задачка была по силам.
– Клара, я мало что помню из китайской истории и археологии, да и китайского языка не знаю. Я далека от синологии.
– Ну ты могла бы почитать конспекты Мей-ли, они, кстати, на английском написаны. И потом, Чен знает много языков, в том числе и русский. К тому же ты сейчас не особенно обременена работой – попробуй покопаться, уверена, ты получишь от этого настоящее исследовательское удовольствие.
– Твой последний аргумент меня подкупил окончательно – тут уж мне не устоять.
Разговор затянулся на целый час. Попрощавшись с Мариной и положив трубку, Клара облегченно вздохнула – Марина загорелась идеей помочь Чену и Мей-ли. Клара написала Мей-ли большое письмо, в котором попросила прислать все материалы, которые ей удалось отыскать, и со спокойной совестью заснула.
А вот Марине было не до сна. Она долго думала о том, как было бы здорово уехать сейчас куда-нибудь, чтобы забыть о переживаниях последних месяцев. Ничего подходящего в голову не приходило. Попытка мамы отправить ее на море потерпела крах – что хорошего лежать на берегу и думать о своем несостоявшемся материнстве. Нет, отвлечь ее от тяжелых мыслей могло только интересное дело. И тут, как по мановению волшебной палочки, раздался звонок Клары.
Глава девятая
Русич был несказанно рад встрече с Ченом. Прошло уже несколько недель после его отъезда вместе с Кларой. И вот Чен вернулся, но уже совсем с другой женщиной. Точнее, девушкой – юной, невероятно красивой и умной китаянкой по имени Мей-ли.
Хотя к своей пациентке – долговязой сердитой Кларе – Русич очень привязался. Ведь именно ее он фактически вернул с того света, использовав все то, чему научился у деда. Даже и не ожидал, что у трав, которые он собирал в степи ранним утром, до восхода солнца, и отваров, из них приготовленных, есть такая сила. В каком-то смысле Клара был первой его пациенткой с серьезными повреждениями, которой он сумел помочь. Русичу очень хотелось с ней повидаться вновь, но Чен вернулся к нему с юной китайской девушкой, а про Клару ничего толком не рассказал. Расспрашивать о ней в присутствии Мей-ли он не решился.
Мей-ли оказалась невероятно дотошной – она замучила Русича своими вопросами, все подробно записывала и отмечала на каких-то картах разные места. Чен только посмеивался, глядя на то, как она взяла в оборот Русича. Они пробыли у Русича два дня и также внезапно уехали, как и нагрянули. Чен привез Русичу много подарков и перед отъездом незаметно оставил довольно пухлый конверт с деньгами. Про Клару так ничего и не рассказал.
Мей-ли развернула кипучую деятельность. Во-первых, отправила Кларе все свои заметки и интересные ссылки, в надежде на то, что с ними ознакомится специалист из России, который вызвался им помочь. Чену она ничего не рассказывала о переписке с Кларой – решила сделать сюрприз. По вечерам они созванивались и подолгу болтали по телефону – обсуждали все новости, поездку к Русичу, раздумывали над тем, когда же лучше приехать исследователю из России. Мей-ли пребывала в состоянии некоей эйфории – она буквально летела от осознания того, что вот-вот они общими усилиями найдут таинственное место, а вместе с ним и… Далее Мей-ли терялась в догадках. И от этого желание найти то, не зная что, еще больше росло.
Марина ожила. Именно так оценивала ее состояние Галина Алексеевна, глядя на то, как ее доченька вновь увлеклась новой темой – расшифровкой какой-то китайской фрески. Во всех подробностях расписала Наталье, с которой периодически обсуждала состояние Марины, как она посвежела, стала нормально питаться и часами болтать с немкой Кларой по телефону.
– С таким интересом бросилась в эту тему, что я ее не узнаю. Я ей даже кашу подсунула овсяную, и ведь съела. Наташа, по-моему ее отпустило.
– Наконец-то, плохо только что с Кларой они опять могут про Гюнтера разговориться.
– Не похоже, все про китайскую девочку Мей-ли говорят, нахваливают ее и про какого-то Чена. Она все в Интернете сидит. Что-то ищет. Даже стала шефу своему звонить и что-то они обсуждают. Тут даже на встречу с ним договорилась, я жду не дождусь, чтобы она какой-нибудь темой занялась, и отвлеклась от мыслей про ребеночка. Уж сколько ей говорила – не ты первая, не ты последняя… Такое случается, надо просто пережить. Слышу, как плачет по ночам, но теперь все реже и реже. Теперь она какого-то Чжана исследует.
На встречу с Мазуровым Марина приехала с увесистой папкой распечаток. Увидев все это в руках у Марины, он слегка приуныл:
– Что ж вы все помешались на этом периоде. Друг твой Миша Порецкий меня пытал с какой-то фреской, теперь и ты туда же. Или посвящаете меня в свои планы и мы с тобой потом пишем что-нибудь этаконькое… Ну как ты умеешь, или ничего не буду с вами обсуждать…
– Мы с вами такое напишем, этаконькому и не снилось. Это будет бомба – гарантирую. Только посмотрите бумаги. Вы же гений – мне без вас никак. Давайте работать по нашей схеме – начинка ваша, а фантик мой.
– Ну как тебе, Мариночка, отказать… Только с женой моей будешь ты договариваться. Она меня на выходные на дачу везет, а я лучше бы с твоими бумажками посидел. Надоело мне эти прелести деревенской жизни – косить да поливать. Ты же знаешь. Я сугубо городской человек.
– Клянусь, что
