слезы подступают к глазам. — Я найду хорошую няню и уговорю судью разрешить мне взять ребенка. Суд может состояться через год или позже. Ты ведь знаешь эту судебную систему. У меня никогда не было проблем, даже в детском возрасте, как бывает у мальчишек. Сьюзен…
— Ну перестань, перестань, — мягко сказала она. — Питер, есть другое решение, которое наверняка не вызовет возражений у судьи. Я хочу взять опекунство над Салли.
Питер уставился на Сьюзен.
— Ты хочешь быть опекуном Салли?
— Да, хочу. Она чудная маленькая девочка, и очень больно видеть, как ей не хватает любви. И, Питер, она такая умненькая. Думаю, няни по меньшей мере ей читали, потому что она узнает слова в книжках, которые я принесла.
— Сколько раз ты ее видела, Сьюзен?
— Дважды. Медсестры позволили мне вынуть ее из кроватки и подержать на руках. Газетный фотоснимок не слишком удачный. Она такая красивая! Твоя копия.
— Ты бы приняла моего ребенка?
— Питер, похоже, ты забыл, что все двадцать лет нашего брака я хотела ребенка больше всего на свете. И все еще хочу. Когда я была в больнице, туда пришла Кристина Джонсон, молодая няня. Возможно, она спасла жизнь Салли, срочно приехав с ней в больницу. Чувствуется, что малышка привязана к Кристине. Она ей так хорошо улыбается. Кристина с удовольствием присмотрит за Салли, пока я на работе. Проблем с помещением тоже не будет. Как ты знаешь, у меня в квартире три спальни.
«Мы купили эту квартиру через пару лет после свадьбы, — вспомнилось Питеру. — Сьюзен была беременна, и нам нужно было больше места. Потом три раза подряд у нее случались выкидыши. Это совершенно подкосило ее, но она говорила, что мы по-прежнему принадлежим друг другу. Так что мы остались в этой квартире. А потом я ушел от нее».
— Ты думаешь, что сможешь немедленно оформить опекунство и не придется отправлять ее в приют? — дрожащим голосом спросил Питер.
— Пока Салли еще не выписали из больницы, я подам заявление на срочное рассмотрение. Думаю, судья мне не откажет. Сорок шесть — не слишком много. Репутация у меня безупречная. У меня большая квартира. Как твою бывшую жену, меня могут рассматривать в качестве заинтересованного родственника. И девочка мне нужна. Как только ее увидела, я поняла, что она восполнит всю боль от прежних потерь.
Сьюзен взглянула на Питера увлажнившимися глазами.
— Разумеется, ты ее отец. Возможно, судья даст тебе некоторые послабления. Ты позволишь мне взять Салли?
— Ты говоришь об удочерении или опекунстве, пока мое дело ожидает решения?
— О том и другом. Если я ее возьму, то не смогу потерять.
— Сьюзен, можешь взять Салли, но только при условии, что я смогу ее навещать и принимать реальное участие в жизни дочери. Я тоже не хочу ее потерять.
Они держали друг друга за руки. Не выпуская пальцев Сьюзен, Питер сказал:
— Мне стали вспоминаться отдельные детали того вечера. Я не собирался никому это говорить, потому что не хочу выдавать Грега, но я не уверен, что у меня хватит сил провести остаток жизни в тюрьме даже ради брата.
— Питер, о чем ты говоришь?
— Напротив того бара была припаркована машина Грега. Когда мы встретились, Рене видела его. Если бы он предложил ее подвезти, она бы согласилась.
— Грег ведь знал, что она вымогает у тебя деньги?
— Конечно. На совещании фонда я попросил ссуду в миллион долларов, но Грег подумал, что это вызвано ее решением сообщить обозревателям светской хроники, что я отец Салли. Это нисколько его не смутило. Похоже, ему было наплевать. В то время я не сказал ему, что за этим стоит и многое другое.
— Тогда зачем ему надо было ждать около бара? — спросила Сьюзен.
— Мне отчаянно нужны были деньги. После отказа Грега я позвонил Памеле и сказал, что Рене собирается донести об инсайдерских сделках Грега. Я знал, что Памела может дать мне денег. Грег много положил на ее имя. Должно быть, она сообщила ему и это довело его до точки. — Он помолчал. — Сьюзен, я думаю, мой брат убил Рене.
Питер покачал головой.
— Как я могу выдать его? — спросил он с болью в голосе. — Как?
— А как можешь не выдать? — откликнулась Сьюзен. — Но принимать решение тебе, и тебе жить с ним, Питер. Мне пора в офис. Увидимся позже.
74
Во вторник, в половине третьего, Барри Такер прямо из морга, где они с детективом Флинном осматривали тело Скотта Альтермана, отправился в участок с донесением к шефу Стэнтону. Флинн поехал к Скотту домой, чтобы опросить обслуживающий персонал.
— Деннис пытается отследить действия Альтермана с момента, когда тот в четверг вечером посетил Монику Фаррел, до того момента, когда ушел из дома в субботу вечером, — сообщил Такер шефу.
— Карл, вы думаете, мог Скотт Альтерман стоять за тем покушением на жизнь доктора Фаррел? — спросил Стэнтон. — Судебно-медицинский эксперт не считает, что это самоубийство?
— Слишком рано об этом говорить. Следов на теле нет. Мы связались с родителями и другими родственниками Альтермана. Они не разговаривали с ним с прошлой недели. Медэксперт считает, что его могли опоить наркотиками, а потом он упал в реку. Или его толкнули. Результаты тестов на наркотики из лаборатории придут только через неделю. Если он действительно заказал покушение на доктора, то мог запаниковать и принять большую дозу. С другой стороны, — размышлял Форест, — по словам консьержа, когда Альтерман уходил из дома в субботу вечером, он был в хорошем настроении.
— А это ни о чем не говорит, — заметил Стэнтон. — Иногда, решившись покончить с собой, человек неожиданно приходит в умиротворенное состояние.
— Я начинаю думать, не был ли Альтерман немного чокнутым, — сказал Форест. — В пятницу в офисе его секретарша и другие сотрудники говорили о Монике Фаррел, которую едва не сбил автобус. Альтерман сказал им, что знает ее и собирается доказать, что она наследница большого состояния.
— Это действительно звучит странно, — согласился Стэнтон. — Я склоняюсь к мысли, что именно он нанял Сэмми Барбера. Хотелось бы мне
