Эльфийка внезапно прекратила нервно барабанить и, стукнув ладонью по столу, воскликнула:
– Немедленно прекрати, Амин! Ты говоришь полную бессмыслицу! Архимагистр и его заместитель просто обязаны изучать и визировать все запретные книги. Феору, несомненно, кто-то помогал, но ведь Архимагистр Торус был все время у нас перед глазами, а госпожа Милисента…
– Присоединилась к нам тогда позднее!
– Просто она отдавала распоряжение о мерах предосторожности…
– Ага, – саркастически ухмыльнулся Амин, – а также о том, чтобы послать кого-нибудь в усадьбу Фаллиев до того, как туда доберутся маги Корнуса!
– Она просто проявила предусмотрительность. И неужели ты действительно думаешь, что она причастна к смерти стариков Фаллиев?
– Но почему же тогда о Милисенте упоминал их сын? Знаешь, насколько я слышал, души умерших насильственной смертью обычно не шутят!
– Да не называл он имени Милисенты! Ты сам-то многое понял из того, что он говорил? Я, например, нет. Единственные, кого он обвинил, – это Феор и Ульре! Очевидно, что они принадлежат к Ордену Света. Конечно, у них были пособники в Гильдиях Магов и Далла, и Гарма – теперь это отрицать, увы, бессмысленно. Сейчас всю нашу Гильдию перетряхивают в их поисках – и госпожа Милисента, и магистр Корнус делают все возможное, чтобы установить тех, кто мог иметь связи с изменниками из Гарма. Я полагаю, что главой их являлся магистр Мариус. И теперь, когда их заговор раскрыт…
– Разве ты не помнишь старика Мариуса? Конечно, он всегда был скверным ворчуном, и никто его не любил. Но чтобы он был главой всего Ордена?! Ты представляешь, чтобы наш тишайший Гарм, где мы с тобой проучились почти десять лет, был центром Ордена? Нет, за ним явно стоит кто-то более влиятельный и могущественный. И не где-нибудь, а именно здесь, в Далле!
– Если ты опять о госпоже Милисенте, то она – ни за что!
Горячий спор друзей, незаметно для них самих перешедших на крик, прервало негромкое покашливание. Амин и Элениэль обернулись – за прилавком стоял Лайон, на лице которого было выражение самого сильного смущения. Даже при его глухоте можно было не сомневаться в том, что он слышал последние слова своих посетителей. Неизвестно только, как давно торговец вышел из недр своей лавки. Впрочем, голоса взволнованных юноши и девушки наверняка были слышны и там.
– Весьма прискорбно раздоры среди досточтимых магов слышать мне. Великие беды всегда на мирные земли навлекали распри те. Однако прощения прошу я, невольным свидетелем споров явившись. И не могу умолчать, что уж многие годы по Даллу всё ходят ужасные слухи.
– Что за слухи?
Вопрос этот задал Амин, в то время как Элениэль пренебрежительно хмыкнула. В глазах ее, однако, ясно читалось любопытство.
– Пусть меня простит благородная дева эльфийская, коль речью своей невольно ее вдруг обижу я, – склонившись в легком поклоне, начал торговец. Он неспешно подошел к друзьям и сел с ними рядом. – Однако же люди многие, имен которых не стану называть я, часто вещи престранные вполголоса мне говорили. С просьбами разными не раз и не два к ним обращалась Великий Алхимик наш славный. Не столь уж преступны были они, однако ежели вместе на них посмотреть, то весьма удивительна будет картина. Наследия семей древних и достославных выкупала достойная наша магесса, чародейства старинного следы несущие. И многие вещи, как в народе молвят, в ритуалах запретных использованы быть бы могли.
– Что за нелепые разговоры! Госпожа Милисента – известная ценительница прекрасного, – с жаром возразила Элениэль. Она с удивлением глядела на смущенного Лайона, явно не ожидая от продавца древностей таких слов. – Да, она действительно собирает предметы старины, но что в этом дурного? Да и вообще, кто эти самые «многие люди» и почему, Лайон, вы не желаете назвать их имена? Если вы чего-то опасаетесь, то напрасно: ведь вы знаете меня с самого детства. Наши разговоры никогда не выходили за эти стены. Что же касается Амина, то в этом вопросе я верю ему, как самой себе!
– Сомнений в том нет у меня никаких, – еще больше смутившись, ответил Лайон. – Однако ж и тайны других ведь негоже мне выдавать, пусть даже и лучшим друзьям. А посему за себя скажу я. Не помнит ли дева эльфийская, как более двух лет назад ко мне за зеркалом древней работы приходила она?
– Да, помню, конечно. Меня попросила купить его для себя госпожа Милисента. Великий Алхимик тогда была очень занята по службе и не могла сама прийти в лавку. Однако она, помнится, опасалась, что его купит кто-то другой, поэтому и попросила меня. Но что в этом дурного?
– А знает ли госпожа чародейка, кому прежде зеркало то принадлежало? Фаллиев рода старинного владелец был тот. Не мне волшебникам и чародеям многомудрым говорить, как можно, обладая подобным предметом, на разум владельцев их бывших влиять.
– Но… это могло быть простое совпадение. Да и, кроме того, надо быть очень сильным и опытным мастером Мистицизма… или Оккультизма, чтобы подчинить волю потомков прежних владельцев.
– Лишь факты изрек я, а выводы сами делайте, маги премудрые. Еще лишь добавлю, что много в народе историй, одна другой ужасней, о Первом Помощнике Гильдии Магов Главы передается. И будто бы молодость вечную жаждет обрести она, в жертву людей принося. И будто бы Орденом Света одна управляет женщина эта достойная. Средь многих любовников есть у нее, говорят, эльфийский колдун. Убийцей жестоким слывет он и сторонником самых ужасных культов запретных. Во многих городах объявлен преступником эльф этот. Не раз на свиданиях тайных замечена с ним была магесса.
– Многоуважаемый господин Лайон, вы меня поражаете! Это уж слишком! Всю жизнь я знала вас как человека разумного – и вдруг слышу от вас пересказ самых низкопробных базарных слухов! – окончательно вышла из себя Элениэль.
– Ну ладно тебе, не кипятись! – Амин, стараясь успокоить подругу, попытался примирительно взять руку девушки, но эльфийка раздраженно ее отдернула. Волшебник повернулся к старику: – Почтеннейший господин Лайон, а что это за эльф, в розыск объявленный?
– Просто какой-то отщепенец! – резко сказала Элениэль, не дав ответить Лайону. – Возможно, его имя Ак-Лим. Высокий, светловолосый, средних лет – по нашим, эльфийским меркам, конечно. Его разыскивают в Далле уже полтора года, подозревая в кражах редких драгоценностей и в трех убийствах. Убийства, правда, стали происходить лишь недавно, последние полгода. Я слышала, что он проходил обучение магии в Гильдии одного из Ста Городов, но где именно, точно не известно. Оттуда его вроде бы изгнали за какие-то эксперименты с запрещенными заклинаниями.
– Надо же, сколько ты о нем, оказывается, знаешь! – удивился Амин.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
