мог бы подписаться под словами Насера, сказанными на конференции: «Необходимо прекратить политическое давление со стороны великих держав на малые, не допускать использования малых государств великими для достижения своих целей… Почему мы должны считать естественным, что страны Северной Африки, которые в течение веков были независимыми и являлись центрами науки и древней цивилизации, низведены до уровня окраин, лишенных свободы и независимости?» И далее: «Сотрудничество станет достижимым при уважении политической независимости других стран, соблюдении их территориальной целостности и невмешательстве во внутренние дела, а также права для каждой страны избирать такой политический и экономический режим, который она считает для себя подходящим»[134]. Фейсал в то время лучше Насера понимал, что самые замечательные декларации в реальной жизни и реальной политике могут откладываться в сторону, но это не мешало ему восхищаться египетским лидером.
27 сентября 1955 г. Насер объявил о подписании египетско-чехословацкого соглашения о военно-техническом сотрудничестве.
Лидеры Запада, особенно США и Великобритании, были в ярости. Их реакция на это сообщение была самой негативной. Но чем громче и резче критиковали Насера на Западе, тем выше поднимались его престиж и авторитет в Египте и во всем арабском мире.
Продажа оружия Египту означала прорыв СССР на Ближний Восток и принципиально изменила здесь баланс сил. Ирония заключалась в том, что с помощью советского оружия арабы хотели бы разрушить Израиль и тогда, в 1950-х гг., надеялись «сбросить евреев в море». Но СССР никогда не ставил такой задачи. Израиль для США был «свой», надежный и сильный союзник, а египетские и сирийские «друзья» СССР все же не были для него «своими», самые современные самолеты сюда не попадали, хотя оборонительное оружие, в частности системы ПВО, артиллерия, танки, было превосходно.
Все эти нюансы обнаружатся потом, а пока что арабский мир заливала волна восторга от смелости Насера и разрушения западной монополии на поставки оружия. Принц Фейсал высказал откровенное одобрение сделки — и это при его самом отрицательном отношении к безбожному коммунизму. А вот что писал впоследствии король Иордании Хусейн, отнюдь не поклонник Насера: «В арабском мире разорвалась бомба, когда Насер объявил о своей ставшей исторической сделке о покупке оружия в советском блоке. В одно мгновение все изменилось. Сотни тысяч иорданцев, жадно слушавших пропаганду каирского радио, видели в Насере нечто вроде мистического спасителя… свою лучшую надежду на будущее, на успех в борьбе против Израиля… Они увидели, что Насер был первым арабским государственным деятелем, сбросившим оковы Запада. Я должен признаться, что и я в значительной степени симпатизировал этим чувствам»[135]. Массы арабов, вышедших тогда на улицы Дамаска, Багдада, Аммана, даже английских протекторатов в Аравии, видели в этой сделке победу арабов над «империализмом» и его «незаконным отпрыском» — Израилем.
Отношения Саудовской Аравии с США в тот момент оставляли желать лучшего. 1 июня 1955 г. Фейсал информировал американского посла Джорджа Уодсуорта, что королевство более не нуждается в поставках по четвертому пункту американской программы помощи. Саудовская политика теперь состояла в том, «чтобы не беспокоить американское правительство»[136]. Параллельно Фейсал высказал глубокое недовольство тем, что США не помогли Саудовской Аравии в конфликте из-за Эль-Бурайми.
Но 18 июня 1956 г. истекал срок соглашения о военной базе в Дахране. Начались переговоры.
30 ноября 1955 г. король Сауд, несмотря на кризис в Эль-Бурайми, выразил пожелание, чтобы Соединенные Штаты поставили оружие в Саудовскую Аравию и направили в страну военных инструкторов сроком на пять лет.
В это время, когда у всех на устах было сообщение о поставках «чехословацкого» оружия в Египет, Вашингтон не мог себе позволить потерять позиции в Саудовской Аравии и согласился на саудовские условия: срок действия соглашения о базе продлевался, а США оплачивали аренду поставками оружия.
В конце 1955 г. Советский Союз информировал саудовское правительство о готовности реанимировать дипломатические отношения и продать Саудовской Аравии оружие. Прагматичных советских лидеров не смущал саудовский монархический режим. Коммунистический Китай пригласил эмира Фейсала посетить Пекин. Сауд и Фейсал серьезно обсудили эти предложения. Коммунистическая угроза казалась им реальной. Они решили проявить осторожность. Саудовская Аравия не могла себе позволить бросать вызов США.
Когда Иордания выразила намерение присоединиться к Багдадскому пакту, по призыву «Голоса арабов» десятки тысяч людей вышли на улицы иорданских городов и едва не смели королевский режим. Король Хусейн вынужден был отвергнуть это предложение.
Но идея регионального, чисто арабского пакта зрела в головах арабских лидеров, и в октябре 1955 г. Египет заключил оборонительный союз с Сирией и Саудовской Аравией. Фейсал видел, что интересы столь различных режимов пока что совпадали. В Саудовской Аравии появились египетские военные инструкторы, разведчики, учителя, не говоря об инженерах, врачах, медсестрах. Вместе с саудовцами (и вместе с АРАМКО) они планировали и осуществляли поддержку всех антибританских сил в английских протекторатах.
Тем временем Насер нанес еще одну пощечину Вашингтону — объявил о признании коммунистического Китая.
Мысль о необходимости «наказать» строптивого египетского лидера и преподать урок всем арабам и всему «третьему миру» зрела в головах западных лидеров. По настоянию Дж. Ф. Даллеса Всемирный банк отказал Египту в займе на строительство жизненно важной для страны высотной Асуанской плотины. И тогда раздался новый удар грома — Насер 26 июля 1956 г. объявил о национализации Суэцкого канала. На новой волне энтузиазма в арабских странах Фейсал заявил: «Каждый араб гордится решением Насера о национализации Суэцкого канала»[137]. Однако не забудем, что для АРАМКО этот акт представлял собой опаснейший прецедент.
Тогда в недрах Госдепа, Пентагона и ЦРУ родился план подключить короля Сауда к решению Суэцкого кризиса на западных условиях. В Эр-Рияд прибыли представитель Пентагона Роберт Андерсон, руководитель сектора Аравийского полуострова в Госдепе Дэвид Ньюсом, посол США в Саудовской Аравии Джордж Уодсуорт и резидент ЦРУ в Бейруте Уилбор К. Ивленд, который и оставил любопытнейшее описание встречи с Саудом и Фейсалом в своей книге «Канаты из песка. Американский провал на Среднем Востоке». «На троне сидел король Сауд ибн Абдель Азиз. Очки с толстыми линзами выделялись на его лице, — пишет У. К. Ивленд. — Слева от него сидел наследный принц Фейсал — реальная сила в королевстве, далее слева и ниже королевские советники во главе с Юсуфом Ясином, сирийцем по происхождению, черная борода и бегающие глаза которого как будто появились прямо из сказки „Али-Баба и сорок разбойников“»[138].
Уодсуорт объяснил через переводчика, что президент Эйзенхауэр направил Андерсона в качестве своего личного представителя, чтобы обсудить дело чрезвычайной важности. Затем Андерсон произнес несколько протокольных фраз. «Все это время принц Фейсал смотрел перед собой, не выражая никаких эмоций (или не выдавая свое
