— С чего это? — насторожился Игорь Андреевич.
— По мнению Троянова, с психикой у Баулина не совсем в порядке. Судя по его поведению… Я сообщила кое-что Максиму Савельевичу… Он сказал, что самоубийство в положении Баулина было вполне возможно… Как выразился Троянов — приговор совести… Знаете, я и сама подумала: а не имеем ли мы дело с покушением на самоубийство?
— Господи, а заключение судебно-медицинской экспертизы?.. Выстрел произведен с большого расстояния: ведь вокруг раны нет пороховых вкраплений, края не обожжены…
— Между прочим, то же самое я твердила Троянову, но он только отмахнулся. Во время войны, говорит, он, как военфельдшер, имел дело со случаями самострела, когда наносили увечья сами себе, чтобы избежать фронта… Стреляли и через шинель, и через сапог, и через картон…
— Через преграду, — уточнил Чикуров и задумался. — Черт возьми!.. — И снова задумался, потом покачал головой. — Но ведь и оружия возле него не нашли…
— Это вопрос другой.
— Ладно, мы еще вернемся к этому. Обсудим и проверим… Что еще?
— Троянов подтвердил, что за год до переезда в Березки Баулин одолжил у него десять тысяч.
— Долг за разбитый «мерседес»?
— Ну да, — кивнула Дагурова. — А вернул, когда уже был главным врачом клиники здесь. Причем всю сумму сразу.
— Когда именно?
— В восьмидесятом году. То есть через год, как поселился в Березках.
— Неужели он с того времени занимался поборами? — покачал головой Игорь Андреевич. — Согласитесь, отложить из зарплаты такую сумму невозможно, даже если приплюсовать гонорары за печатные труды.
— Действительно, — согласилась Дагурова. — Все-таки новое место, обжиться надо, обставиться. Да еще своим высылал… Вот я думала, как мог такой человек пойти на сделку с совестью? Какие обстоятельства вынудили его к этому?
— И к чему же вы пришли?
— Долги доконали.
— Наверное, так. Но это Баулина не оправдывает. Ни в коей мере!
— Без всякого сомнения, — кивнула Дагурова. — Видимо, поэтому и решил сам себя наказать…
— Действовал по принципу: не согрешишь — не покаешься, не покаешься — не спасешься… — вздохнул Чикуров. — Разве Евгений Тимурович спасся? — Он махнул рукой. — Себя погубил и делу навредил.
— Троянов тоже так считает.
— В ВАКе были?
— Да. Дуюнов сказал правду: докторскую диссертацию Баулина так и не утвердили.
— А звание профессора как же?
— Дали без докторской. Совет мединститута ходатайствовал.
— Когда ему присвоили звание профессора?
— Три года назад.
— Ну а что выяснили насчет иконы?
— Которую Баулин отвез Шатохиной?
— Да.
— Кажется, икона редкая. Я показала одному искусствоведу из Третьяковской галереи. Он обалдел. Говорит: пятнадцатый век… Оставил, будут исследовать.
— Если это так, она стоит целое состояние! — воскликнул Чикуров.
— Ей место в музее… Откуда она у Евгения Тимуровича?
— На этот вопрос, Ольга Арчиловна, дать ответ предстоит вам. Как и на все другие вопросы по делу Баулина.
Дагурова округлила глаза:
— Не понимаю…
— Следствие продолжите вы одна. Я вчера звонил Олегу Львовичу, это его распоряжение.
— Как?.. — растерялась Ольга Арчиловна. — А вы?! Я была у Вербикова днем, он мне ничего не говорил… Принял меня буквально на десять минут.
— А я говорил с ним поздно вечером… Сменил гнев на милость. Даже похвалил вас.
— За что же? — все еще не могла прийти в себя от неожиданности Дагурова.
— Сказал, что у вас есть хватка. Особенно понравилась ему ваша принципиальность в истории с изъятием туфель у Ростовцева… Вы себе даже представить не можете, какую деятельность тогда развил Аркадий Павлович, чтобы насолить вам. Даже Вербиков было заколебался. А теперь вот поет вам дифирамбы. Говорит, другая бы на вашем месте сдрейфила…
— Бросьте, Игорь Андреевич, — смутилась Ольга Арчиловна. — Велика храбрость…
— Не скажите, — усмехнулся Чикуров. — Ну так уж и быть, выдам еще один секрет… Вербиков хочет предложить вам перейти к нам в прокуратуру, в следственную часть.
— Неужели серьезно?
Ольга Арчиловна подумала, что это розыгрыш, но, посмотрев на сосредоточенное лицо Чикурова, поняла: он не шутит.
— Ну что вы! — еще больше смутилась она. — Нет!.. Не могу…
— Боитесь, что не справитесь? Зря.
— Игорь Андреевич, дорогой, куда мне от мужа?.. Его никаким калачом никуда не заманишь — прикипел к своей партии, к своим ребятам! Он совершенно не приемлет кабинетной геологии.
Дагурова не привела еще одного, может быть, самого главного довода: она ведь не только следователь, но и женщина и через несколько месяцев уйдет в декрет…
— Это, конечно, серьезно, — сказал Чикуров. — Но советую: не говорите сразу «нет». Подумайте… А сейчас принимайте дело Баулина к своему производству.
— А вы как же? — снова спросила Ольга Арчиловна.
— Мне поручено заняться убийством Ростовцева. Будем, так сказать, следовать параллельными курсами, помогая друг другу и обмениваясь новой информацией. Идет?
— Идет, — улыбнулась Дагурова. — Но при условии тесного союза… Кстати, что вам удалось вчера выяснить?
Чикуров рассказал.
— Есть информация и по делу Баулина. На повторном допросе выяснилось, почему шофер Ростовцева задержался в деревне. Должен был вернуться к обеду, но у него угнали машину. Нашли ее в лесу.
— Как это? — заинтересовалась Дагурова. — Украли?
— Носик оставил машину незапертой. Более того, в замке зажигания торчал ключ. Ну, соседский парнишка и не удержался от соблазна. Он трактор водил, комбайн, а теперь подвернулся случай освоить и «Волгу»… Заехал в лес, а мотор возьми да заглохни. Парнишка, конечно, испугался и удрал… Я спрашиваю Носика: часто вы так ротозейничаете? Он мужик бесхитростный, говорит: случается… Спрашиваю: и в Березках? Да, отвечает, и там… Вот я и подумал: не тут ли кроется разгадка, кто и на чем подъезжал к дому Баулина утром в день покушения? Я считаю, что в тот день Носик оставил у дирекции «Интеграла» машину незапертой и с ключом.
— Понятно, понятно, — оживилась Ольга Арчиловна. — Вы хотите сказать, что Семизоров по своей рассеянности сел в нее и поехал к профессору, чтобы отвезти хохлому, думая при этом, что едет на своей машине?
— Вот именно. Другого объяснения не нахожу. Дополнительным подтверждением этого является тот факт, что Семизоров надевал плащ Носика, находящийся в багажнике. Ведь плащ самого главного инженера мы обнаружили в багажнике его машины совершенно сухим… Помните? А плащ водителя директорской «Волги» был мокрым. Так?
— А сколько мы ломали голову над этим!
— Слава богу, разобрались… Теперь я вам вот что посоветую. Выносите постановление о взятии под стражу Орловой. Харитонов утвердит, я с ним вчера говорил.
— И, естественно, сразу обыск на квартире…
Чикуров улыбнулся.
— Это уж решайте сами.
Зазвонил телефон. Чикуров снял трубку. Дагурова поняла, что звонит Хрусталев. Игорь Андреевич в основном слушал, задав два-три коротких вопроса. Положив трубку на рычаг, он некоторое время молчал, думал.
— Что, Игорь Андреевич? — осторожно спросила Дагурова.
— Странная штука, — вымолвил наконец Чикуров. — Контрольный отстрел показал, что Ростовцев убит из нагана, который лежал рядом с трупом. На нем обнаружены отпечатки пальцев самого Аркадия Павловича. На стволе — еще одни отпечатки, пока неизвестно чьи. В настоящее время их идентифицируют в центральной дактилотеке МВД СССР. Но есть на нагане отпечатки и третьего лица. — Он выдержал паузу и сказал: — Этот человек — Баулин.
Ольга Арчиловна явно удивилась.
— Баулин? Значит, профессор держал в руках наган!
— Вот именно, — кивнул Чикуров. — Новость так новость! Прямо не знаю, что и подумать, с какого боку подступиться… Как вы сами понимаете, Баулин стрелять в Ростовцева не мог — до сих пор находится без сознания… Но почему его отпечатки пальцев на нагане, из которого убит генеральный директор «Интеграла»?
— Возможно, наган принадлежал профессору, — высказала предположение Дагурова.
— Допустим… Тогда как он попал в руки убийцы? И вообще, кто он, этот убийца?
— Скорее всего он знаком и с Баулиным, и с Ростовцевым, — рассуждала Дагурова. — Почему убийца знаком с Баулиным, понятно: наган держал в руках и убийца и Баулин. А с Ростовцевым — потому что генеральный директор не впустил бы в свой дом незнакомого человека в столь поздний час… Согласны?
Чикуров с сомнением покачал головой.
— Увы, Ольга Арчиловна, не все так бесспорно… Предположим, что наган принадлежал Баулину. Но убийца мог выкрасть его у профессора, даже не будучи с ним знаком. Это раз. Во-вторых, он мог проникнуть в дом Ростовцева заранее, притаиться. В его кабинете позади письменного стола стоит массивный шкаф. Именно с той стороны, откуда был произведен выстрел… Спрятаться можно между шкафом и стенкой. Или же в комнате…
