Меж тем Командир прислушался и вгляделся в окружающую темень.
— И що там такое мелькает? Блескучее? — прищурившись наконец выговорил он. — А ну ка — ховаемся! Вон там. И шибче!
Вся группа слаженно, стараясь не шуметь и не «отсвечивать», рысью метнулась к жиденьким зарослям какого-то колючего кустарника. Казак, тащивший всю дорогу тяжеленный мешок с тротилом, опустился на колени, аккуратно сгрузил его с плеч и только после этого с таким наслаждением растянулся на земле, что некоторым аж завидно стало.
— Патруль едет. — коротко пояснил, наконец, командир, когда убедился, что вся группа достаточно хорошо укрыта от посторонних взоров — от железной дороги.
Война между английскими патрулями и диверсионными группами на железной дороге была давно. Но только с приходом русского экспедиционного корпуса приобрела бешеный накал.
Раньше, буры старались нападать на блокгаузы, кое-где даже разбирали полотно, если успевали. Но всё закончилось на первом же сошедшем с рельсов поезде. После такого конфуза, когда буры успели не только захватить свалившийся с полотна поезд, но и разграбить его, все операции на железной дороге стали проводиться в сопровождении кавалеристов.
Те смотрели в каком состоянии полотно дороги, и вступали в бой, если такое случалось, с бурскими группами коммандос.
Первым очень серьёзный ущерб англичанам, после того памятного всем налёта, на этой ветке железной дороги нанёс эскадрон Ганецкого. Они, не мудрствуя лукаво, используя численное преимущество, лучшее вооружение и здоровую наглость, прошлись по ближайшим станциям сея разрушения и разор.
Склады с углем просто поджигали. И как те склады весело горели, помнят многие. Далеко было видно.
Но после этого охрана была усилена. Англичане просто нагнали людей побольше, окопались, обложились мешками с грунтом и брать станции нахрапом стало если не невозможно, то чревато большими потерями.
И тут появились хлопцы Руматы Эсторского.
Они не долбили блокгаузы, не брали штурмом станции. Они просто рвали взрывчаткой поезда. Первые же два крупных крушения поездов на минах, установленных на полотне железной дороги, заставили английское командование, во-первых, усилить патрулирование железной дороги, во-вторых, подумать, как можно бороться и с минёрами, и с минами.
Если сами минёры-диверсанты были неуловимы, то вот с минами, некая светлая голова среди англичан, нашла как бороться. Правда поначалу. Предложила эта безвестная голова, использовать для поиска мин собак.
И сразу же, последовал большой успех. Несколько крупных закладок собачки таки отыскали и обезвредили. Но, правда, каждая такая найденная закладка, стоила англичанам одной собаки.
Англичане с этим смирились, продолжая готовить всех собак, что только возможно было, к поиску мин на полотне железной дороги. Но тут снова вступили в дело русские. И один из них, точнее, молодой и подающий большие надежды командир РДГ Котовский, предложил просто усеять полотно мелкими зарядами. Так, чтобы хватило на собаку, но не хватило, чтобы существенно повредить полотно.
Сработало.
У англичан резко кончились учёные собаки. Прибытия новой партии из Туманного Альбиона надо было ждать долго, а вот воевать надо было прям сейчас. Тогда кто-то умный средь англичан снова выдал здравую рацею. Теперь поезд впереди себя толкал аж две платформы, нагруженных песком.
Правда, полз он изрядно медленно — чтобы успеть остановиться — но оно того стоило. Лучше потерять одну-две платформы с песком, чем целый паровоз или, того хуже, состав с войсками. Эффективность перевозок резко упала, что было хоть и успехом диверсантов, но частичным. Чтобы полностью парализовать перевозки, надо было что-то посущественнее.
Потому-то и намечалось сейчас показать англичанам «кузькину мать».
Как доложила разведка, готовилась массированная переброска войск по железной дороге. А это значило, что стоило попытаться уделать эти поезда. В том числе и появившиеся совсем недавно, «блиндированные».
Последние представляли из себя, состав из обшитых железными листами вагонов, и платформ с орудиями и пулемётами. Эти поезда специально были предназначены для охраны железной дороги от разъездных групп «командос» буров, и от немерено обнаглевших последнее время таких же, но русских.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Как правило прямо перед тем, как пропустить по очередному перегону состав с войсками, пускали такой «броненосный поезд». Для расчистки от диверсантов. Но, на этот раз англичан ждал очень неприятный сюрприз.
До этого англичан приучили, что мины диверсанты устанавливали сугубо нажимного действия. То есть совершенно не требующие присутствия самих устанавливающих. Мина срабатывала тогда, когда установивших рядом и близко не было. Под весом состава. Но сейчас, решили рискнуть.
— Время связи, тащ командир! — прошипел связист на ухо лежащему рядом Котовскому.
Тот зачем-то глянул в звёздное небо, подёрнутое жиденькими облачками и буркнул.
— Не дрейфь! Наш ангел знает, когда надо с нами связываться.
— Это как?! — изумился связист.
— А що, ты разве не заметил? — хмыкнул Котовский.
— Не-а, товарищ командир!
— А ты понаблюдай! Ты уже разложился там? — Котовский кивнул на стоящую за кустом рацию.
— Так точно! Уже прям щас ждёмс! — полушёпотом отрапортовался связист.
— Вот глядь: щас наглы проскочат — и будет нам связь. Не раньше!
— Ага! Так точно! Бум ждать! — прошипел связист и метнулся к своему хозяйству. Недоверчиво глядя то на командира, еле видного на фоне земли, то в сторону железной дороги, где вот-вот должен проехать патруль.
Наконец, появились англичане. Они ехали в две колонны, по обе стороны от железной дороги. В том, что непрерывно светили на полотно, были повинны именно диверсанты. Кому там среди английских командиров пришла в голову идея светить — неизвестно. Ведь хорошо замаскированную мину вот так, с налёта, различить невозможно даже вблизи.
Впрочем… может они искали развинченные рельсы?
Такое тоже случалось. Буры, не имея в своём составе мастеров подрывного дела (пока), иногда «баловались» развинчиванием. Особенно глядя на успех русских, по части «валяния поездов».
Как и предсказывал командир, сообщение получили сразу же после того, как проехал разъезд англичан.
— Что там? — нетерпеливо спросил Котовский, когда радист закончил приём.
— Получено: «Сместиться на двести метров к югу и приступить к установке зарядов. Быть на связи постоянно».
— Угу. Значит, имеется некая нездоровая активность у нагличан. — ухмыльнулся Котовский. Он довольно быстро перенял лексику Руматы, по части «обзывалок», как он же сам говорил, в адрес англичан. — Надо полагать, кто-то там бдит и если що нам дадут знать. Ну чо? Вперёд хлопцы! Копать!
Группа поднялась и, сместившись на указанные двести метров, приступила к работам.
Одна часть занялась тем, что оборудовала место для подрывников, другая же установкой цепочки мин под полотном. Зачем надо было смещаться?
Рядом, так же бесшумно вылезла из тьмы ночи другая группа и тоже приступила к своему «чёрному делу». На самом деле было несколько групп. Но для Котовского это было лишь к сведению. Он знал что надо сделать его группе. И намеревался выполнить всё в точности.
Уже убедился, что от точности выполнения задания очень много зависит, даже если в наличных условиях кажется, что надо поступить иначе. Планы, составляемые штабом Руматы Эсторского, да ещё подкреплённые координацией действий различных групп по радиосвязи, всегда приводили к неизменному успеху.
Установили заряды. Но окончательно подрывной кабель присоединять не стали. Его отдельно надо было маскировать, а надвигался очередной патруль. Аккуратно заровняв насыпь и скрыв следы своего пребывания, группы откатились от полотна.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Снова англичане проскочили мимо ничего не заметив.
Меж тем на востоке разгоралась заря нового дня.
— Получено сообщение, что блиндированный поезд выдвигается! — доложил связист.
