— Но вы не могли сделать это за два дня!
— Конечно, не могли. Мария, помоги мне одеть Антонию.
— И давно ли вы начали шить его? — осведомилась Антония, когда Патриция и Мария начали раздевать ее.
— Когда ты вернулась.
— Но вы же не знали, что я выйду замуж за Ройала!
— Он сказал нам об этом в тот же день.
— Почему же Ройал так долго ничего не говорил мне? Уж не вы ли убедили его сделать мне предложение?
— Нет, нет и нет.
— Чика, — ласково сказала Мария, — мужчина может раззвонить о своей женитьбе всему свету, но только не той девушке, на которой собрался жениться. Не понимаю почему, но так всегда бывает. Хозяин хотел жениться на тебе. Думаю, даже до того, как узнал о ребенке. Такие вещи надо прощать мужчинам, верно?
— Антония, — Патриция тщательно оправила на ней платье, — тебе лучше, чем мне, известны чувства Ройала, но я твердо уверена, что он давно хотел жениться на тебе. Ройал не мастер говорить красивые слова. Не то что Оро, который может назвать луну пурпурной. Если бы Ройал умел говорить такие слова, тебе не пришлось бы так волноваться.
— Я волновалась, поскольку считала, что он даже не хочет их сказать. Я совсем не предполагала, что дело дойдет до свадьбы — боялась, что этого вообще не случится.
— Ну вот и случилось. Осталось только привести тебя в порядок. У нас есть даже цветы для тебя.
— Ну, теперь я выгляжу как настоящая невеста.
— Да. А ты, случайно, не знаешь, куда кто-то ездил вчера? — невинным голосом осведомилась Патриция.
— Нет, но, наверное, кто-то хотел посмотреть, как повесят Коллинза.
— К счастью, теперь все это в прошлом.
— Надеюсь.
— Ты что, не уверена в этом, Антония?
— Я временами действительно чувствую себя неуверенно.
— Но Генри Коллинз мертв, Рауль Мендес тоже, а Мэрилин посадили в тюрьму, — твердо заявила Патриция.
— Но она жива, — прошептала Антония.
— А тебе хотелось бы, чтобы она умерла?
— Не знаю. Вовсе не месть заставляет меня так думать. Я словно слышу, как Хуан говорит мне, что враг опасен до тех пор, пока жив.
— Это несколько грубовато, не так ли?
— Нет, — сказала Мария. — Такой человек, как Хуан Рамирес, это знал.
— Он не имел в виду всех врагов, Патти, — объяснила Антония. — Только таких, как Рауль.
— А по-твоему, Мэрилин такая же, как Рауль?
— Да, чика. В Мэрилин есть что-то очень гадкое. — Антония поморщилась. — Она валялась с такой свиньей, как Рауль, да это еще и нравилось ей.
— Что?! — хором воскликнули Патриция и Мария.
— Ах, вам не все рассказали! Даже Оро не говорил тебе об этом, Патриция?
— Он все еще считает меня маленькой девочкой, и это после… — Патриция покраснела.
— Ага, так ты последовала моему совету?
Покрасневшая Патриция усадила Антонию в кресло.
— Ну-ка, посиди здесь. Мы приведем в порядок твои волосы, а ты расскажешь нам, что было в той хижине.
— Но священник напьется!
— Если он напьется, мы будем окунать его в лошадиную поилку, пока не протрезвеет. Ну, говори.
Антония рассказала им все. Мария и Патриция краснели, слушая ее. Закончив, Антония поняла, что Мария не слишком удивлена. Значит, ей было и раньше кое-что известно, а теперь все только подтвердилось. Патриция же выглядела шокированной.
— Как же я ничего такого в ней не замечала? — воскликнула Патриция.
— Возможно, заметила бы позже. Мне кажется, ее болезнь со временем становилась бы все серьезнее. Планы Мэрилин срывались, и Рауль удовлетворял ее болезненную страсть. Даже несмотря на хорошие манеры, ей не удалось бы скрывать свой недуг. — Антония нетерпеливо поерзала в кресле. — Я готова? Ведь уже поздно. Ройал наверняка устал от ожидания.
— Ты готова. У нас нет большого зеркала, но, повернувшись, увидишь кое-что вот в этом маленьком.
Антония была поражена, увидев свое отражение в настенном зеркале. Вот что значит хорошее платье и прическа! Она не сомневалась, что выглядит не хуже любой леди. И, направившись навстречу Ройалу, Антония подумала, что он не узнает ее.
Ройал встревоженно покосился на священника. Антония была права: этот человек слишком любил пунш. Если Антония не придет сейчас же на церемонию, придется приводить священника в чувство, иначе он не сможет выполнить свои обязанности.
Ройал вдруг заметил, что Дентон хочет быть поближе к нему. Неудивительно! Он и сам едва верил в то, что брат жив. Ройалу то и дело хотелось потрогать его и убедиться, что это действительно Дентон, а не призрак. Чудеса, да и только!
— А этот парень, Оро, кажется, симпатичный, — тихо сказал Дентон.
— Не криви душой, Дентон, — улыбнулся Ройал. — Это совсем не та партия, какой мы хотели бы для Патриции.
— И все же ты позволил им соединиться.
— Пришлось. Они оба очень страдали. Я сначала ничего не замечал, но, как и другие, считал, что такой парень, как Оро, даже не смеет дотронуться до такой девушки, как Патриция. Ведь его мать была полукровкой, а отец — бандитом. Но он — мужчина, и более порядочный, чем многие другие. Патриция призналась, что увлечена им.
— Были какие-то неприятности?
— Серьезных не было. Просто кое-кто перестал наносить сестре визиты.
— Она не огорчается из-за этого?
— Нет. Патриция считает, что все к лучшему. Возможно, ее мужа не всегда легко понять и он грубоват, но Оро — хороший человек, и она знает это. Патриция знает также, что его смешанная кровь многих смущает. Но она совсем не обращает внимания на такие вещи.
— Может, не вполне осознает это?
— Наверное. Но по крайней мере теперь я спокоен: избранник Патриции вполне способен защитить ее.
— Ну, черт побери, тогда я и за тебя спокоен.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Маленькая леди, на которой ты женишься, может защитить не только себя, но и тебя, если придется. — Дентон рассмеялся. — Хотя я был очень осторожен, Антония услышала мои шаги и выхватила нож прежде, чем я догадался вытащить револьвер.
— Ей пришлось научиться защищать себя. Но это совсем неплохо.
— Не обижайся. У вас были трудные времена, но я говорил с людьми и понял, что вовсе не Антония беспокоит меня.
— Но что-то все-таки беспокоит?
— Да. Ты уверен в том, что поступаешь правильно, Ройал? Я женился в необычных обстоятельствах. Правда, Элизабет в тот момент еще не носила моего ребенка, но причины, побудившие меня жениться на ней, были все же неосновательными. Брак был не плохой, но и не хороший. День медленно тянулся за днем. Даже еще не зная, кто я такой и куда мне идти, я много думал о жизни. Я чувствовал себя в ловушке. Это очень тяжело, Ройал. Элизабет испытала не много радости оттого, что сделала, хотя, может быть, почувствовала себя в безопасности.
