Так кто? Явно не шурды и вряд ли их предки. Их удел — вот такие уродцы под стать самим себе. Да и то мне кажется, что постройка больше чем в один этаж для них нетривиальная инженерная задача.
Щелчок языком сверху. Это один из диверсантов подаёт сигнал, что всё чисто. Глубокий вдох, выдох, отмашка. Один за одним мы перемахнули через ограду. Охраны не было, но дверь всё же оказалась заперта изнутри. Вот последствия необдуманного плана. Обычная дверь стала преградой. Благо двери у шурдов такое же дерьмо, как и их постройки. Они крепятся у них к косяку не металлическими петлями, а вымоченными в дёгте заплетёнными в косу верёвками. Полминуты — и трёх петель как небывало.
Я поднял вверх руку. По моей команде четвёрка выносит дверь, которая теперь держится на честном слове. Пятый даёт сигнал к атаке. Шестой прикрывает нас, контролируя подход к зданию. Рука вниз и звук выбитой двери сливается с оглушительным рёвом рога. Нас встречает десять пар глаз.
Шурд-воин 2-го уровня.
Шурд-воин 4-го уровня.
Шурд-разведчик 3-го уровня.
Шурд-воин 4-го уровня.
Шурд-погонщик 3-го уровня.
«Бой!!!»- кричу я и вбегая внутрь и двумя росчерками минусуя местное поголовье. Думать буду потом какого чёрта они тут делают. Раздаётся рёв ещё четырёх глоток, а на улице слышны вопли. Шурды вскакивают со своих, мест пытаясь достать оружие. Не успевают, наша ярость, густо замешанная на страхе, заставляет биться словно одержимым.
Сверху сбегает ещё пятёрка. Недолго думая, запускаю в них табуретам, сбивая с ног. Они не успевают поднять голов, как их тела тут же пронзаются. На втором этаже четыре комнаты. Какие-то они странные. «Филин, берегись, сзади!». Упал в сторону, и моя голова кое-как разминулась с топором. Пнув гада в спину, вспорол ему брюхо от паха до горла.
— Тут всё?!
— Да. Этот этаж чист.
Последний этаж встречает нас баррикадой из мебели. Не достаточно прочной, чтобы нас удержать. Увы тут счёт перестаёт быть сухим. Первый сунувшийся боец, получил копьём в грудь. Моментальная смерть.
— Возьмите тот стол и отрубите ему ножки. Живее!!!
Используя столешницу как щит нам удалось избежать ударов копий. Нам, но не щитоносцу. Он точно бык ворвался на этаж расталкивая противников. Обойдя его с боку, один из шурдов всадил ему в поясницу копьё. В помещении у меня с моим оружием больше преимуществ. Подловив одного из уродцев за горло, прикрылся им, позволяя его товарищам сделать за меня мою работу. Их оружие осталось в теле приятеля. Пинком откинул одного, второго чуть ли не пригвоздил к стене. Начавшему подниматься перерубил ключицу. Со стороны ко мне попытались сделать выпад, я, довернув корпус, ушёл от атаки, подбив ноги нападающему. Он вскочил, но сразу осел. Короткий удар в голову и в ней виднеется отверстие от гранёного навершия. Прижав его тело к полу, расколол его череп несколькими сильными ударами.
Тяжело дыша осмотрелся. Всё кончено. Судя по тому, что я вижу вокруг, я тут не самый кровожадный. Забившись в угол обнаружился ещё один шурд в каком-то идиотском цветастом наряде.
Шурд-управитель 5-го уровня.
— Целовеки, неубивац! Я сдаваца! — У шурда на вытянутой руке болталась белая тряпка.
— Стой! — Я в последний момент успел перехватить руку бойца.
— Я первый его заметил. Он мой!
— Не в этом дело. Он говорит по-нашему. Может оказаться полезным. И это не обсуждается! Свяжи и присматривай за ним. — Прервал я открывшего рот бойца. — Это поможет всем нам. Не оплошай. — Увидев, что уродца начали скручивать, а не резать, я спустился вниз.
Там уже находился Гром с пятёркой запыхавшихся бойцов.
— Ты как? — Указал я на рассечённую грудь.
— Царапина. — Отмахнулся Гром. — Только краем зацепило. Как у вас тут?
— Успешно, хоть и не без сюрпризов. — Я носком сапога ткнул одного из дохлых шурдов. — Нам повезло. У них похоже здесь место отдыха. Без брони, расслабленные и выпившие они оказались лёгкой целью. Потеряли двоих и смогли взять языка.
— Какого ещё языка?
— Шурд-управитель пятого уровня. По-нашему говорит сносно. Что снаружи?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Всё прекрасно. От вас долго не было сигнала. Людям не терпелось побыстрее со всем этим покончить. Когда раздался звук рога, шурды только головы и успели повернуть. Потом мы их сразу смяли. Как ты и говорил, в лагере только прислуга осталась, да в местном медпункте шестеро раненых воинов лежало. Их добили те, кто не успел вступить в бой.
— Хорошо. Теперь осталась только подвал проверить.
— Какой ещё подвал?
— Открой глаза. Справа от тебя ржавая железная дверь.
Построившись полу кругом и прикрывшись столешницами. Один из бойцов дёрнул дверь. Та оказалась не заперта. Снизу сразу пахнуло кислятиной вперемешку с дерьмом. Закашлявшись один из бойцов сказал.
— Может это просто спуск в отхожее место?
— Как часто двери в туалет обивают железом? — Язвительно переспросил Гром.
— Там в низу горит огонь. Вполне возможно, что кто-то там есть. Заходим очень осторожно. Держите перед собой щиты.
То, что оказалось в низу. Уже не когда не выйдет из моей памяти. Оно теперь останется со мной на всегда в самых тёмных углах. Этот лагерь действительно оказался местом отдыха и развлечения шурдав. А главное развлечение для них…это мы. В подвале были подвешены, прикованы к полу, за перты в клетках полтора десятка девушек. Все серьёзно избитые, у кого-то не хватает конечностей следы порезов и зубов покрывали их тела.
У одной из стен стоит низкий стол с кандалами и деревянным валиком на нём ягодицами к верху лежит молодая девушка. Судя по всему, уже не дышит. А рядом стоит ещё один столик. На нём вряд лежат щипцы, напильники, широкие короткие лезвия, так же фаллосы разной длинны, форм и размеров. Есть одно общее у всех этих предметов… Они все покрыты липкой кровью.
Кого-то из бойцов стошнило. Другой путая мат с молитвой начал осенять себя святым знаком. Мой взгляд медленно перешёл в самый дальний угол. Там сгрудившись стояли полуголые шурды, у одного из них перед собой выставлена кровавая тряпка. «Целовек, мы говариц с вами. Мы не хоч зла»- произнёс тот, кто держал тряпку. На его груди и подбородке виднелась свежая кровь. Вряд ли его собственная.
Не какой команды не было бойцы одновременно сорвались. Не применяя оружия буквально вбив уродцев в пол. Уже через минуту они с остервенением давили кровавую кашу, оставшуюся от шурдав.
Нам удалось вызволить из подвала одиннадцать девушек. Трое были мертвы к нашему приходу, у одной сломан таз она страдала и просила, чтобы её убили. Тут не чем не поможешь, я, не став ничего говорить, молча провёл лезвием по запястьям. Не желая оставаться здесь не единой лишней минуты, мы покинули подвал.
Увидев нас общее приподнятое настроение в стойбище сразу пропало. Всё было ясно без слов. Некоторые женщины начали плакать. Другие сразу подбежали, уводя девушек и пытаясь с ними поговорить. Те молчали, смотря в некуда. Мужчины зло матерились бессильно пиная землю.
Накатило сильное головокружение. Отойдя в сторону уселся на поленницу опустив голову. Меня кто-то взял за рукав. Медленно обернувшись увидел одну из спасённых девушек. Которая куталась в какое-то тряпьё. Её попытались отвести к остальным, но она решительно отдёрнула руку.
— Послушай. Тебе лучше пойти к ним. Мы попытаемся вам помочь.
— Ты уже помог. — Из-под слипшихся от крови волос на меня взглянул единственный глаз.
— К-к-колючка? — Рот пересох.
— Нам нужно поговорить.
— Конечно.
— Я видела, что ты сделал для той девушки. Прошу сделай это и для меня. — Колючка протянула развёрнутые вверх запястья.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Нет. Она уже была мертва. Я избавил её от мучений. А ты…
— А что я!? Хочешь сказать, что я жива и у меня всё будет хорошо!!! Ты был в том проклятом подвали, ты видел! Но ты не знаешь, что там происходило! — Колючку начало трясти, а голос стал хриплым словно её душили. — Они привели нас в лагерь и заставили раздеться. Сказали, чтобы мы начали бить друг друга или они это сделают сами. Мы не подчинились. Их позабавило это. Вопя они бросились на нас с палками… и били…и били…и били!!! Закончив затащили в подвал, приковав. Потом они снова сделали предложение. Добровольно порадовать их. Некоторые согласились… — Колючка умолкла, смотря в одну точку. Её разбитые губы побелели, а по щеке текла слеза.
