высказал свое профессиональное мнение, не верить которому было неразумно.
- Но что же нам еще остается, - обреченно проговорил Валонсио и растерянно посмотрел на присутствующих в комнате. - Что мы можем сделать? Янус, что ты можешь предложить?
- А у нас есть связь с поверхностью?
- Да, конечно. Спутниковая, если антенна еще цела, да и простая кабельная связь имеется. А что?
- Отлично, господин секретарь. Тогда у нас все хорошо. Нам надо попросить помощи у мадам Пуберо.
- А она-то нам как поможет? Она ж... - удивленно вопросил Валонсио и тут же все сразу понял. - Какой же я болван, - хлопнул он себя по лбу, - конечно же, мадам Пуберто нам поможет. Сейчас же, после отставки губернатора, она встала во главе сил обороны. Как же я так не подумал....
И он убежал из комнаты. Янус дернулся было следом, но вдруг остановился. Развернулся и пристально посмотрел на Алекса. Смотрел долго, словно не силах принять какое-то важное решение. Наконец, Алекс не выдержал его безмолвного взгляда:
- Что?
Янус заколебался. Еще несколько секунд сомневался, стоит ли ему открываться посторонним людям и наконец, решился. Подошел к Алексу, опустился на одно колено и склонил голову.
- Благословите меня, радиант, - тихо попросил он.
Все в комнате удивленно воззрились на телохранителя Валонсио. Тот стоял на одном колене, терпеливо ожидая благословления, и не обращал внимания на присутствующих. Затем взгляды один за другим уставились на Алекса.
- Что это значит? - спросила у него Аня, заглядывая бездонными глазами прямо в душу. - Какой еще радиант? Он о чем?
Алекс покраснел как тогда на корабле, когда пленные команиксы требовательно выпрашивали у него благословления. Ему хотелось провалиться.
Выручил Унцегакен.
- А это значит, что господин Янус является комиксом. И сейчас он хочет получить благословления у одного из хранителей жезла. Так ведь?
Янус молча кивнул.
- Какого еще жезла? Ты мне ни о чем не рассказывал.
- Я... - попытался было ответить подруге Алекс и поперхнулся. Когда прокашлялся продолжил. - Я тебе объясню, позже. Когда все закончится.
- А почему бы это не сделать сейчас? Зачем откладывать?
- Аня, потом, - попросил ее Алекс и посмотрел на нее с такой мольбой в глазах, что та отступилась. - Это было секретом, очень большим. Но я тебе все объясню позже. Обещаю.
А Янус так и стоял на одном колене, терпеливо ожидая, когда самый необычный хранитель скипетра "Воли мира" снизойдет до своего самого преданного поклонника.
- Благословите меня, радиант, - промолвил он еще раз, и казалось, еще ниже склонил свою голову.
- Ну, давай, Дронин, не стесняйся, - подтолкнул в спину капитан, - видишь, человек тебя ждет.
Алекс подошел к комиксу. Напряг память, пытаясь припомнить те самые слова, которые у него вымаливал седовласый отсиз Биизна. Но память, на которую он никогда не жаловался, в этот раз его подвела. Нужные слова никак не приходили на ум и потому, как и тогда, на корабле, пришлось импровизировать. Он перекрестил православным знамением макушку Януса и громко, нараспев, сказал:
